С Левиафаном и Бегемотом процедура повторилась. Дэвиды без особых усилий взяли Губителей под контроль, пусть даже каждому пришлось потратить на это один слот сил из трех. Но у них оставалось еще по два, и по идее, этого должно было хватить.
Когда мы забрали Бегемота, Симург начала действовать, но клоны заверили, что все в порядке. С помощью своего ультимативного телекинеза она вытянула из окружающих горных пород металлы, спрессовала их в детали. Из деталей она собрала какие-то устройства и закрепила их на двух других Губителях. Беглый осмотр показал, что это увеличенная копия масс-кинезисных модулей, которыми мы обеспечивали собственную мобильность. Видимо, считала конструкцию с костюмов малышни. В уме я сделал зарубку, что даже будучи под контролем, Губитель сохраняет инициативность и самостоятельное мышление.
Момент истины. Привратник раскрыл достаточно большой портал, чтобы в него пролезли Губители, и вся наша девятка оказалась рядом с Зионом. Золотой «человек» со злорадным выражением на лице выжигал исторический центр Стамбула.
Бегемот атаковал первым, выпущенная с его рогов молния на секунду скрыла Зиона полностью. Но когда вспышка погасла, а светофильтры маски сняли затемнение, он предстал перед нами совершенно невредимым. Но зато выражение злорадства уступило ярости. Он поднял руки и выстрелил расширяющимися потоками света. Бегемот и Левиафан недостаточно быстро убрались из-под атаки, и лишились части своего наружного покрова. Симург и так держалась в стороне, а нас с Дэвидами отбросила в сторону реакционная телепортация.
Зион, при всем своем могуществе, оставался конгломератом агентов. Способность Джека работала на нем не хуже, чем на любом другом кейпе.
Мы ударили в ответ. В отличие от Бегемота, мы не пытались воздействовать на него чистой энергией, заранее уверенные в бесполезности этого подхода, наше оружие действовало на уровне пространственно-временного континуума. Способности Эшли, Марш и флакона № 1-6-1-1 «Бог» были лишь частью того, что мы вложили в эту не то машину, не то псевдоживой организм.
Кажется, его проняло. Все произошло слишком быстро, чтобы уследить глазом, но Зион явно не успел среагировать на атаку из-под покрова Мантеллума. Белые лучи коснулись его тела и он мгновенно сместился в сторону, такой же невредимый, как и раньше. Однако его одежда, в отличие от тела, превратилась в лохмотья, там, где ее дезинтегрировали наши атаки. И я был готов поклясться, что мы одним ударом уничтожили где-то половину его тела. Которое, впрочем, восстанавливалось с немыслимой скоростью.
Дэвиды атаковали следом за нами, каждый по-своему. Левиафан поднял из пролива внизу огромный столп воды и принялся наносить по Зиону быстрые удары с разных сторон. Симург подхватила телекинезом металлические обломки, арматуру, проводку, и принялась мастерить какое-то оружие. Устройство было мне незнакомо, похоже, она взяла проект у какого-то выжившего Технаря неподалеку.
«Придерживаемся плана», — пронеслась через незримую связь общая мысль и рисунок боя изменился.
Желание Зиона уничтожить нас мало походило на аналогичное желание человека. За этим чувством не стоял расчет, убеждения или безумие. Нет, как и сказала Лиза, это был порыв ребенка устранить препятствием между ним и удовольствием. Способностью трансляции мы поймали направление его побуждений, словно ветер парусами, позволили ему придать нам импульс, но все еще сами задавали направление. Бой продолжался, воздух пылал от высвобожденных сил, но теперь Зион двигался туда, куда вели его мы, и спустя всего лишь несколько минут битва гремела уже над Пекином.
Здесь мы сбавили высоту, разорвали дистанцию, ослабляя напор на Зиона, и он не замедлил переключить внимание на город. Янгбань вступили с ним в бой организованно и быстро, но силы были явно неравны. Здесь присутствовал не весь их состав, только те, кто остался прикрывать отступление императорской семьи, но интуиция подсказывала нам, что рано переносить действия в другие реальности.
Сначала нужно закончить на Бет. Янгбань отказались войти в альянс, они предпочли уклониться от всеобщего призыва и пересидеть кризис в эвакуационном мире. Мы устроили так, чтобы война сама пришла к ним, и наблюдали за истреблением с относительно безопасной дистанции, фиксируя каждое движение Зиона с помощью специальных камер. Это было не наше творение, их изготовила Оптика, юная Технарь, специализирующаяся на «наблюдении». Надо сказать, далеко не единственный случай аутсорса.
Арьергард Янгбаня смог задержать Зиона меньше, чем на полминуты. Как только погиб последний кейп, мы, Дэвиды и Губители снова приковали внимание золотого чудовища к себе. Следующая остановка — Техас. Падших тоже следует немного проредить.
10.3
“Death will take those who fight alone
But united we can break a fate once set in stone
Just hold the line until the end
Cause we will give them hell…
I will never surrender
We'll free the Earth and sky
Crush my heart into embers
And I will reignite…
I will reignite”.
Malukan, “Reignite”
Неизвестная реальность
Зион ужасный противник. Дело не столько в том, что он превосходит могуществом все и всех вместе взятых, с кем я сталкивался прежде. И даже не в том, что его облик выверен до микрона, чтобы пробуждать в человеческом мозгу реакцию страха и восхищения. Самое страшное в Зионе — безмолвие.
Сияющая точка на расстоянии пятидесяти километров испускает волну золотого света. Специальный имплантат, работающий в зоне локально ускоренного времени, перехватывает сигнал, который агент-Вещатель посылает мне в качестве предупреждения, распараллеливает его и отправляет дальше, на микроконтроллер телепорта. Он в свою очередь определяет область опасной зоны и выкидывает меня из нее за микросекунду до контакта. Я исчезаю в одной точке, и возникаю в другой, в десятке километров от нее.
Эпсилону везет меньше. В вычислениях телепорта возникает ничтожная ошибка, а может, она возникла еще раньше, при интерпретации и трансляции данных. Точка назначения оказывается недостаточно отдаленной, и его ноги исчезают только за тем, чтобы спустя секунду персональная темпоральная петля вернула их на место. Горному хребту, находившемуся на одной линии со мной, повезло еще меньше, золотая волна разнесла его в пыль — как в этой реальности, так и в десятке соседних. Кажется, это был местный аналог Карпат. Полная тишина, в которой все происходит, действует угнетающе. Способность Зиона обнуляет все, что является «колебанием», включая движение молекул, так что его атаки оставляют после себя туманную взвесь замороженного воздуха.
Зион ужасен, но и у него есть слабости. К примеру, он не может делать несколько дел одновременно. Ту долю секунды, за которую он уничтожил горный хребет, Дэвиды используют для скоординированной атаки. Один изгибает пространство вокруг Зиона так, чтобы он не смог куда-то сбежать. Другой устанавливает помеховую завесу, не позволяющую сместиться в другую реальность. Конечно, все это не более чем секундное препятствие для нашего врага, но у него нет этой секунды. Третий атакует. Десяток огромных полупрозрачных синих сфер возникает рядом с мальчиком-клоном и устремляется к золотому человеку.
Не знаю точно, что он использовал. Похоже, магнитные ловушки с антиматерией, или что-то сравнимое по разрушительности. Во всяком случае, мир затопила настолько яркая вспышка, что светофильтры маски негодующе застонали, пытаясь справиться с жестким потоком фотонов. От температуры и взрывной волны нас прикрыли зеленоватые сферы, сотворенные одним из Дэвидов.
Зион одним неуловимым движением оказывается у нас за спинами. На его лице ярость, ненависть и ожесточение, но оно все еще неподвижное, нечеловеческое, неживое. Маска, надетая неведомой тварью из глубокого космоса. Его поврежденное тело быстро восстанавливается, все еще почти мгновенно, но уже не так быстро, как сутки назад.
