— Значит, покровители тоже смертны? — удивился Гризов.
— Нет, — ответил халиф Аль-Мутаваккиль, — но они устают от бессмертия. И хотят уйти. На их место приходят новые покровители. За последние сотни лет очень многое изменилось в нашем невидимом смертным мире. Очень многие покровители отдали душу дьяволу. А когда это происходит, начинаются новые войны. Мир поворачивается. И так будет до тех пор, пока не наступит самая последняя битва покровителей, которая их рассудит.
Антон помолчал, впитывая все услышанное.
— А когда это случится?
Халиф усмехнулся.
— Ты хочешь знать?
Антон неуверенно кивнул.
— Она уже началась. Мир пребывавший в относительном покое, снова начал изменяться. Покровители разных времен, сошлись в последней битве. Скоро земля будет стонать. Она уже стонет. Все имеет свое начало и свой конец. Устал и я.
Гризов поднял глаза на миллиарды звезд, взиравшие на него с небес, и проговорил:
— Вы хотите уйти?
Аль-Мутаваккиль взглянул на звезды своими мудрыми глазами, а потом перевел взгляд на стоявшего рядом Антона.
— Эта битва не для меня. Она, — для тебя, путник. Ты уже вступил в нее. Но твой первый бой произошел случайно, по незнанию. Потому, ты все забыл, хотя и вышел победителем. Так захотел твой покровитель.
— Но, ведь теперь я снова все вспомнил? — воскликнул Антон, — и вспомнил именно здесь. Почему здесь и кто привел меня сюда? Наташа?
Халиф кивнул.
— Тебя привел сюда твой покровитель, а она указала тебе нужный путь на перепутье. Иначе, ты ушел бы в другую строну.
— Она жива? — Гризов расправил плечи.
— Теперь вы в разных мирах. Ты увидишь ее, если захочет он.
Антон замолчал на несколько долгих минут.
— Но для чего я здесь?
Халиф медленно покачал головой.
— На мою землю скоро придет новый покровитель. Вместо меня. Он будет на ней последним. Но союз черных покровителей не хочет его впускать в тонкий мир, потому что он несет в себе свет и начало конца. Черный покровитель из-за моря послал своего слугу уничтожить меня и моего преемника. Ты уже знаешь посланника. Того, о ком я говорю. Ты встречался с ним и однажды уже победил. Но, не уничтожил.
Антон кивнул, глядя в глаза халифу.
— Я его пожалел.
— Теперь он стал вдвое сильнее, — сказал Аль-Мутаваккиль, — но и ты предупрежден. Я вижу твое будущее. Оно в огне. Ибо на твою землю тоже приходит новый покровитель. Твой. От тебя теперь зависит судьба и моей земли, и твоего покровителя и еще многих, чьи судьбы переплетены. Тебе придется снова стать воином эфира.
Гризов ничего не ответил. Можно было не отвечать. Он и так уже все знал.
— Прощай, — сказал халиф Аль-Мутаваккиль и выпустил четки из рук.
Маленькие белые бусины четок мелькнули и унеслись вниз, к подножию башни Воспоминаний. Гризов проводил их взглядом, а когда поднял глаза, рядом уже никого не было.
Глава девятнадцатая. «Недалеко от Самарры»
Еще через пятнадцать минут полета, когда под днищем вертолета уже окончательно исчезла зелень, стрелка прибора который показывал уровень топлива в баке, легла на бок. Голуаз постучал по нему пальцем, но стрелка по-прежнему не подавала признаков жизни.
— Садись, — приказал Костян, — наверное, это знак.
Глянув на экран локатора, старшой увидел как к вертолету с юга и запада приближается восемь низколетящих целей. По четыре с каждой стороны. Это были американские вертолеты.
— Садись быстрее, — повторил свой приказ Костян, — а то встретимся с духами гораздо раньше намеченного. Не хотелось бы получить ракету в бок при заходе на посадку.
— Нет, — вмешался Гризов, — не здесь. Лети дальше. Тяни до развалин.
Он наклонился к экрану локатора и постучал по очертаниям ясно различимых развалин древнего города, находившихся километрах в десяти на север.
— Ты сдурел, там наверняка много американцев, надо уходить в горы, — возразил Костян, но Гризов неожиданно резко оборвал его.
— Об американцах не беспокойся, старшой, я их беру на себя, — крикнул он, и добавил, обернувшись к Голуазу, — тяни к развалинам, дорогой. Тяни, это наш шанс. Нам надо именно туда.
Никаких окриков со стороны резко замолчавшего Костяна не последовало, поэтому Голуаз выполнил приказ журналиста. Не больше минуты он вел вертолет по приборам, а потом вдалеке показалась высоченная башня, стоявшая посреди остатков древнего города, и Голуаз стал править на нее.
Когда внизу замелькали остатки полуразрушенной крепостной стены, а точки на локаторе, обозначавшие американские вертолеты, приблизились на критическое расстояние, журналист приказал пилоту:
— Садись.
И Голуаз бросил вертолет вниз. Туда, где была только пустыня. Зарывшись в песок, подняв целые его тучи вокруг себя, вертолет сел на холме, напротив древних ворот неизвестного города.
— И что теперь? — рявкнул Костян, хватаясь за автомат, — куда ты нас привез, Сусанин хренов? Американцы будут здесь через минуту, а мы видны как на ладони!
С этими словами он выскочил из вертолета и осмотрелся.
— Один песок кругом. Лучше бы сели прямо в городе, среди развалин. Там хоть есть где спрятаться.
Голуаз, покинув вертолет, настороженно вглядывался в небо, из которого скоро должны были посыпаться американцы. Он тоже оценил расстояние до развалин, посмотрел на высоченный минарет, и, тряхнул автоматом, высказал свое мнение:
— Добежать не успеем. Это хана.
Костян обошел вертолет и остановился рядом с журналистом, который с безмятежным видом рассматривал горизонт с противоположной стороны.
— Хотелось бы объяснится перед смертью, — вежливо попросил он, — какого черта мы здесь делаем? Или ты с Рушди об этом договорился?
— Расслабься, — посоветовал ему Гризов, — все будет в порядке. Мы на месте. Об американцах не беспокойся.
— И как ты интересно, собираешься с ними разобраться? — поинтересовался Костян, — одним автоматом? Или в песок зароешься?
— Нет, — все также спокойно ответил Антон, — я зарою их.
Костян вопросительно прищурился, словно услышал слова умалишенного. Вместо ответа Гризов указал на горизонт. Оттуда с бешеной скоростью приближалась стена песка.
— Бляха-муха, — только и сказал старшой, — Песчаная буря. Нам же самим каюк! Засыплет по самые гланды.
— Я же тебе говорю, расслабься, — посоветовал Гризов, — с нами все будет хорошо. Я тебе это обещаю. Садимся в вертолет и пережидаем минут десять. За это время все само собой рассосется.
Костян еще раз посмотрел на Антона, затем на заходившие для атаки американские вертолеты, которые уже выстроились в боевой порядок, недоверчиво ожидая, как это все само собой будет рассасываться.
