наградив их сотней золотых корон, и убыл.
Рабе-демоница осталась в замке моим незримым оком. Только она могла учуять чужака под любой личиной, и как награда ей разрешалось испить зарвавшихся членов ордена Искореняющих…
Сначала мне надо было попасть на Гору в Граднагоре, куда пришлось забрать и Птица. Тот, попав на хоздвор, стал уничтожать кур и гусей. Отчего его чуть не пристрелила из арбалета разъяренная Лия. Проглот почувствовал себя царем в птичьем царстве и с воплем «Смегтные!» прижал лапой прыгнувшего на него боевитого петуха. А потом его просто сожрал. Птичница, увидевшая бесславный конец любимца Лии, побежала докладывать о святотатстве. Птиц, как потом рассказывали очевидцы, принял ее за убегающую дичь и с воплем «С-с-стой, ра-а-аб!..» понесся следом за ней. Бедная крестьянка, увидев погоню и услышав крик Птица-динозавра, заголосила на весь двор. Из хлева на ее крик выбежал свинарь и с ходу залепил Птицу по маленькой башке лопатой, чем и спас птичницу и самого Птица от неминуемой мести Лии. Она подумала, что петух-переросток помер. Но он отлежался и, когда я прибыл разбираться, шатаясь, поднялся. Посмотрел на меня и пожаловался.
— Эти смегтные совсем стгах потегяли, — произнес он это почти внятно и без ошибок. Вот так и пришлось его забирать с собой. Хотя Лия предлагала устроить из него шикарное жаркое.
На Горе царил идеальный порядок, чему я, кстати, сильно удивился. Три обалдуя, Рострум, Мастер и Мессир, понуро смотрели на меня и вздыхали.
Как только я появился на своем балконе, тут же загудел рог и выбежала «богиня» Мата. Следом плелись, как свита, любители карт. Орк-распорядитель вышел важно и с достоинством поклонился. Мата сделала реверанс и махнула платочком. Трое из ларца, одинаковых с лица, затянули: «Славься…» Но не так самозабвенно, как прежде.
Последним появился Авангур. Он подошел и радостно меня обнял.
— Не часто ты, командор, посещаешь свое убежище, — с легким укором произнес он.
— А что, вы соскучились? — в ответ спросил я.
— Не то чтобы… но лучше бывать здесь почаще. А то иной раз не поймешь, кто тут хозяин, ты или Мата…
— А что не так? — недоуменно спросил я. — Вижу, в городе полный порядок. Город растет. Мои наместники не балуются. Еще не пропили и не проиграли в карты мой город. И думаю это все благодаря Мате. Верно?
— Верно, — вздохнул Авангур. — Только после того, как она тут прочно обосновалась, стало скучно. Посмотри на своих наместников. Они такими ходят день и ночь. Рострум даже пару раз пытался свести счеты с жизнью — бросался со стены вниз. Потом плакал, что такая жизнь ему не в радость.
— Да? — удивился я. — А чего им для счастья не хватает?
— Свободы.
— Какой свободы, Авангур? Они что, в тюрьме?
— Да, Гора стала для них тюрьмой. Это Мата так постаралась. Им ничего нельзя. Нельзя играть в карты, нельзя проявлять себя в каком-либо виде. Они должны сопровождать нашу «богиню» по городу или стоять у ее дверей, если она отдыхает.
— А чего это они ее так слушаются?
— Так это ты ее поставил в такое положение над всеми. А она, став еще как бы богиней, обрела духовную силу и власть в городе. Теперь здесь новые порядки.
— Ты что-то хочешь предложить? — спросил я, не зная, как отнестись к такому положению вещей. С одной стороны, Мата права и в городе должен быть порядок. С другой стороны, мои спецназовцы не раз показали себя непревзойденными защитниками Горы. Рока даже побороли в мое отсутствие.
— Дай им свободу от Маты, и все наладится. Пусть она управляет гражданскими делами, а делами военными пусть занимаются твои обалдуи. Появится равновесие.
Я пожал плечами и спорить не стал. В конце концов Авангур был созданием Творца и кое-что, если не многое, понимал лучше меня. Ему виднее.
Я махнул рукой, и Мата со свитой подошла ко мне. Птиц все это время озирался, не понимая, куда попал. Он попытался клюнуть Авангура на предмет определения съедобности. Но тот лишь шлепнул его по голове, и Птиц, заклекотав, как испуганная курица, отбежал.
— Совсем ра-аб стр-р-ра-ах-х-х потерялр-р-р, — возмущенно заголосил он.
— Заглохни, — приказал Авангур, и Птиц моментально примолк.
— Зачем ты его сюда притащил? — спросил Авангур.
— Девать было некуда, привязался. В замке хотел оставить, внизу, так он стал кур жрать. Лия, моя управительница, пообещала из него жаркое сделать, а я с ним Инферно прошел. Он мне словно боевой товарищ. Не могу я его есть, как жаркое, и бросить не могу. Понимаешь?
— Нет, — кратко ответил Авангур. — Если тебе его жалко бросать, отдай его Роструму. Они найдут общий язык.
— Как скажешь. — Теперь плечами пожал я и обратился к Мате: — Мата, благодарю тебя за порядок на моей Горе. Так уютно и опрятно здесь не было никогда. — Мата от удовольствия расцвела. — За это я отдаю в твои руки гражданские дела в Граднагоре. Обустраивай, украшай этот город. — А вы, — я обратился к понурой свите, — отвечаете за его оборону, не лезете в дела Маты, она не лезет в ваши дела. И тебе, Рострум, отдаю этого Птица. Ухаживай за ним. Он умный и говорящий. Забирай его, бери своих подчиненных и иди занимайся своими делами.
Троицу не надо было два раза уговаривать. Мастер ловко тут же вскочил верхом на Птица, и тот, оглашая замок испуганными воплями, помчался прочь. Следом с криками восторга и неописуемой радости вприпрыжку побежали Рострум и Мессир, Рострум орал: «Отдай, это мое!»
Я повернулся к распорядителю.
— Без моего разрешения эту троицу и птицу в замок не пускать. В городе пусть делают что хотят.
Орк поклонился, показывая, что он понял распоряжение. А я вновь посмотрел на Мату.
— Как там наш Бурвидус? — поинтересовался я.
— Он стал великим пророком.
— Даже так! Великим. Быстро что-то. И сотни лет не прошло в служении, а его признали великим. Голова у него не закружится от таких почестей?
— Дворфы давно ждали прихода чего-то подобного, — ответил за Мату Авангур. — А Бурвидус где словом, где палкой насаждает культ Маты. Набирает учеников во всех трех городах дворфов. Строятся храмы. Он проводит службы, где обличает соплеменников и лечит больных. Поток благодати от его служения обильными ручейками идет на Гору и тут распределяется между всеми участниками… только появились интересные особенности, — Авангур замялся.
— Какие еще особенности? — насторожился я.
— А ты посмотри вниз, на склон, — ответил Авангур, — сам увидишь.
Горя любопытством, я подошел к краю балкона и глянул вниз. Там внизу, у подножия, стали подниматься невысокие шпили отростков гор.
— У нас свои горы растут у основания твоей Горы, — засмеялся Авангур.
Я растерялся. Посмотрел на улыбающегося Авангура, потом вниз и спросил:
— А это не
