Не останавливаясь, я мрачно сплюнул:
– Иди-ка ты… в школу, девочка!
– А ты не бойся, я не заразная… Или у тебя денег нет? Есть! По глазам вижу!
Чёрт!
Что она там может видеть? Разве что мою злость. Накостылять бы ей по шее да отвести к родителям! Но не сейчас… И так привлекаем внимание – две старушки на скамеечке в переулке уже навострили уши.
– Не кричи, – я натянуто улыбнулся. – Иди-ка вон туда, – махнул рукой в сторону крохотного скверика. – Жди. А я слетаю за деньгами. Ты не бойся, я – мигом!
– Хорошо, – радостно согласилась она. И порхнула по направлению к скверу.
Уф-ф…
Я торопливо исчез за углом. Не сбавляя шага, проскочил квартал. Опять повернул, запутывая след.
Но больше она не появлялась.
Значит, поверила…
На ходу я мрачно оценил своё отражение в грязном оконном стекле. Неужели у меня до того паскудный вид?
Метров через сто из-за низких барачных крыш опять показался железный забор. Тут, вдоль верха, его украшала спираль из «колючки». И кажется, имелись датчики движения.
Фактически северная граница лагеря – часть нижегородского периметра.
Но я знаю, что датчики движения давно не работают. А в заборе есть ещё одна «калитка». Местные постарались.
Я ускорил шаг.
Мне везёт. В этот утренний час в посёлке немноголюдно. И в конце улицы уже маячит забор!
Нормально.
Я двинулся вдоль периметра на запад. «Калитка» – близко, точно помню!
Ага, вон, за кустами что-то уже маячит…
Только обрадоваться я не успеваю.
Компания хмурых молодых людей возникает из-за барака мне навстречу. А из-за их спин выглядывает милая девочка – та самая. И с видом оскорблённой отличницы тыкает в мою сторону пальцем:
– Это он предлагал мне деньги за секс!
Доброе, честное создание! У меня на языке вертится ещё масса эпитетов – только я их не озвучиваю.
Лица парней не обещают доброго. Каким-то шестым чувством я улавливаю, что доказать им что-то будет крайне сложно.
Но я не останавливаюсь – двигаюсь прежним курсом. Разве что сбавляю шаг.
– Предлагал мне пойти с ним в сквер! – не унимается девочка.
Скупо улыбаюсь:
– Что-то ты путаешь…
– Ничего не путаю!
– Я ведь тебя в школу посылал!
– В школу – нельзя, – подаёт голос самый молодой из компании, на вид лет пятнадцати. – Она сгорела ещё зимой. Так что у нас каникулы!
– Это тебе нельзя, – мрачно уточняет крепкий парень, выше меня на целую голову. – А ему – можно. Он ведь туда её не учиться приглашал!
Лица остальных выражают полное согласие.
Их пятеро. И за исключением младшего – все мускулистые ребята. А ещё у них наверняка есть ножи, у одного или двух – стволы…
К «калитке» они меня не пропустят.
Разумеется, у меня в кармане «грач» с восемнадцатью разрывными пулями. Да и голыми руками я кое-что могу. Но, блин, неужели?..
Останавливаюсь. Улыбаюсь ещё шире:
– А чего ж я здесь, если она должна ждать меня в сквере?
– А ты за деньгами пошёл! – решительно хмурит брови девочка.
– Серьёзно? И чего ж так далеко ушёл?
Парни переглядываются.
– У него есть деньги! – с женской непоследовательностью заявляет юное создание.
– Ну-ка, покажи, что у тебя в рюкзаке, – требует высокий крепыш.
Угу. А я-то, дурак, напрягся. А у ребяток – просто новый способ развода лохов.
– В рюкзаке – ничего для вас интересного.
Я говорю это очень спокойно, почти дружески…
Мы внимательно смотрим друг на друга.
Целую минуту царит молчание.
Наконец вожак компании отводит взгляд. Отступает вбок, давая дорогу:
– Иди, куда шёл!
Остальные тоже пятятся в сторону.
– Спасибо, – сухо благодарю и направляюсь к «калитке».
– Вы что, так его и отпустите?! – возмущается девочка.
– Оставь его в покое, Белка.
Парни о чём-то негромко переговариваются. И когда я уже отодвигаю засов на «калитке», главный бросает вдогонку:
– Там жгучий тростник! По всему лесу!
– Я знаю.
– Ты ведь ловкач, да?
На лбу у меня, что ли, написано?
– До свидания, ребята. И займитесь чем-нибудь хорошим…
Выбираюсь на ту сторону. А Белка возмущённо фыркает у меня за спиной. Была б она чуть сильнее – точно бы сама вцепилась в мой рюкзак!
Я с усмешкой оглядываюсь:
– Шла бы лучше… помогать родителям!
Она кривится, словно хочет меня обматерить, а вместо этого бормочет сквозь зубы:
– Нет у меня… никого!
Моя усмешка тает:
– Извини…
– Да пошёл ты! – Исчезает в дыре.
«Калитка» захлопывается. Скрежещет сдвигаемый засов.
И я ухожу.
Лес – почти чистый. Всё-таки – не Зона. Но жгучего тростника – действительно хватает. Поганая мутировавшая травка – иногда по пояс.
Мелкие капельки кислоты запросто могут прожечь штаны. К счастью, намётанному глазу легко различить тёмно-зеленую мерзость.
Путь до опушки занял около получаса. Дальше целый километр – полем.
Наконец я выбрался к раздолбанной асфальтовой дороге. Минут пять брёл вдоль обочины, пытаясь поймать машину со стороны Горбатовки.
Один раз остановилась «Лада». Но не повезло – эта поворачивала назад, к Нагулино. А мне – совсем в другую сторону.
Удалось тормознуть древний «Опель»:
– Едешь к «железке»?
– Угу.
– Двести рублей до моста.
– Садись!
Водитель – пожилой мужик, сельского вида. Вероятно, работает в Доскинском совхозе. Интересно, приходилось ему раньше подвозить отсюда кого-то? Не я один знаю о «калитке» в периметре…
Но вряд ли этот будет стучать в полицию.
«Опель» подбрасывало на выбоинах. Водитель материл губернатора:
– …Чтоб ему и на том свете – по таким дорогам!
Ничего. Перекрёсток близко. Оттуда по шоссе как по маслу – минут десять, и будем у «железки»…
Твою мать!
Я оцепенел, вглядываясь вперёд.
«Уже успели?!»
У выезда на шоссе, поперёк дороги, стояла «труповозка». Рядом караулили два полицая в бронежилетах, с «калашами». А перед импровизированным блокпостом дожидалась пара легковушек – одна из них «Лада», которую я ранее пытался тормознуть.
«Проверка? По мою душу?»
«Опель» остановился.
И тут я понял, что полицаи не думают осматривать авто. Кажется, мы им вообще пофиг. Лениво переговариваются и смотрят куда-то на север-запад, вдоль шоссе…
