я дам клятву перед лицом богов, стать твоей женой. Это заставит деда шевелиться. Да и сват у тебя знатный, никто не посмеет пойти против воли его. Дед чтит традиции — только со времени помолвки должен пройти месяц, но мы с тобой будем давить на то, что впереди война, и нам некогда растягивать смотрины.
— А не попробует ли он затянуть это, упирая на традиции, чтобы дождаться начала активных действий, уповая на то, что меня грохнут?
— Нет, не будет, — заверила его Юлия. — Ты все время забываешь, что твое поражение и гибель — это провал всей военной компании и, возможно, конец рода людского, дед на такое не пойдет. Не думаю, что он будет затягивать. Я упрошу его, отпустить нас в Тверд, и свадьбу мы проведем там же.
— Могу поспорить — это нарушение всех традиций. Ведь по канону, свадьба проходит в усадьбе жениха, куда съезжаются представители двух родов и приглашенные аристократы.
— Но у тебя нет усадьбы. Твой дом в Тверде, — напомнила Юлия, — и ты, согласно свадебной традиции, везешь меня в свой дом.
— Мне кажется, твой дед не одобрит подобного, — он бросил взгляд на старого ведуна, который сейчас что-то обсуждал с Михаилом, — и будет настаивать на проведении свадебной церемонии здесь, в Славгороде.
— Надо было сначала на восток лететь, отбивать твою вотчину.
— И что бы мы с ней делали? Да и с кем ее отбивать-то? Лада, Горд и Беляш — вот вся моя армия. Нет, мы все сделали верно. Ладно, у нас будет время наговориться. Трапеза подходит к концу. Сейчас десерт подадут.
На этот раз подали что-то вроде торта с коржами абсолютно белого цвета, а крем был насыщенного черного.
Константин с подозрением уставился на тарелку.
— Черник, — буквально закричала Юлия в его голове, — обожаю.
— Что это? — заинтересовался он. — Впервые слышу.
— Ешь, тебе понравится. В креме присутствует плод с самого дальнего юга, он слегка горчит. Еще из него делают сладкое черное лакомство, ты покупал для Лады — конфеты.
— Так это что, шоколад?
— Да, твоя артефакторша называла это именно так.
Воронцов отломил ложечкой кусок и отправил в рот.
— Неплохо, — прокомментировал он.
— Неплохо? — хмыкнула Юлия. — Да ты представляешь, сколько стоит этот крем тут, на севере? Думаю, цена этого торта около полусотни золотых.
— Траты впечатляют, — рассмеялся Воронцов. — Ну, ничего, у нас с Ладой очень много рецептов, о чем ту не слышали. Мы еще посоревнуемся с вашим черником.
Наконец, ужин был закончен, и все поднялись из-за стола.
— Пора, боярин, — произнес Николай Олегович. — Если не передумали, то самое время вам взглянуть на вашу невесту.
— Не передумал, — ответил Воронцов. — Идем?
Хорошо освещенные коридоры правого крыла, посты гвардейцев через каждые пять метров, и снова прежний состав — только мужчины. Как ни смотрела Александра Павловна на мужа, тот только решительно качнул головой и пошел вслед за остальными.
Наконец, Николай Олегович замер перед высокими двустворчатыми дверьми, затем решительно толкнул их, распахивая створки, и вошел в комнату.
Ну что ж, что-то типа такого он и ожидал. Апартаменты боярышни, как и его, состояли и целого блока. Был тут и кабинет, и спальня с ванной, и несколько помещений для личных слуг. Кстати, одна из них, несмотря на состояние хозяйки, сидит за столиком, читая какую-то книгу. Взрослая женщина лет тридцати, она вскочила и поклонилась, стоило им войти.
— Боярышня без изменений, Ваша светлость, — доложила она. — Сейчас с ней, как всегда, один из ведунов, что поддерживает кокон времени.
— Благодарю, Вария, — ответил старый ведун. — Надеюсь, сегодня все изменится.
Женщина бросила настороженный взгляд на Константина, все в усадьбе уже знали, зачем он приехал, разве что еще не догадывались о договоренности, которая случилась ночью.
— Проводи нас к дочери, — попросил Михаил, — пора ставить ее на ноги.
— Да, Ваше сиятельство, — поклонилась женщина и, положив на стол книгу, которую так и держала в руках, пошла в спальню Юлии.
Комнат у боярышни было поболее, чем отвели Константину. Коридор метров десять, справа и слева по три двери, впереди еще одни двустворчатые, вот к ним и направилась Вария. На часах у них гвардеец, который, заметив представительную делегацию, отступил в сторону, распахнув створки.
Константин входил в комнату с некоторой опаской, все же, несмотря на заверения Юлии, он боялся, что она внешне отличается от того, что ему показала астральная боярышня. Но нет, посредине широкой кровати лежала высокая девушка с алыми волосами. Она выглядела моложе своей потерявшейся сущности. На ней было красное платье, волосы такими же разными прядями обрамляли лицо с острым подбородком, глаза закрыты, кожа белая, словно из мрамора, грудь не вздымается. Вокруг нее полупрозрачный дымчатый кокон, который, наверное, и был тем самым стазисом. Рядом с ней стоит ведун, который, вытянув посох, поддерживает заклятие. Еще один, видимо, выполняет роль подстраховщика. Третьего не видно, наверное, отдыхает в одной из комнат.
— Ваши сиятельства, — приветствуя всех сразу, вскочив, кланяясь, произнес ведун. Второй с посохом и бровью не повел, видимо, отвлекаться ему было противопоказано.
— Пора, Добров, — кивнул в сторону лежащей на кровати внучки глава рода. — Снимайте кокон, пришло ей время просыпаться.
Ведун сделал знак своему коллеге, и тот резким движением поднял посох, разрывая тонкую серебристую нить между навершением и коконом. Константин ощутил, как истончилась подпитка, но веда не спешила исчезать. Видимо, в нее столько было вкачено энергии за последние годы, что некоторое время она будет функционировать самостоятельно.
— Сколько потребуется времени? — спросил Михаил.
— Минут двадцать, — ответил ведун, который так и остался безымянным.
— Я хочу выйти и прикоснуться к ней, — слегка паникуя, заявила Юлия, — меня просто тянет, но я не чувствую связь с телом.
— Связь есть, должна быть, ведь Страж видел поводок. Если хочешь, выйди, все договоренности уже заключены. Думаю, они не обидятся, всегда ведь можно сказать, что я всю ночь в Астре искал сущности и привязывал тебя к перстню, чтобы ты смогла покинуть третий план.
— Нет, — наконец, решила Юлия, — подожду. Спектакль нужно доиграть до конца. Все, как мы запланировали, ты сходишь на третий план, якобы за мной, скажешь, что временно привязал меня к перстню, чтобы доставить на первый, я выйду туманником, скользну в тело, и все.
— Как знаешь. О, кокон начал разрушаться.
Все собравшиеся уставились на веду. Полупрозрачный пузырь пошел словно сигаретными ожогами, крохотные огоньки медленно расползались по всей поверхности, уничтожая то, что защищало боярышню от старения и увядания долгие годы.
— Носилки сюда, — скомандовал старый ведун, и спустя минуту, из коридора появилась пара крепких парней с обычными брезентовыми носилками. —
