Я постаралась незаметно вздохнуть с облегчением.
— Не хочешь объяснить? — спросил он.
— Я хотела понять, смогла бы я сделать низшие номера лучшими.
Он кивнул, раскачиваясь взад и вперед в своем кресле.
— Не получается?
— Мы только начали.
— Он не подчиняется приказам. Он поспорил с офицерами в шаттле вчера.
— Он новенький.
— Он игнорирует тебя. — Офицер Майер сморщил свое красное лицо. — Или шутит, как будто ты развлечение. Я видел вас двоих в спортзале.
Я сфокусировала свой взгляд на его столе, нервно потирая ладони. Меня никогда не наказывали за обучение новичка.
— Низшие номера часто… со сложностями, но он наглый. Я удивлен, что ты избила его только единожды. — Он наклонился вперед, стул ударился об пол. — Я слышал, что у тебя тоже были неприятности вчера в шаттле.
Я прочистила горло.
— Я..
— Все в порядке. — Он махнул рукой. — Я не согласен с тем, что ты ослушалась приказа, но я сказал офицерам не заставлять девушек снимать их майки. Мы не звери, Бога ради.
Я кивнула.
— Спасибо, — тихо сказала я.
Это прозвучало искренне.
— Я сказал им, что ты, вероятно, была просто разочарована в своем новичке. Ты и должна быть разочарована. Я разочарован.
Я проглотила комок в горле и встретилась с ним взглядом. Разочарование было не хорошим словом на языке Майера.
— Мы пока не устраняем его. Мне уже пришлось устранить Сорок три за попытку убийства офицера. Спасибо тебе, кстати. Лэб был очень признателен.
Я снова кивнула, сплетая пальцы. Пока не устраняют.
— Но он должен приспособиться. Ты заставишь его следовать приказам или у меня просто не будет выбора. Не стесняйся, скажи ему, что я так сказал.
Моя грудь была затянута до точки, когда края моего зрения начали темнеть от недостатка кислорода. Они не могли устранить его. Я не могла позволить этому случиться. Я должна была сделать его лучше.
Офицер Майер снова сконцентрировал свое внимание на столе, прижимаясь пальцами к стеклу.
— Это все. Можешь идти.
Я встала, готовая бежать, но остановилась, когда он назвал мой номер.
— Я серьезен об устранении. Мне не нравиться видеть, как ты тратишь свое время. Мгновенное улучшение или он будет устранен.
Мне нужно, чтобы ты стал лучше.
Мне нужно, чтобы ты стал послушным.
Слова пронеслись у меня в голове, когда я приблизилась к красным дверям столовой. Мои новички никогда не были под угрозой устранения. Я не знала, как так вышло.
Мне нужно, чтобы ты не умер.
Я толкнула дверь и была встречена стеной шума. Охранники редко позволяли нам шуметь, но, казалось, сегодня они сделали исключение. Несколько незаинтересованных ребутов остались за своими столами — все Сто двадцатые и несколько Ниже-шестидесятых — но все остальные находились в углу столовой в гигантском сгустке. Некоторые приветствовали, некоторые пихали друг друга, но каждый пытался протолкнуться в середину, чтобы увидеть, что происходит.
Каллум. Мои глаза заметались по комнате, но я не могла его найти. Я нашла Эвер, бледную и дрожащую за столом в одиночестве, и она показала пальцем на толпу.
Я пересекла столовую, гнев разжигался у меня в груди. У меня не было времени на бредятину Девяностых. Я не могла позволить офицеру Майеру увидеть Каллума, подставляющего свою задницу под пинки другим ребутам.
— Шевелитесь, — сказала я, отталкивая в сторону несколько ребутов, чтобы добраться до центра толпы. Я слышала, как они отходили, когда заметили мое присутствие, многие из них бежали к своим столам при виде меня.
Я отпихнула Девяностого со своего пути и посмотрела вниз на то, о чем они все кричали.
Это был Каллум с маленьким ребутом. Тринадцать лет или около того. Мальчик обезумел, мотаясь и отчаянно пытаясь укусить Каллума. Он уже успел это сделать несколько раз, судя по окровавленным рукам Двадцать два.
Я не знала номера ребенка, но могла догадаться. Ниже-шестидесятый. И недавно получивший укол.
Каллум отчаянно пытался убежать, но толпа окружила его. Ребенок рванул и погрузил свои зубы в руку парня, отрывая кусок плоти.
Каллум отдернул руку с видом полного ужаса и замешательства. Его глаза метались по кругу и остановились на мне, его облегчение было заметно. Я не была уверена, что кто-либо когда-то был рад меня видеть.
— Эй! — закричала я.
Ребуты начали рассеиваться, и я схватила ребенка за рубашку, когда он снова набросился на Каллума. Я ударила его по лицу, жестко, и бросила на пол в сторону дверей. Охранники не собираются приходить за ним? Они просто оставят его здесь в таком состоянии?
Несколько Ниже-шестидесятых подошли к ребенку, поэтому я повернулась к Каллуму, опустившись на колени рядом с ним. Я открыла рот, чтобы накричать, потребовать, почему он не ударил слабого маленького ребенка, пытающего поглотить его, когда его руки обвились вокруг моей талии и он крепко обнял меня.
— Спасибо, — сказал он, его дыхание по-прежнему было тяжелым и испуганным.
Я застыла от этого душевного объятья. Было слишком комфортно. И я никак не могла вспомнить из-за чего хотела накричать на него.
— Извини, — сказал он, отстраняясь и прижимая свою руку к груди. — Я испачкал тебя кровью.
В столовой было слишком тихо. Все взоры были устремлены на нас, поэтому я понизила голос.
— Ты в порядке?
Подождите. Это не то, что я хотела сказать. Я собиралась накричать.
— Этот ребенок пытался съесть меня. — Он посмотрел вниз на свои руки. — Посмотри на это! Он ел меня!
На его руках были большие откусанные куски. Я сглотнула, пытаясь сдержать отвращение на своем лице.
Этот ребенок на самом деле откусил его плоть, как какое-то животное.
Что они делали с ними?
— Почему ты не дрался? — спросила я.
Мой голос прозвучал тверже, чем я себя чувствовала. Мне нужно, чтобы он успокоился, и лучше не волноваться о текущем эксперименте КРРЧ.
— Я…не знаю. Он всего лишь ребенок. И я был как-то сбит с толку всем его «съешь-меня» состоянием.
— Ты должен был драться.
— Они загнали меня в угол! — Он оглянулся мне за спину, прежде чем его голос снизился почти до шепота.
— К тому же, он того же возраста, что и мой младший брат.
— Он не твой брат.
— Я знаю, но все равно…
— Мне нужно, чтобы ты стал лучше, — сказала я.
— Тебя в самом деле не волнует, что он ел меня? — спросил он, снова хватаясь за руку.
— Заживет через минуту.
— Это совсем не главное. Я ранен.
— Мне нужно, чтобы ты стал лучше, — повторила я.
