– Вся планета - явное преувеличение, хотя по существу ты прав. Жрицы Хатар осведомлены. Тебя это не устраивает?
– Прежде чем трубить на весь мир, посоветовались бы с нами. Ваша профессия - распространять информацию. Кому как не вам знать, сколь трудно обуздывать слухи. И кто теперь может сказать, к чему это все приведет?
– Ах, вот оно что. - Мать Хатар кивнула с холодной улыбкой. - Теперь понятно. Ты считаешь, что я поступила безрассудно, что мне следовало держать ваше появление в тайне.
Ее спокойно-насмешливый тон заставил Торпа вскипеть.
– Да, я так думаю. Только глупцы не хранят ценные сведения в секрете от заклятого врага! Откуда уверенность, что никто не донесет о нас мужчинам?
– Глупцы? Сильно сказано, - тихо проговорила Мать Хатар. - Зря ты нас оскорбляешь, Джереми Торп. Говоришь, надо было посоветоваться? А ты с нами советовался, когда решил искать убежища на нашей планете? Или надо было посоветоваться, когда вы угодили к шеллам и они были готовы вас прикончить?
– То - совсем другое дело. Тогда у нас не было выбора.
– Вот именно. Не было выбора. Ни у нас, ни у вас. Думаешь, только наши глаза видели, как падал с неба корабль? Только наши уши слышали земные голоса, когда вы взывали о помощи в эфире? Считаешь, ваше появление - для кого-то секрет? По-твоему, Сияющие - глупцы?
И тут его словно паралич разбил. Целую чудовищную минуту разум вообще отказывался соображать, потом к лицу прилила кровь - Джереми понял, какую совершил ошибку. Его буравили два с половиной десятка пар безжалостных глаз.
– Простите. Я не знал…
– Ты многого не знаешь. Например, того, что за всю славную историю ордена Хатар мы только единожды сообщили народу неправильные сведения. Да, один-единственный раз, и лишь потому, что сами были введены в заблуждение. Я имею в виду тот случай, когда прибыли Сияющие и мы их приняли за землян. Мы искренне верили в то, о чем говорили, но все равно это была ошибка, и с тех пор мы платим за нее дорогую цену. Наш орден поносили, нашу аппаратуру отбирали и уничтожали, многих из нас убили. Это произошло семьдесят лет назад. С тех пор мы мало-помалу вернули часть былого престижа, однако у нас остались враги и горечь прошлого не ушла. Мы по-прежнему распространяем сведения, здесь нам равных нет. Мы ведем радиовещание, и даже противники вынуждены признавать, что мы добросовестны, что мы всегда говорим правду.
– Должно быть, вы очень гордитесь своей репутацией, - пробормотал Торп. - Искренне сожалею, что усомнился в ней.
– Я еще не закончила. - Голос был внятен и суров. - Репутация честных людей - это практически все наше достояние. Впрочем, еще есть кое-какие навыки. Да будет тебе известно, вчера я отправила указание Сестрам Хатар распространять ложь! Распространять намеренно! Но членам нашего ордена известна правда: вы действительно прибыли с Земли, вы целы и невредимы, и вы на нашей стороне. - Она затянула паузу достаточно, чтобы Торп покраснел, затем продолжила: - Да, они это знают, но по моему приказу распускают слух, что падавший вчера корабль разрушен и уцелевших нет. Это предназначено для ушей непосвященных и для врагов. Мы пытаемся защитить вас!
– И себя! - опять вспылил Торп. - Давайте будем честны до конца. Ладно, вы со своей стороны принесли ради нас жертву, спасибо. И я ошибался. Да, признаю: я ошибался. Но и вы не кривите душой! Вы вполне отдаете себе отчет: если мужчины заподозрят, что мы живы и находимся здесь, они не заставят себя ждать. И тогда не только нам, но и вам не поздоровится, правильно?
Ответом был сердитый гул множества голосов. Торп, глядя в сверкающие глаза младших жриц, заговорил громче:
– Мать Хатар сама употребила слово «честность». Я не упрекаю ни ее, ни вас. Вы хотите избежать кары Сияющих - согласен, ничего постыдного в этом нет. Однако не надо перекладывать всю ответственность на наши плечи! Не только нас вы пытаетесь защитить, но и себя. И если ваша честность стоит хотя бы выеденного яйца, вы это признаете.
Не успело отзвучать последнее его слово, как с места сорвалась гибкая и проворная, точно кошка, молодая жрица. Торп повернулся к ней и обмер - клинок, заточенный под бритву, прикоснулся к его горлу. Девичье запястье не дрожало.
– Мужчина! Ты что ж думаешь, нам своя жизнь дорога? Или твоя? - Голос срывался от гнева. - Нам терять нечего, кроме чести, и я уже раскаиваюсь, что мы ради вашего спасения пошли на риск. Скажи еще хоть словечко, и мы умрем вместе, устранив проблему раз и навсегда!
Возмущенной жрице согласно вторил хор ее подруг:
– Скажи, землянин! Скажи одно-единственное слово!
Он бы, может, и сказал - сам был вне себя от ярости. Но старуха выкрикнула несколько строгих фраз на своем языке, и младшие умолкли. Переведя дух, жрица перешла на английский.
– Спет! Убери кинжал и вернись на место. Я кому сказала?! Что ты тут устраиваешь? А еще обижаемся, что земляне считают нас глупцами. Требую именем Хатар, немедленно отойди!
Изящная рука обмякла, и смертоносный клинок опустился. Торп позволил себе судорожно вздохнуть, а затем посмотреть Спет в лицо. Прав Хэдли, тут кругом настоящие красотки, и эта девушка - не исключение. И до чего же ей идет гнев!
Раскрылись нежные губы, блеснули перламутровые зубки.
– Так и быть, мужчина, я отойду, - проворчала Спет.
– А теперь послушайте, что я скажу, - властно заговорила Мать Хатар, как только Спет уселась. - Все вы молоды, даже эти мужчины, а речи юных всегда излишне пылки и плохо обдуманы. Сейчас время не для спешки и гнева, сейчас время для здравомыслия и мудрости. Тот, кто говорит, что ему терять нечего - тот уже потерял. Одно дело - поменять свою жизнь на жизнь врага в бою, и совсем другое - убивать друг друга. Это занятие пустое и глупое. Но важнее всего вот что. Вы должны наконец понять: эти мужчины - не Сияющие. Постарайтесь увидеть разницу. Да, нелегко, вы никогда не сталкивались с мужчинами. Но нельзя же путать тех, кто с нами, с теми, кто против нас.
– Может быть, ты права. - По тону Спет было ясно, что с гневом она еще не совладала. - Может быть, они и в самом деле люди иного сорта. Но этот, - указала она на Торпа, - говорит, как настоящий дурак!
– А ну-ка! - Хэдли откашлялся, а затем его могучий голос прервал тяжелую паузу. - Мы с вами говорим на одном языке, и слава Богу, потому что это даст вам возможность поразмыслить над моими словами. Если ошибусь в чем-нибудь или покажусь дуралеем - я ведь не ахти какой златоуст, - так прямо и скажите, обиды не затаю. И спорить не стану. Даже, надеюсь, из себя не выйду, не заору. Я парень с мозгами, и коли покажете, в чем моя ошибка, приму это спокойно. Но уж и вы не серчайте, если мне повезет отплатить той же монетой. Разве не так мы набираемся ума-разума? Понимаем, какие мы болваны, и стараемся впредь быть умнее, верно? Ответьте-ка на такой вопрос: что проку дырявить человека ножиком? Он от этого поумнеет? Каким я вам нужней? Мертвым? Или живым, только чуток потолковее?
