- А сам?
- Мне бы выпить, - донеслось с койки хриплое.
Сергей продолжил осмотр ящиков, но ничего кроме просроченной лапши и консервных банок, на которых не было ни этикеток, ни чеканки с датой производства и сроком годности. Что находилось внутри и как давно оно там находилось ведал по всей вероятности только господь бог, которого в очередной раз поминал Киряй.
- Я смотрю, у тебя тут склад.
- Внизу под консервами патроны, - поделился сталкер.
- А чего ж ты тогда бухлом не запасся? - поинтересовался Сергей.
- Чтоб не спиться на хрен.
Из уст синяка это звучало настолько странно, что Карташов оторвался от коробок и посмотрел на бывшего снайпера круглыми, как у филина, глазами.
- Чего зыришь? - недовольно буркнул тот. - Хуже нет, бухло дома держать. Надрался, проснулся, а оно тут - только руку протяни. Протянешь руку и опять по кругу. А я, сука, запасливый, так что мне бухло дома держать нельзя. Иначе так и буду пить пока не сдохну. А так, встанешь, выйдешь на свежий воздух. Пока дойдешь, пока найдешь, пока купишь. Целая история. Иногда еще по дороге во что вляпаешься. Вот как сегодня с вами идиотами, прости господи.
Он неудачно повернулся, дернулся и схватился за больную руку. Заскулил сквозь зубы.
- Перевязать надо, - сказал Карташов, глядя на ставшую белее бумаги физиономию с больными глазами.
- На хрен, - отмахнулся Киряй. - Спать надо. Посплю, и легче станет. Ты там, если что, на полу ложись.
И сталкер прикрыл глаза. Сергей спорить не стал. Ни сил, ни желания не было. Он раздербанил рюкзак, выудил из его недр спальник и раскатал его прямо возле кулера и коробок.
Желаний и планов, которые строил еще с утра, не было. Вернее желание было только одно, чтобы все это побыстрее закончилось.
- Слыш, Киряй, - позвал старлей.
- Чего надо? - пробурчал тот.
- А ты Зону насколько хорошо знаешь?
- Я? Я Картографа карты рисовать учил.
Сергей не стал уточнять, кто такой Картограф, спросил только:
- За работу проводника возьмешься?
- Кого провожать надо?
- Потом расскажу, - не стал вдаваться в подробности Сергей. - Но заплатят столько, что сможешь свой бар здесь открыть. Поближе к дому, чтоб не спиться и далеко не ходить.
- Кому он тут нужен кроме меня, в такой-то заднице? - фыркнул Киряй. - Я посплю и подумаю. А потом мне полегчает, сходим за водкой, и я провожу кого угодно куда надо. Хоть тебя к папе римскому, хоть папу римского к господу богу.
Сергей разулся, втиснулся в спальник и вжикнул молнией. Все же все складывалось удачно.
Когда он проснулся, было темно. Свет не горел, видимо Киряй вставал и выходил куда-то по нужде. А может просто решил экономить дармовую электроэнергию. Сергей глянул на часы. Фосфоресцирующий циферблат показывал, что сейчас двенадцать. Интересно только дня или ночи?
Карташов вылез из спальника, натянул ботинки и поднялся наверх. Снаружи была ночь. Ночная зона жила своей жутковатой и, судя по звукам, весьма активной жизнью. Старлей только приоткрыл дверь и высунул нос на свежий воздух. Выходить побоялся. Да и не хотелось. Снаружи поддувал противный ветерок и накрапывал дождик.
Постояв с пару минут и привыкая к темноте и пугающему звуковому оформлению, которого на кордоне слышно не было, Сергей прикрыл дверь, подпер ее, как и было, бревном, стоящим рядом у стены, и спустился в подвал. Вот только дежурную лампочку наверху выключать не стал. Лежать в кромешной тьме ему не нравилось.
Внизу свет включать не стал. Только подошел к лежащему на заматрашеных ящиках Киряю. Тот кажется спал, но сон его был неспокойным. Сергей наклонился и пригляделся. Сталкера лихорадило. На лбу выступили крупные капли пота. Он и в самом деле спал, тяжело дыша и постанывая.
Сергей вернулся в спальник, но сон не шел. Снова заснуть получилось уже ближе к утру.
Наутро Сергею полегчало. Голова почти прошла, тошнота отступила.
А вот Киряю легче не стало. Выглядеть он стал еще хуже, хотя казалось хуже уже некуда. Его бил озноб и мутило. Вот только вчера он ничего не ел, так что организму даже очищаться было не от чего.
Карташов выудил аптечку и полез делать перевязку. Киряй сопротивляться не стал.
Под повязкой все было плохо. Плечо и часть руки пошли темными пятнами.
- Тебе в больницу надо, - сухо оценил Сергей.
- Долбанулся? - возмутился раненый. - Какая на хрен больница? Во-первых, это огнестрел. Меня из той больницы знаешь куда отправят?
Киряй задохнулся и замолчал. Сил видимо не осталось, и он смежил веки. Сергей молча вытряхнул все, что было в аптечке, и принялся колдовать над раной.
- Во-вторых, - неожиданно продолжил Киряй, - до больницы я не доберусь. Отлежаться мне надо.
- Гангрена у тебя, - тихо сказал Сергей.
- Синяк это, - хрипло произнес Киряй. - Синяк. А если ты и прав, так и хрен с ним. Значит скоро господа увижу. Он-то мне и расскажет, какого рожна вокруг меня всю жизнь одни идиоты. Он-то знает. Должен знать…
Карташов слушал хриплые бормотания и делал, что мог. А мог он немногое. Да ничего он не мог, если быть откровенным.
Бывший снайпер говорил еще что-то о встрече с богом, потом начал бредить. К обеду впал в забытье. Сергей сидел над ним, как над родным, делал перевязки чаще, чем надо, понимая, что на самом деле уже и не надо. Все бессмысленно и бесполезно.
Сталкера трясло. Потом зашкаливающая температура начала падать. Киряй лежал мокрый, как мышь. Пару раз его рвало желчью, но в сознание он так и не пришел.
Кончился Киряй на третий день. Карташов проснулся и понял, что находится в одном помещении с трупом. Надсадного дыхания хозяина слышно не было. В землянке стояла гробовая тишина.
- Киряй, - позвал на всякий случай старлей.
Никто не ответил. Тогда Сергей осторожно вылез из спальника и подошел к лежанке. Киряй умер, так и не придя в сознание, или просто не пожелал видеть безобразную старуху с косой. Во всяком случае, глаза его оказались закрыты. Дыхания не было. Бледное лицо заострилось и приобрело желто-серый оттенок.
Карташов склонился над телом, на всякий случай тронул пальцем жилу на шее. Пульса не было. И, судя по всему, уже давно. По крайней мере, при более плотном контакте с трупом Сергею почудился запах тления. Или он его себе придумал, потому как учуять в душной и без того пропитанной не самыми приятными запахами комнате что-либо новое было почти невозможно. Так или иначе, надо было что-то делать. Либо уходить, либо…
Сергей морщась перевернул Киряя, подхватил тело подмышки и потащил к выходу. Труп был тяжелым и неудобным. До этого мертвяков Сергею таскать не приходилось. Правда, был случай, пришлось волохать надравшегося вусмерть товарища, который не просто не держался на ногах, а выплывал из бессознательно обмякшего состояния лишь для того, чтобы проблеваться. Ощущения от таскания того и этого тела были схожими.
