Олег Кулагин
Русские сумерки. Клятва трикстера
© Кулагин О., 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
* * *
Рухнул мир, сгорел дотла.
Соблазны рвут тебя на части.
Смертный страх и жажда зла
Держат пари.
В темноте рычит зверье —
Не видно глаз, но все в их власти!
Стань таким, возьми свое.
Или умри!
Будь наготове,
Всюду рыщет стража!
Линия крови
Путь тебе укажет…
…Огромное тело еще трепыхалось. Когти загребали землю. Но мутноватый зрачок уже невидяще застыл.
Второго зрачка не было – там чернела рана. След от моего выстрела.
Андрюха Демин первым осмелился подойти ближе. Пнул убитого псевдоволка ногой. И удивленно протянул:
– Ли-ихо ты его!
– Разрывная пуля, – усмехнулся я, стараясь успокоить громко колотившееся сердце. А Серега Гилевич глянул на зверя с показным равнодушием:
– Одиночка – старый и больной. Вон шкура – совсем седая…
«Угу, больной. Легко ему теперь рассуждать! Сам-то до сих пор топчется у деревьев – боится выйти на открытое место».
Все случилось за считаные секунды.
Псевдоволк выбежал на нас из-за кустов, у самой опушки. Вряд ли учуял, вероятно, у него и впрямь были проблемы со здоровьем. Пару мгновений смотрел, словно что-то пытаясь понять, а мы ошалело таращились в ответ.
Потом он бросился.
Но я уже успел достать «грач», отцовское наследство. И нажал спуск два раза. Первая пуля сшибла листву в зарослях черники.
Вторая – оказалась точной. Псевдоволк рухнул, будто наткнулся на невидимую стену – когда нас разделяло не более пяти шагов…
Все закончилось так быстро. Но у меня в памяти до сих пор ясно маячила его оскаленная пасть, его взгляд – в то, решающее, мгновение…
Я повертел «грач» в руке и вдруг вспомнил, что пуля, которая уложила зверя, была предпоследней. А если б я промазал?
– Спрячь пистолет, трикстер[1], – усмехнулся Андрюха. – Теперь не страшно… – Ему пятнадцать, на год взрослее меня, и ко всему в жизни он давно привык относиться философски.
– Ты-то почему не стрелял?
Когда увидели зверя, Демин успел сорвать с плеча свой «калаш» с единственным патроном. А потом опять небрежно закинул за спину.
– На фига тратить боезапас? Все и так отлично обошлось… Трофеи забирать будем?
– Какие еще трофеи? – выдавил я.
– Сразу видно, не охотник. Можно шкуру снять, между прочим, за нормальную – дают сорок баксов. Но у этого она какая-то облезлая… Доставай нож, отрезай ему уши!
– Чего?
– Говорю, твой трофей!
– Да пошел ты… – буркнул я сквозь зубы.
Андрюха беззлобно покачал головой и достал свой тесак из ножен на поясе:
– Тогда заберу себе.
– На фига? – сморщился Серега.
– Оставлю на память, а нет – толкану. Пять баксов на дороге не валяются!
Отрезанные уши он аккуратно уложил в полиэтиленовый пакет и спрятал в рюкзак.
Больше мы не теряли время – сразу двинулись напрямик через поле.
Первый раз шли этим путем, но не заблудились, выбрались точно на старую грунтовку. Правда, сейчас она едва угадывалась – наверное, последняя машина проехала тут еще до Сумерек. Густая трава успела подняться над разбитой колеей, а ноги то и дело проваливались в невидимые колдобины.
– Может, лучше в обход, к шоссе? – предложил Серега, рассмотрев у обочины чьи-то обглоданные кости.
– По шоссе, средь бела дня? – засмеялся Андрюха и добавил с иронией: – Не ссы, псевдоволки тут редкость. Это просто Глебу повезло.
Я промолчал, угрюмо изучая спину Демина, – он пер впереди, как бульдозер, ничуть не сбавляя шага. Ясно, почему такая спешка. Небо туманилось близким дождем, а до поселка – еще семь километров.
– Поднажмем – проскочим, – буркнул Андрюха, задирая голову. И ошибся.
Дождевые струи хлынули на нас прямо посреди поля. Мы достали из рюкзаков пленки, но те слабо помогали – трава тут по пояс, и штаны сразу промокли.
Идти стало тяжело, скользко. Но какое-то время мы упорно топали вперед.
Ведь должен когда-нибудь закончиться этот дождь!
Минута за минутой тянулись в однообразной серой пелене…
– Пора отдохнуть, – наконец решил Андрюха.
– Где, прямо здесь? – усмехнулся я, обходя большую лужу.
– Не надо здесь. – Он махнул в сторону оврага. – Рядом есть заброшенная ферма.
Мы одолели еще метров сто, чавкая ногами в раскисающей целине, потом перебрались через заболоченную низину, взошли на холм…
«Ферма» оказалась грудами битого кирпича, между которыми кое-где возвышались над травой бетонные блоки.
– Говорил, отлично знаешь эти места? – хмуро напомнил Серега.
– Все меняется, – скривился Андрюха.
А ветер усиливался – становился не по-летнему холодным, пронизывающим. Косые струи дождя барабанили по пленкам. Вода уже свободно проникала через залепленные скотчем дырки…
– Идем назад? – спросил я.
– Привал, – сухо объявил Демин.
Мы сбились в кучу под одиноким деревом, присели, кое-как укрываясь пленками от ветра. Все – смертельно усталые и голодные. Солнце еще не взошло, когда ранним утром мы пересекли периметр и возвращаемся из Зоны только под вечер. Одна радость, что не порожняком!
– Глеб, у тебя остались сухари? – уточнил Андрюха.
– Ты третий раз об этом спрашиваешь.
– Извини… наверное, башка не варит с голодухи.
– А у меня есть яблоко, – признался Серега.
– Давай сюда!
Крупное, но кислое и твердое, будто камень, яблоко разрезали тесаком на три части. Кое-как прожевали. Только помогло это слабо – скорее наоборот. В животе у меня заурчало, и есть захотелось еще сильнее.
– А помните, как мы обнаружили армейский склад? – некстати вздохнул Серега.
Вот балбес! Нашел о чем вспоминать…
Месяц назад это было. Одноэтажное здание сгорело дотла, часть его обрушилась, часть – заросла фиолетовой плесенью. Но под развалинами совершенно случайно мы нашли деревянный ящик – обугленный… Зато полный жестяных банок с тушенкой!
До сих пор помню ее вкус…
Кажется, не ел ничего аппетитнее последние лет пять – еще с начала Сумерек. Но думать об этом сейчас – почти мучительно.
