энергии, лишь бы устоять на ногах.
Что произошло с остальными я знал не оборачиваясь. По энергетическим вспышками, отголоскам криков и активированным конструктам. Варвара накрыла Киру, Арсений оттащил Лену, а Василиса, которая знала, что будет происходит заранее протянула свои лианы вокруг помогла всем выбраться из опасной зоны вблизи монолита.
Область в несколько квадратных метров перед входом в ту же секунду была нещадно атакована защитным конструктом. Жгучая боль вонзающихся игл пробило тело насквозь, кожа начала покрываться черными разъедающими плоть пятнами.
Энергия хаоса стремительно вливалась в мои потоки, а сила Скрябиных пыталась разорвать мое тело на куски. Позади послышались крики. Я с улыбкой на лице осознал, что это вопли ярости, а не боли и полностью сконцентрировался на происходящем.
Насыщенная хаотическая энергия как раз завершала полный круг по моим потокам и в этот момент я принудительно направил ее в руку, которой сжимал Антона Скрябина за горло.
Мои пальцы почернели и скрючились, кожа мгновенно облезла до кости, но я продолжал. Хаотической энергии было так много, что она начала разрывать потоковые каналы моей руки изнутри и проливаться наружу. Вздрогнув от неожиданности, я одернулся назад, в последний момент оттолкнув вязкую черную как смоль субстанцию от себя.
Хаос лился будто смола и пропитывал собой все, с чем сталкивался. Все доступные мне силы я тратил на то, чтобы принудительно прогонять эту паразитическую энергию через себя и выплескивать в Антона Скрябина.
Прошло всего пять секунд, а я перестал чувствовать руки. Контроль над потоками дал сбой и я уже не мог с уверенностью сказать что все идет как и было задумано, но пути назад уже не было.
План же мой весьма прост. Морозов, очевидно, под завязку накачал защитный конструкт хаотической энергией, убив ради этого большую часть заложников. Возможно даже всех. И чтобы связать эту непослушную силу с конструктом, использовал как последнее звено в цепи жертв семейство бедолаг Скрябиных.
Однако одного тела для усиления конструкта такой силы бы не хватило. Весьма вероятно, что Елена Скрябина этой ночью осталась последней представительницей своего рода на земле. Дрожащего в моих руках Антона не считаем. Его мозг был уничтожен еще вчера. Сейчас передо мной лишь пустая оболочка, что Вельяминов нам так любезно подбросил.
Она же и мой ключ. Пусть Антон Скрябин и утратил все признаки жизни, кое-что полезное в нем все же осталось. Кровь его семьи, что течет в его венах. Только благодаря тому, что я подвязал свой красный поток к Антону, ядро защитного конструкта не трогает меня.
Хаотическая энергия же под давлением моей техники ускоренного потока не остается в моем теле дольше чем на один круг и по моей воле накапливается в теле Антона Скрябина.
Эти два факта позволяют мне оставаться живым и если я верно рассчитал запас хаотической энергии монолита, то он должен кончиться до того, как я потеряю контроль.
Зрение поплыло, слабость в теле начала нарастать. Я сжал зубы и терпел. Стоит мне остановиться и хаос разорвет меня изнутри. Не знаю сколько так секунд или минут прошло, но я давно не чувствовал, что происходит с остальными.
Для меня в этом мире остался лишь монолит, я, и тело Антона Скрябина, что я держал в руках. Все органы чувств погасли одновременно, а это означало что я на пределе. Чувство контроля собственными потоками угасали последними. Яркими пульсирующими отголосками.
Я цеплялся за них из последних сил, ведь они были моим единственным ориентиром. Последним, что отделяло меня от небытия. Не успел я заметить, как и оно покинуло меня, оставив вокруг лишь пустоту.
Жизнь еще теплилась во мне, но это было не важно. Без четкого ориентира я не знал, когда наступит нужный момент. А у меня был только он. Лишь короткий миг, когда монолит исчерпает хаотическую энергию мог спасти меня.
На это и был расчет, за миг до того, как тело Антона Скрябина разорвет на кусочки, я должен использовать технику, которой воспользовался Морозов, только в обратную сторону. Антон Скрябин мое последнее звено. В миг, когда его тело вберет в себя всю хаотическую энергию, я должен успеть воспользоваться его кровью и приоткрыть проход. Также принудительно, как Морозов подвязал стороннюю хаотическую энергию.
И для этого мне нужна вся сила хаоса монолита. И нужный момент.
Лишняя секунда промедления и все пространство озариться смертоносной вспышкой хаотической энергии. Надеюсь, Богданова правильно меня поняла и вывела всех из здания.
Утратив все связи с реальностью, я видел лишь один единственный выход. Тянуть до последнего. Продолжать так долго как только могу, чтобы дать остальным уйти на безопасное расстояние.
Гений называется. Наивно полагал, что до этого не дойдет. Я искренне верил, что даже если все чувства померкнут, чутье, которое сопровождает меня на протяжении всей жизни точно никуда не денется.
Ведь даже в момент смерти от руки лазурного ублюдка моя интуиция была при мне. Сама смерть была не способна у меня ее отнять, но… сейчас… я ее не чувствую…
Прости, дед. Ты ошибся. Я не истинный Жуков.
— Ошибаешься, — раздался голос в пустоте.
— А? — машинально переспросил я, но ответа не последовало.
Вместо этого в голове моим собственным голосом прогремело одно единственное слово: «СЕЙЧАС».
Я сжал левую руку крепче на шее Антона Скрябина, задерживая накопленный в его теле хаос. Правой же рукой что есть сил ударил перед собой и, пробив стену, нащупал угол монолитной двери и потянул на себя.
Почувствовав дуновение холодного воздуха впереди, я одновременно отпустил обе руки и качнул тело в открывшийся проход.
Монолитная дверь с оглушающим грохотом захлопнулась за моей спиной.
Глава 15
Я с усилием перевернулся на спину и открыл глаза. Смертельное давление и близость конца исчезли. Вокруг была лишь темнота подземелья, наполненная спертым влажным воздухом.
Облегченно вдохнув полной грудью, я приподнялся и, только сейчас, услышал шорох позади. В ушах все еще стоял оглушительный звон, но я определенно что-то…
— Живой? — обеспокоено спросил низкий голос
