Ознакомительная версия.
Когда все наелись, Наталья, собрав посуду, оправилась ее мыть к большому эмалированному бачку, заботливо подвешенному на одной из берез.
— А я смотрю — ты некурящий — обращаясь к Жоре, констатировал профессор — это очень удачно. По каким-то неведомым причинам, жизнь подбирает в нашу компанию некурящих, но не без других человеческих слабостей — покосился он в сторону Михалыча.
— Обвинение отвергаю — с достоинством ответил тот. — Вам, как непьющему, полностью никогда не понять душу русского человека, иной раз требующую отдыха. Пусть даже и в таком своеобразном виде. Тем более — норму свою знаю, и никаких безумств не допускаю.
— Это да — вынужден был признать Пасечник — тут не придерешься, в этом смысле никаких претензий нет.
— Курить не курю, а выпить в меру не откажусь — Жора решил помочь Михалычу.
— О как! — обрадовался Михалыч — так, может, на сон грядущий? — Он вопросительно посмотрел на профессора. Тот благодушно махнул рукой — Да ладно уж — тащи свою бутылку, а то я не видел, как ты грузил свое пойло. Только одну!
— Да будет Вам, — обиделся Михалыч — неужели я не понимаю… Но, нынче ведь подъехали мы с совсем другой стороны. Вороги, если и ждут нас, то там — он махнул рукой — с шоссейки. А мы — кустами и тропками… Никак им нас сегодня не вычислить.
И он быстренько слазил в будку и вернулся, держа в руке поллитровку «Столичной» в экспортном исполнении.
— Эх, на природе сам бог велел — сказал Михалыч, разливая водку по двум кружкам, но Наталья молча подставила третью. Михалыч покосился на профессора, тот сделал вид, что ничего не видит, и Михалыч плеснул и в третью кружку. — Однако, если бы Кадо с собой взяли, то спали бы тогда вообще без проблем.
— У Кадо на базе дел хватает — строго сказал профессор — а я подежурю полночи, потом тебя разбужу, успеешь… отдохнуть.
— Олег Васильевич! — укоризненно сказал Михалыч — мне и в одно лицо такой флакон на природе — ничто, а уж на троих…
Полкружки водки, да под немалую порцию каши, ни на Жору, ни на Михалыча, заметного действия не оказали, а вот Наталья сомлела, и вскоре была отправлена в будку почивать.
— Ну что, Георгий — сказал профессор, когда, уложив девушку отдыхать, они втроем уселись у костра — вопросы уже появились?
— Да как им не появиться — начал было Жора.
— Минутку — поднял руку Михалыч — я, с вашего разрешения, сидя на спине из палатки послушаю, а то мне вставать раненько — и отправился в палатку, волоча за собой надувной матрас. Под мышкой он держал громадный ватный спальник в зеленом брезентовом чехле.
— А ты-то как? — спросил Олег Васильевич, проводив взглядом Михалыча — может тоже — на боковую? На вопросы и завтра время найдется…
— Да нет — пожал плечами Жора — вроде такой уж смертельной усталости нет…
— Тогда давай — профессор подбросил пару поленьев в угасавший костер — что тебя интересует? Хотя, знаешь что, давай-ка я начну…
Значит, так: Точек перехода, или, по другому — отработанных, надежных «калиток» на сегодня у нас три. Первая — куда вы завтра с Натахой отправитесь — остров в Карибском море, ориентировочно 17 век.
Вторая — Калининский фронт, осень 41 года, оттуда все наше оружие, но там только время меняем, выход географически в том же месте. И третья — Тверская губерния 1905 год, осень, тоже — только время. Причем, очень важный нюанс — по ряду пока не понятых причин, выход оттуда обратно в локальное время, в двух последних случаях почти гарантированно возвращает тебя при повторном входе практически в тот же исторический момент, что и при первом входе. С исключениями мы встречались — но очень редко. То ли это такая защита мироздания, то ли какие другие механизмы — мы не знаем. Остается смириться с фактом — болтаться туда-сюда между мирами, меняя мимоходом историю, не получится. Каждый раз, возвращаясь туда через «калитку», ты, скорее всего, обречен начинать виток истории заново.
То есть, смотри — профессор собрал с земли в пучок несколько березовых веток. — Вот наша реальность — Он показал на одну веточку в пучке. — Вот это наша история, которую мы делаем сегодня — отломил он у этой ветки верхушку. Вот мы, как бы на ее вершине, и с каждым нашим действием, с каждой прожитой минутой она растет, растет параллельно с остальными ветками. Однако мы, с помощью пока непонятно каких механизмов, можем перескакивать с ветки на ветку, но вверх конкретно по своей ветке, в будущее не можем — она еще не выросла. А на соседнюю, ниже по исторической линии, запросто — но на одну и ту же точку — место контакта, она же — «калитка». Причем, каждый раз, видимо, мы начинаем у этой ветки новый виток истории, вбок начинает расти новая веточка. Это если вмешательство кардинальное, или вписываемся в процесс по новой, если наше действие не вызвало радикальных изменений. Вот, как-то так — и профессор бросил пучок веток в костер.
— Ни фига не понял — чистосердечно признался Жора — что за механизмы? И почему переход получается в одну и ту же точку?
— Ох, — тяжело вздохнул Пасечник — механизмы, я тебе, ей-богу, объяснить не смогу — нащупаны они интуитивно. А насчет возврата каждый раз сначала — гипотез масса, до утра хватит, лучше принять как данность — залез, живи до конца. Ушел — начиная сначала… А если, благодаря твоему вмешательству, где-то растет и развивается новая историческая реальность, так у тебя все равно туда доступа нет. Хотя, если отыскать там другую «калитку» — кто знает… Но пока никто не пробовал.
— А вход? Как это выглядит?
— Это просто. Включаю установку, появляется белый туман, ну, такой субстрат… Входишь в этот туман, если вдвоем-втроем — нужно держаться как можно ближе друг к другу, лучше за руки. Субстрат тебя начинает, как бы выталкивать, но нужно идти именно туда, где сопротивление максимальное, как бы проталкиваться внутрь. Если ты барахла из века нынешнего не перебрал — выходишь там, в другом мире, если перебрал — субстрат тебя вытолкнет. Выход — в обратном порядке, но намного легче — тащить оттуда можно — сколько унесешь.
— А если там кто-то остался, а я туда-сюда схожу — спросил Жора — как с точкой отсчета?
— Хороший вопрос — кивнул профессор — пробовали. На остров попадаешь к тому, кто остался, если туман пропустит. В двух других «калитках» как правило, снова в другой виток истории, но, бывает — и к коллеге… Но это как повезет. Механизмы, повторюсь, для нас сегодня непонятны.
— Интересно — сказал Жора — а время? Вы что-то говорили про время?
— Ну да — кивнул Олег Васильевич — почему-то время там течет где-то один к десяти. То-есть, день здесь — десять там. К счастью, я, точнее — мы, научились тормозить у организма локальное время. Иначе говоря — приняв наши препараты, ты вернешься обратно почти не постарев, проживи там хоть сто лет, если сможешь. Но в той реальности мой препарат, вроде бы не работает — будешь стареть, как все, а вот вернешься — помолодеешь снова.
Ознакомительная версия.
