Ознакомительная версия.
Когда майор Куглер пристегивался ремнями к креслу, занимая место в кабине своего «Блэк Хока», радиосвязь с КП еще была.
Но после того как первая пара MH-60А (у них были вертолеты этой считающейся «адаптированной для европейского ТВД» модификации, имевшей кое-какие доработки, но при этом лишенные пилонов для дополнительных баков и подвесного вооружения, характерных для более продвинутых «спецназовских» вариантов «Блэк Хока») наконец поднялась в предзакатное небо с полевой посадочной площадки, находившейся между Вильнюсом и Лентварисом, в наушниках его шлема не стало слышно абсолютно ничего, кроме гнусного треска и воя.
Куглер вопросительно посмотрел на своего не раз проверенного в деле второго пилота, чернокожего первого лейтенанта Хьюма, и по напряженному выражению его лица понял, что в шлеме у напарника сейчас происходила примерно та же фигня. Это была прямо-таки какая-то Первая мировая, с ориентировкой по компасу и звездам и бомбежкой целей по носку сапога. И это в начале XXI века?!!
Хотя перед вылетом они четко договорились, что их ведомый, первый лейтенант Картрайт, будет в точности повторять их действия, а вторая пара «Блэк Хоков» капитана Фабера будет держаться в миле позади их, также руководствуясь старым принципом «делай, как я».
Прикрывающая пара ударных АН-64D капитанов Сейбо и Хенриксена, которые взлетят с другой площадки, пристроится к ним уже в воздухе и, повторяя их маршрут, будет действовать по обстановке, подключаясь только в случае обстрела с земли или другой угрозы для четверки поисковых вертолетов. При этом все «Блэк Хоки» имели на подвесках по паре блоков НАР и полный боекомплект к «Миниганам».
Перед самой границей Куглер в очередной раз обозрел окрестности (от БРЛС толку все равно не было) – впереди внизу мелькали зеленые леса, поля, озера и перелески, вторая пара держалась позади на положенном расстоянии, то есть именно там, где ей и полагалось быть. Можно сказать, что пока все шло нормально.
Майор в очередной раз попробовал радиосвязь, несколько раз переключившись с волны на волну, и при подлете к белорусской границе в его шлеме вместо треска на какой-то момент вдруг возникла громкая маршевая музыка, в сопровождении которой мужской хор пел явно по-русски что-то вроде:
…budionnij nash bratishka, s nami wes narod, prikas golow ne weshat i letet wperiod, da s nami woroshilow, perwij krasnij ofizer…
– Марк, ты тоже это слышишь? – спросил Куглер у Хьюма, резко меняя волну.
Выпученные глаза напарника и без слов продемонстрировали, что да, слышит.
– Похоже, начинаются гребаные русские шуточки, – наконец высказался Хьюм и добавил: – Внимание, впереди…
А впереди уже мелькнули граница и белорусский пограничный пост, где среди гражданских грузовиков и бегающих людей Куглер успел заметить и какие-то зеленые, явно военные машины.
Немного снизившись, он сделал характерный, указующий знак рукой скучавшему в кабине позади них исполнявшему обязанности стрелка сержанту Бальцерсу, и тот, не особо стараясь точно целиться, радостно окатил погранпост и копошащуюся внизу публику несколькими длинными пулеметными очередями. Зачем он приказал стрелку это сделать – майор Куглер и сам до конца не понял, видимо, чисто для отчетности (а вдруг спасти никого не удастся – тогда скажем и напишем в рапорте, что нас начали обстреливать с земли, что дополнительно усложнило нашу и без того нелегкую миссию) и где-то из подсознательного желания хоть как-то отомстить за погибших накануне наемников.
Через считаные секунды то же самое (то есть пулеметный обстрел погранперехода из бортового «Минигана») чисто автоматически проделал стрелок повторявшего все действия Куглера ведомого Картрайта, а спустя пару минут их действия столь же бездумно повторила вторая пара МН-60А.
За точность поражения наземных целей поручиться было нельзя, но на дороге позади вертолетов сразу возникли многочисленные пожары.
И, похоже, там кто-то попытался стрелять вслед улетающим «Блэк Хокам», поскольку пара прикрывающих их «Апачей Лонгбоу», зависнув, обстреляла погранпереход и его окрестности сначала из пушек, а потом, похоже, выпустила по нему еще и пару «Хеллфайров», сильно добавив огня и дыма внизу. Уточнить детали из-за отсутствия радиосвязи было невозможно. Впрочем, пока все это вписывалось в сценарий, и вспышки на шоссе позади них не сильно волновали пилотов MH-60А.
Между тем Куглер напряженно всматривался в мелькавшее внизу освещенное закатным солнцем шоссе. Пару раз там вдруг обнаруживалась какая-то двигавшаяся в разных направлениях военная техника (ну явно вражеская) вроде грузовиков и БТРов. Однако открывать по ней огонь Куглер не считал нужным – он просто не успевал среагировать на появление наземных целей и отдать соответствующий приказ стрелку, тем более что внутренняя связь тоже заметно глючила. Вот что значит отсутствие электроники – лететь на малой высоте, фактически вслепую, без метеорадара, БРЛС и прочих «благ цивилизации» было невесело и непривычно.
Потом внизу наконец мелькало то, что они искали. А именно – подбитая, уже догоревшая техника, явно принадлежавшая той самой «мехбригаде». Куглер снизился и, опустив свой «Блэк Хок» пониже, завис над дорогой. Винт погнал над землей в разные стороны тучи пыли и сорванных листьев, заметно ухудшая обзор.
– Боб, посмотри внимательно, нет ли там живых или какого движения, – проорал майор сержанту Бальцерсу, силясь перекричать шум двигателя и звон лопастей несущего винта и для наглядности несколько раз ткнув пальцем вниз.
Бобби Бальцерс отцепился от своего «Минигана» и, сдвинув светофильтр своего шлема, послушно высунулся в дверной проем, после чего минуты две-три что-то сосредоточенно высматривал внизу, используя в том числе бинокль. Правда, он ему мало помогал. Зависший неподалеку ведомый только усилил рукотворную «пыльную бурю».
Вторая пара МН-60А в этот момент кружилась над лесом, чуть в отдалении, с некоторым превышением над ведущим и его напарником.
– Командир, да нет там ни черта! – доложил Бальцерс наконец, опуская оптику. – Там кругом хлам один!
Хотя в этот момент Куглер уже и сам разглядел, что внизу вокруг горелых, неподвижных «коробочек» нет никакого движения и даже трупов не просматривается. А значит, дальнейшие поиски, скорее всего, не имели смысла.
При этом давно отвыкший от подсказок всевозможного «умного» бортового оборудования майор Куглер как-то слишком спокойно воспринимал тот факт, что в данный момент их вертолеты уже углубились в белорусское воздушное пространство километров на 25–27, не меньше. Про такие мелочи Куглер сейчас вообще не думал, зато он усиленно соображал над тем, стоит ли ему со своим звеном и далее продолжать обследование окрестностей шоссе, идущего в сторону Гродно, или плюнуть на все и возвращаться.
Как известно любому, кто хоть ненадолго побывал на войне: если ты сам по какой-либо причине не видишь и не слышишь противника, это вовсе не значит, что его нет вообще. Это как в анекдоте про того суслика – его не видно, а он есть. Почти всегда в момент, когда ты наслаждаешься обманчивой тишиной и где-то даже безнаказанностью, за тобой обычно внимательно наблюдают. А иногда заодно прикидывают при этом – чем бы тебя садануть по башке, да желательно так, чтобы ты больше уже не встал.
Вот и сейчас американские вертолетчики не могли знать (у тех, кто их послал, по-прежнему не было технических возможностей сообщить экипажам об этом), что еще до момента пересечения их машинами литовско-белорусской границы их обнаружили РЛС белорусской наземной ПВО, а сейчас их видят и ведут на экранах своих радаров операторы российского самолета «ДРЛО А-50У», в данный момент находившегося в небе между Минском и Барановичами в сопровождении пары «Миг-31».
Первый удар, нанесенный ВВС НАТО по белорусской ПВО и прочим военным объектам, имел более чем ограниченный успех только лишь по соображениям дезинформации. Сейчас противник, которым были в основном поляки, должен был верить в то, что российская и белорусская ПВО не столь уж и мощная и шансы на успех при дальнейших налетах у их пилотов на штатной технике все-таки есть. И надо признать, что натовцы отчасти купились на это – прочитавшие первые отчеты и сводки высшие североатлантические чины не сочли собственные потери чрезмерными и одобрили подготовку авиационных и ракетных ударов по российским объектам в Калининградской области. Однако над Белоруссией никто более не собирался давать полякам и прочим примкнувшим к ним «защитникам демократии» второго шанса на успех – теперь и перехватчики, и наземные ЗРК по эту сторону границы находились в полной боевой готовности.
Бортовая аппаратура модернизированного А-50У вполне позволяла засекать низколетящие малоскоростные цели вроде крылатых ракет, БПЛА и вертолетов на расстоянии 200–215 километров, и именно благодаря правильной и своевременной идентификации подходивших к белорусской границе американских вертолетов огонь по ним не был открыт немедленно. Сейчас российско-белорусскому командованию требовалось как можно больше наглядных доказательств агрессивных действий НАТО, и появление нескольких вертолетов в районе Гродно оказалось очень кстати, тем более что все шесть воздушных целей в какой-то момент зависли практически на одном месте, явно ведя поиск чего-то, заинтересовавшего их на земле. При этом минусом было только то, что две из шести целей держались на предельно малой высоте и плохо просматривались радаром на фоне земли.
Ознакомительная версия.
