При чем тут твое лечение и контракт? — спросила Катя.
Коновницын и бровью не повел на мои слова, но я чувствовал, что попал в самую точку.
— Высшие объявили меня своим врагом и запретили нашему дорогому бессмертному союзнику спасать мне жизнь. Поэтому он смог вмешаться только тогда, когда ты уже стабилизировала мое состояние и моей жизни ничего не угрожало. Высшие ведь уже на пути сюда, верно?
Коновницын молчал долгих пять секунд, удерживая на мне расчётливый глубокий взгляд, но все же сдался, не имея возможности отрицать очевидное.
— Раз ты такой догадливый, то понимаешь, что у тебя мало времени, Марк.
Я хотел высказать этому эгоистичному ублюдку так много в этот момент, но я сам знал на что шел, когда заключал соглашение с Коновницыным. Пусть боярин и пытался от меня скрыть некоторые факты, прямо он никогда не лгал. Ни о своих намерениях, ни о своей сути.
Конь предложил правила игры, я их принял. Более того, если подумать, он сделал более чем достаточно. Доставил меня в логово Вельяминова в нужный момент времени, дав шанс избавиться от всех бояр разом. Раскрыл секрет своего прошло ученика и даже спас мне жизнь.
Да, бушующие частицы ярости, что разрывали мое тело на части, вытащила Катя Богданова, но нейтрализовал ауру вокруг девушки именно Конь. Пусть и с оговорками на старые контракты, бессмертный эгоистичный любитель цилиндров действительно на моей стороне.
Но, есть маленький факт, который я Коновницыну ни за что не прощу. Он втянул в это дерьмо Катю.
— Успокойся, Марк, держи эмоции под контролем и сфокусируйся на своей цели, — будто прочитав мои мысли, меланхолично проговорил Коновницын.
— Я совершенно спокоен, — ответил я, ощутив, как последняя частичка моего тела восстановилась в исходное до боя с боярами состояние, — если с ее головы упадет хоть один волос, я тебя убью, боярин. Попомни мое слово.
После этих слов, я повернулся в сторону туши Вельяминова, которого, вместе со своей аурой, Коновницын запечатал в дальней части комнаты.
Лидер боярского совета был все еще жив и не без интереса наблюдал за нашим разговором. Его аура неистово билась об разноцветные стенки барьера Коновницына, но без какого-либо эффекта.
Не знаю, успела ли эта парочка старых знакомых поболтать пока я был в отключке, да и мне, по сути, было наплевать. Расклад не изменился. Так или иначе, из этой комнаты выйдет только один из нас.
С этой мыслью я активировал защитный покров и шагнул внутрь барьера.
Конец четвертого тома
