— Ты говоришь про врождённые задатки?
— Ну, как и в любом другом деле. Кому-то биоэнергетика даётся легко, а кому-то не даётся совсем. Школа ведь коммерческая, сам понимаешь, и книги — это прежде всего замануха для неумех на платные курсы, где с них состригут деньги за каждую ступень, а по форумам в интернете я понял, что многим и на повтор ступеней ходить приходится — выходит, снова плати. А у меня нормально выходило и по книгам — не такой яркий эффккт, как там описан, но в принципе всё выходило. Свою стал учить — у неё тоже дело пошло.
— Так это значит, ваши дети унаследуют от вас ваши задатки по обеим линиям? Способности ведь в этом случае у детей должны усилиться?
— По идее — должны.
— И ты не боишься, что это может сослужить твоим потомкам плохую службу? Ну, тем, кто будет жить при средневековой инквизиции? Я не хочу сказать, что Священный Трибунал жёг всех подряд, но всё-таки…
— Я знаю, что зверства инквизиции сильно преувеличены. Это во-первых. Во-вторых — с этими способностями у моих потомков будет гораздо больше шансов ДОЖИТЬ до той инквизиции. В-третьих, предупреждённый — вооружён. Они будут знать расклад заранее и шифроваться, где требуется. И наконец, в-четвёртых — есть те, кем манипулируют другие, а есть те, кто сам манипулирует другими. Как ты думаешь, к какой из этих ролей я буду готовить своих детей и внуков?
Перевозившее нас судно давно уже миновало Гибралтар. Конечно, и Средиземное море — тоже не Пироговское водохранилище, но по сравнению с океанскими волнами Атлантики средиземноморские — игрушечные. Так, покачивает слегка, но и только. Практически всё путешествие мы, развалившись на палубных циновках, точим лясы.
На сей раз у Тарквиниев подходящей СВОЕЙ оказии для нас не подвернулось, и мы возвращаемся в Карфаген на «попутке», никак с кланом наших нанимателей не связанной. Это не значит, что нам следует чего-то опасаться — все нужные словечки замолвлены ещё в Гадесе, но маршрут у «попутки» свой, и он несколько отличается от прежнего. Суда Тарквиниев в силу специфичности своего груза предпочитают по возможности поменьше мозолить глаза римлянам и сразу же за Гибралтаром движутся вдоль африканского берега. Прочие же — в зависимости от торговых интересов своих хозяев. Немалая часть первую половину пути проходит вдоль южного побережья Испании с заходом в её порты, и лишь потом сворачивает к Северной Африке. В их числе и та большая гаула, на которой путешествуем мы.
Примерно четверть её груза составлет кованое брусками кричное железо, а в основном она нагружена солёным тунцом, гадесским рыбным соусом — гарумом, зерном Бетики и шерстяными тканями. Часть гарума и рыбы, как мы поняли из разговора с купцом, предназначены для продажи в попутных финикийских городах, зерно, оставшуюся рыбу с соусом и ткани — в Новом Карфагене, где их охотно приобретут римляне для снабжения консульской армии, и там же хозяин судна собирался купить ещё металла, после чего — пересечь ещё неширокое в этой части море и уже вдоль африканского берега доставить существенно прибавившийся груз металла в Карфаген. По сравнению с прошлым разом получался крюк, но небольшой, да ещё и с частыми стоянками в приличных по сравнению с Северной Африкой портах. Да и удобнее большое судно для пассажиров даже само по себе.
Стоянка в Картее, расположенной практически сразу же за Гибралтаром, была короткой — только свежей питьевой водой запастись. Затем, после довольно длительного перехода, остановились — с ночёвкой — в Малаке. Пока хозяин судна проворачивал свои торговые дела на рынке, мы немного прогулялись по городу. По местным меркам он был очень даже на уровне, хоть и не шёл, конечно, ни в какое сравнение с Гадесом, не говоря уж о Карфагене. Но видно было и то, что Малака переживает не лучшие времена. Стены носили следы штурма, после которого не были ещё толком отремонтированы, народу на улицах для такого города, на наш взгляд, было как-то маловато, да и многие дома со следами погрома. Некоторые, как ни странно, даже пустовали — это при том, что и в античные времена, как мы успели уже заметить, ушлый народец не упускал случая переселиться из глухой деревни в ближайший культурный центр.
— Римляне, господин, — пояснила мне Софониба не самым весёлым тоном, — Город разграбили и многих продали в рабство…
— Это когда был тот мятеж двухлетней уже давности? — припомнил я, — В нём, вроде, и эти финикийские города участвовали. Из-за чего, кстати? Слишком большие налоги?
— Даже не так сами налоги, как вымогательства и бесчинства римских наместников и их вояк. Вон, полюбуйся, — бастулонка мотнула головой в сторону, и её взгляд сверкнул ненавистью, — Проклятая римская солдатня!
Судя по снаряжению, солдатня была не римской и даже не латинской — те экипировались аналогично римским легионерам, да и служили, собственно, тоже в легионах — чаще в отдельных, но иногда и вместе с квиритами — на правах соплеменников. Эти же, скорее, вспомогательные войска из прочих италийских союзников, неравноправных римлянам и латинянам, но здесь ведущих себя столь же нагло, а то и ещё наглее легионеров — типичный оккупационный гарнизон в далёкой от большого начальства глуши. Те, на которых указала моя наложница, растолкав прохожих, развязно приставали к женщинам, иной раз давая волю и рукам. Увидев шикарную бастулонку, оккупанты тут же заинтересовались, но заметили маленькую серебряную пластинку с хозяйским именем на цепочке, какие носят обычно очень непростые рабыни, принадлежащие очень непростым хозяевам — таким, которые запросто могут иметь достаточно крутые связи и на простого солдата управу всегда найдут. Потом, когда она юркнула за мою спину, разглядели и нас — прилично одетых, при мечах, при охране, держащихся уверенно, а главное — незнакомых, явно проездом, неизвестно куда и к кому направляющихся. А я ещё и с нехорошей ухмылочкой на них взглянул, ожидая их дальнейших действий. Это италийцев здорово обескуражило, и они, переблеявшись меж собой на каком-то своём языке, даже на латынь не очень-то похожем, демонстративно отвернулись и снова занялись местными горожанками. И не зря — здесь была всё та же Дальняя Испания, на территории которой полученный мной у преторского проквестора «аусвайс» позволил бы мне без особого труда добраться и до городского префекта…
— Скисли, мерзавцы, — прошипела Софониба из-за моего плеча, после чего снова пристроилась рядом.
— Ты ведь, кажется, сама из этих мест? — спросил я её, догадавшись о причинах её резкой реакции на италийских служивых.
— Не совсем, господин. Я не отсюда, а из Секси, но и там творилось то же самое. Город восстал вместе со всем окрестным населением, а потом пришли эти… Ты сам бывший солдат, и тебе не нужно объяснять, что вытворяют победители в захваченных городах…
