уже вторые сутки, но охрана неплохо справлялась с тем, чтобы никто не подходил слишком близко, поэтому особых проблем у меня не возникло.
Ван Ли я нашёл вместе с Кариной в спортзале. Они как раз медитировали.
А я залюбовался. Над сестрой висело несколько десятков крошечных воронок, сквозь которые пробивали крохотные молнии. Судя по всему, он научил её такой степени концентрации, что мне и не снилась.
Я дождался, пока они закончат, обнял сестру и подошёл к мастеру.
— Приветствую вас, ваше сиятельство, — проговорил он. — Вы чем-то озадачены? Вам нужна моя помощь?
Меня всегда смущала его прозорливость. Несколько раз я даже специально проверял его, но никаких намёков на ментальную магию не увидел. Что-то другое позволяло ему точно ориентироваться в настроении собеседника.
— От вас ничего не скроешь, — ответил я. — Есть такое.
— Поговорим тут или пройдёмся на свежем воздухе? — спросил учитель.
Я окинул взглядом спортзал, втянул слегка застоявшийся воздух, а затем окинул глазами камеры слежения:
— Пожалуй, предпочту говорить на улице.
— Тогда попрошу вас подождать, я зайду к себе и подобающе оденусь.
Спустя пятнадцать минут мы уже шли по тропинке в заснеженном саду.
— Так что вас гнетёт? — Ван Ли начал беседу первым, что было ему несвойственно, но случалось. — Это как-то связано со вчерашним инцидентом?
— Да, — ответил я. — Напрямую. Дело в том, что ранили мою близкую подругу, ну я и разозлился. Пустил в противника смерч, но не простой, а состоящий из всех четырёх стихий. И вот теперь мне грозят разбирательства из-за использования запрещённых приёмов.
— Такой? — спросил Ван Ли, и я посмотрел на него.
На его ладони танцевал крохотный смерчик, состоящий из пламени, земли, воды и огня.
— Ну да, — кивнул я, не скрывая удивления. — Только мой был чуть больше. Но я был в ярости и, кажется, снова вышел на использование жизненной силы. Меня потом часа три в себя приводили.
Ван Ли сжал ладонь в кулак, и диковинный смерч пропал.
— Есть одна методика, — сказал он. — Если хотите, разберём.
— А долго этому учиться? — спросил я, прикидывая, что у меня-то есть день, максимум два.
— Нисколько, — ответил учитель. — И в то же время — всегда.
«Архос, вы споётесь, — сказал я, мысленно отбивая себе лоб. — Этот тоже, как что-нибудь ляпнет, соображай, что он сказал».
«Всё он правильно говорит, — усмехнулся Архос. — Имеющий уши да услышит».
У меня едва не вырвалось нецензурное слово, но тут Ван Ли продолжил.
— Видите ли, — сказал он. — Вся штука в том, что просветление всегда настигает мгновенно, но медитировать для того, чтобы прийти к нему, можно всю жизнь.
— Почти понятно, — кивнул я с кислым видом под хохот моего ментального наставника.
— Перед тем, как мы начнём, я хочу, чтобы вы поняли главное: никакого разделения на стихии не существует. Просто людям удобней воспринимать магию по частям. — Тут мне, кстати, было понятно, так как в моём мире так оно всё и было. — Вот возьмите себя самого, — проговорил Ван Ли, и я обхватил себя руками. — Я образно, — на лице мастера из Поднебесной появилась чуть заметная улыбка. — Сами вы — плоть от плоти — земля.
Я сразу вспомнил старую-престарую балладу со словами: «и прах от праха — я, и плоть земли».
— Ваше тело, являющееся вместилищем всего остального, и есть стихия земли. Как только вы осознаете это, так эта магия станет вам родной. Затем вода. Кровь в ваших жилах, вот она — магия воды. Она переносит жизнь по вашему организму. Чувствует её ритм. Именно крови вы обязаны всем нашим медитативным практикам. И как только вы поймёте, что кровь — это вода, так и эта магия станет для вас родной.
Я вспомнил, как запускал сердце Громовой. И да, тогда вода сыграла важную роль. Но откуда я её взял? Из крови. Из крови!
— Пламя, — говорил Ван Ли, не спеша шагая по саду. — Казалось бы, откуда ему взяться в нашем организме, да? — он посмотрел на меня.
— Ну да, — кивнул я. — С этим, наверное, самый большой затык.
— Коснитесь меня, — сказал учитель и протянул мне суховатую руку.
Я взял её и не почувствовал ничего из ряда вон выходящего. Обычная человеческая кожа. Чуть более гладкая, чем у меня, но не более того.
— Что вы чувствуете? — спросил Ван Ли.
— Ничего особенного, — я пожал плечами. — Рука, как рука.
— А теперь скажите, если бы пламя жизни угасло бы во мне, что вы почувствовали?
И тут я понял.
— Почувствовал бы холод, — ответил я. — Температура тела поддерживается магией огня!
— Всё так, — кивнул мастер. — Ну а про воздух и дыхание, полагаю, нет нужды упоминать?
— Мне нужно медитировать, чтобы спаять все стихии в смерч?
— Как вам нужно, так и делайте.
Я сел прямо в снег, закрыл глаза и сосредоточился. Вот моё тело, оно даёт мне силу земли. Вот кровь, она даёт силу воды. Жар моей жизни даёт силу пламени. А дыхание даёт силу воздуха.
Я открыл глаза, и на моей ладони кружился маленький вихрь, составленный из четырёх разных стихий.
— Вы — очень способный ученик, — с улыбкой кивнул Ван Ли. — Я горжусь вами. Но должен предупредить, что скоро не смогу обучать вас.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Я могу обучать только до второго уровня, для более высоких рангов моя система не подойдёт. Ваша сестра — исключение, и мы с ней не прокачкой магии занимаемся, а улучшением концентрации и масштабированием, а это — другое.
— Так мне до второго уровня ещё далеко, — ответил я. — Или… сколько у меня сейчас?
— Один и девяносто восемь, — грустно ответил Ван Ли.
— А вы говорили, что не умеете определять, — усмехнулся я.
— Так и вы говорили, что скрепили стихии в смерче жизненной силой, — ответил мне Ван Ли и подмигнул. — Так что — квиты.
Я согласился, и мы пошли в башню.
Теперь у меня хотя бы был какой-то козырь. Я скажу, что это просто фокус. Просто медитативная практика с Востока.
«А то, что такой большой получился, — добавил Архос, — так это потому что мутировал по дороге, да?»
«Нет, почему? — мне казалось, что у меня твёрдая позиция. — Скажу, что это вышло случайно от сильных переживаний».
«И развоплотило сильнейшего менталиста империи, — в тон мне поддакнул Архос. — Ну-ну».
«У тебя есть другие предложения?», — спросил я.
«К сожалению, пока нет, — ответил Архос. — Но я думаю. Полагаю, можно сослаться на сильный выброс энергии магами во время паники. Это уже больше похоже на правду. Да и про стихии. Не стоит про все эти: тело моё — земля, кровь моя — вода, и вот это вот всё. Очень сектой какой-то попахивает. Скажи, там столько всего в воздухе витало, что я хватал, не глядя, и швырял, не видя. Как-то так».
* * *
— А ты совсем не изменился, — сказал император своему неожиданному гостю, в котором с трудом можно было узнать посетителя бара в районе трущоб.
— А должен был? — дружелюбно сощурился Магнус, став похожим на огромного сытого кота. — Я пока не хочу.
— Нет, конечно, — ответил Ярослав Иванович, оглядывая гостя. — Просто непривычно. Столько воды утекло. Тридцать лет? Тридцать пять?
— Тридцать три, — ответил гость. — Это в последний раз. Потом просто не до того было.
Одет он был в блистательный костюм столь шикарного кроя, что на вчерашней свадьбе занял бы второе место по популярности. Сразу после торта.
— Да-а, — протянул император, — знатно мы тогда начудили. Помню Разумовский меня тогда чуть не прибил, — и после этих слов нахмурился.
— Он меня всегда недолюбливал, — проговорил Магнус. — Всё хотел меня своими штучками извести, и всё бесился, что у него не получается. Даже убийц ко мне подсылал, гнида такая. Кстати, я слышал, он — всё. Пал смертью храбрых, защищая императора. То бишь тебя.
— Ну… — императору явно было неловко. — Это околоофициальная версия.
— А на самом деле, небось он всё и замутил, да? — и гость засмеялся. — Да я тебе тогда ещё говорил, что он гнилой насквозь. Будет у него повод предать, и предаст, не моргнёт. А ты меня всё не слушал.
— Слушай, — монарху явно не нравилось, как с ним общается Магнус. — Ты как прилетел, так и улетел, а он — здешний, домашний. Вот и втёрся потихоньку в доверие. А тут сын у него нарисовался, судя по всему, он и решил ему корону надеть.
— Аха-ха, — от души засмеялся гость, совершенно натуральным смехом. — Устроили тут игру престолов,
