крови к лицу. Отбросив лишнее он наконец смог добиться от библиотекаря информации о нужных ему газетных подшивках.
Журналист Лег внимательно следил за новой целью своего расследования и своего заработка, Стефан погрузился в изучение печальный событий, настигших город полгода назад и проигнорированные им из-за развившейся болезни сестры.
«Мясник» не имеет никаких критериев выбора жертв кроме возраста. К таким выводам пришел Стефан. Хотя и отметил, что раньше детей достатка Юлия, неизвестный обходил стороной.
— Бандит? — сделал предположение Лиис: — Беспризорники находятся в их ведомости. И где же у нас главный приют города?
Информацию по приютам, он отыскал достаточно, но вот кто из них завязан на криминал без личных встреч определить было сложно. Он хотел заняться этим немедленно несмотря на уже начавшее темнеть небо, но внезапно по телу пробежали мурашки, а внутри образовался холодный ком.
Немедленно заподозрив очевидно худшее, он судорожно начал переписывать в небольшую тетрадку названия приютов и свои мысли о маньяке. К машине он вышел всё также с прямой спиной и уверенным лицом. Но дома уже позволил немного разжать тиски самоконтроля. И только ради обеспокоенного лица Ядвиги, сделав вид, что с ним всё в порядке. И согласился принять из рук девушки стакан воды, который тут же и осушил.
В отличие от Ивана, который под неодобрительным взглядом Стефана сделал глоток из личной фляжки, глядя на грустно-обиженном лице полячки.
Слуга удалился по приказу мальчика на второй этаж, а мальчик остался в гостинице, достав из-за пазухи конверт. И под удивленным взглядом Ядвиги достал приличную сумму денег. С верхнего этажа как раз спустился Иван неся немного уменьшившуюся пачку с посланием от Филипа: — Взял немного на расходы. Верну как смогу.
Если бы не усталость, Стефан много бы чего сказал на столь вольное распоряжение его средствами, но в итоге решил потратить время более продуктивно. При этом Иван также видевший издевательскую по его мнению отписку, сел напротив Ядвига и стал внимательно за ней наблюдать.
А та считала и вносила записи на отдельный листок. Зачем это было надо Стефан не понимал, усталость брала своё и незаметно для себя, в очередной раз откинувшись на диване, просто отключился. Это могло бы взволновать Ивана, но и он уже минут пять клевавший носом, окончательно заснул «растекаясь» по креслу.
Ну а Ядвига быстро заканчивала подсчёты и даже из сумочки рядом выложила ещё одну пачек денег, перетянутую алой лентой.
— Вижу обмен был удачен? — раздался голос с дивана и на секунду подняв взгляд, полячка подтвердила свои выводы.
А Филип подвигав руками и посмотрев на Ивана, спросил: — Снотворное?
— И излишняя вера в недосягаемость личной посуды. — подтвердила его догадки девушка: — для мальчика просто успокоительное. Переборщила с дозировкой?
— Есть немного. Руки ватные. — сказал Филип охлопывая себя по телу, нащупал во внутреннем кармане тетрадку. Открыв её он быстро пробежался по записям и спросил: — Можно поподробнее об этом «Мяснике»? А главное откуда у вас столько денег внезапно образовалось?
В ответ ему просто пододвинули газету. Быстро пробежавшись по тексту, Филип уважительно покивал: — А парень мне сначала рохлей показался. Но вот за серьёзную проблему взялся, поимку маньяка… Банда?
— По-видимому он решил, что кто-то из Быковских орудует. Многие приюты источник будущих кадров.
— Учи бандита с молодости и будет тебе шестерка в старости? — произнёс Филип, повторно читая список и ведя пальцем по нему: — Хмм… церковь? А это случайно не та, которая от нас через пару улиц?
— Она самая, а что? — занеся последние записи ответила ему Ядвига и повернувшись, протянула ему пачку с алой лентой: — Чисты аки слеза младенца. Триста сорок девять рублей после изъятия моей доли и оплаты посредников.
— Тогда вот это. — Филип отсчитал из принятой пачки семнадцать рублей и положил к Стефанским: — Я ведь обещал вернуть их как смогу законному владельцу. Да понимаешь хочу пройтись по списку. Не думаю, что мальчишка прав насчёт маньяка в среде бандитов. Но хочу понять масштабы их деятельности.
*****
Российская Империя. Москва.
Князь Мышкин Лев Николаевич вернулся в своё поместье хмурым. А что поделать? Его Величество уже не в первый раз выражает ему своё неудовольствие его работой.
Но что ему делать, если всякий сброд лезет куда его совсем не просят? Всё эти Мангустовы, Кротовские тьфу зла них не хватает. Теперь вот Его Величество поинтересовался, а в курсе ли князь Мышкин о происходящем на юге? Ведь он так просил за свои предприятия там, обещал губернии поспособствовать. А там оказываются людей режут, рядом с Его! Землями.
Своё не очень хорошее настроение Мышкин высказал по телефону (черт бы побрал Кротовского, но его новая конструкция мобильного очень удобна) своему управляющему.
Уже через четыре дня спецгруппе из Московского управления полиции предстояло выдвинуться на юг. И он князь должен был узнать, как можно больше о происходящем. Незнание стоит потери потенциальных дивидендов.
*****
Симферополь.
Ночь, улица, фонарь и отсутствие аптеки. Именно слова Блока вспомнились Филипу, когда он вышел из дома и вдохнул свежий вечерний воздух. Именно вечерний ведь хоть солнце уже за горизонт тьма ещё не полностью поглотила окружающий мир.
Поэтому желая немного опередить подступающий конец дня, он руководствуясь понятными объяснениями Ядвиги отправился общаться с Богом. Нужное здание он узнал сразу как свернул на примыкающую к нему улицу. А также каменный забор под который так резво сбежал пойманный им мальчишка.
— Иронично. — тихо сказал он сам себе: — Он так пытался от меня сбежать, а я собираюсь зайти через парадный вход. К его удивлению ворота оказались не заперты и будто ожидали кого-то.
Но не став слишком много об этом думать, он прошёл до дверей по гравийной дорожке и несколько раз ударил по створке ручным звонком. Звук удара металла о металла разошелся далеко в вечерней тишине. Но никто на него не ответил. Подождав немного, Филип снова взялся за молоток, но успел нанести лишь один новый удар прежде чем услышал быстрые шаги.
Немного отойдя он стал ждать. Ждать что откроется небольшое окошко и его спросят, на кой ляд его так поздно принесло. Но его ожидание сломал звук снимаемого засова и мягкое открытие одной из створок двери.
Из-за дверей также показался не мужчине в рясе, а миловидная девушка со спокойным лицом и одетая явно не для сна. Из открытого на ней было только лицо, которое не выразило не малейшего неудовольствие столь поздним визитом.
— Вечер добрый сестра. — склонил голову Филип, оторвавшись от стены и
