я.
Похоже, он не пострадал, лишь попятился от стены пещеры, сумев окружить себя кубом из светящихся зеленым силовых полей.
– Это что… белка? – сказал он. – Она по мне пробежала. Чертова белка!
– Ты о чем? – спросила Миззи.
– Может, это была крыса или еще что-нибудь похуже, – в замешательстве проговорил Коди. – Я толком не разглядел.
Я нахмурился, глядя, как он избавляется от своих силовых полей и бежит следом за Абрахамом, который переместился ближе к Профу, превратив ртич в покрытую шипами перчатку.
– Ночной Сокол, Миззи, – сказал я, – кто-нибудь из вас видел то существо? Которое атаковало Коди.
– Я видел какое-то размытое пятно, – ответил Ночной Сокол. – Сейчас перемотаю запись. Если что-то замечу – перешлю тебе кадр.
Проф протолкнулся мимо Абрахама, заставив того споткнуться об образовавшийся прямо под его ногами стержень из силового поля. Ударив ладонью о пол пещеры, он испарил большой его участок, окутав Коди облаком пыли и мешая ему бежать.
Создав по световому копью в каждой руке, Проф метнул их через зал, поразив Коди в спину. Вскрикнув, тот рухнул в пыль.
Треск! Ясно было, кто владеет этими способностями лучше.
– Меган! – крикнул я.
– Уже, – ответила она, и потолок пещеры с грохотом обрушился, вынудив Профа испуганно отскочить. Это была всего лишь тень из иного мира, но я надеялся, что она позволит Коди выиграть время, чтобы исцелиться.
– Проф говорит по мобильнику, – удивленно сообщил Ночной Сокол. – Он наверняка знает, что мы прослушиваем его линию… Треск! Кажется, он обращается к тебе.
– Соедини его со мной, – сказал я, – но так, чтобы он не слышал, о чем мы говорим.
– …Думаешь победить меня моим собственным проклятием? – Знакомый хриплый голос Профа застиг меня врасплох. – Я много лет носил в себе эту змею, чувствуя, как ее яд отравляет меня день за днем. Я знаю ее не хуже, чем собственное сердцебиение.
– Дэвид, приятель, – кашляя, проговорил Коди, – я… я не могу исцелиться…
Меня обдало ледяным холодом. Я навел камеру на Коди. Он в самом деле полз в пыли по проделанной Профом траншее, и из спины его в тех местах, куда ударил затвердевший свет, текла кровь. Почему не сработал болеотвод?
– Есть! – сказал Ночной Сокол. – Парень, у вас проблемы.
Он передал на мой экран картинку с камеры – удаляющееся от Коди размытое пятно величиной с мышь. Или с крошечного человека.
– Здесь Лазейка! – сообщил я по связи. – Проф явился не один! Предупреждаю – в пещере еще один эпик. – Я замешкался. – Треск, она отсоединила от жилета Коди один из мотиваторов и сбежала с ним.
– Камеры могут работать в инфракрасном свете, – сказал Ночной Сокол, беря на себя управление несколькими из них. Голос его звучал возбужденно, даже заинтересованно. – Даю наложение… Есть! Я ее вижу. Ха! Думаешь скрыться от моего всевидящего ока, крошка-эпик? Ты не знаешь, с кем имеешь дело.
Ночной Сокол навел одну из наших камер на крошечную фигурку в джинсах, защитных очках и обтягивающей футболке, прятавшуюся в тени возле каменного обломка, каких в пещере имелось множество. Мотиватора я не заметил, но, вероятно, она тоже его уменьшила, чтобы удобнее было нести.
– Меган! – позвал я, когда Проф обогнул поддельный завал. – Вам с Абрахамом придется какое-то время управляться самим. Продолжайте его отвлекать – Проф намерен прикончить Коди. Миззи, перевяжи Коди раны. Не дай ему истечь кровью!
Последовало несколько подтверждений. Я начал выбираться из своей каменной кельи.
– Мне следовало догадаться, – сказал по связи Ночной Сокол. – Естественно, у Джонатана уже имелся план. Хотя, возможно, он не сообразил, что для этой версии костюма я использовал несколько мотиваторов, и потому его приказ Лазейке оказался не вполне конкретным.
– Мне нужно, чтобы ты временно взял руководство операцией на себя, Ночной Сокол.
– Ладно, – с неохотой ответил он. – Хочешь собственноручно разделаться с мини-эпиком?
Выбравшись из ниши, я поднялся на ноги, повесив на плечо «готшальк».
– Она не высший эпик. Хватит одной пули, чтобы ее прикончить.
– Если при этом пуля будет еще и того же размера, что она сама…. мотиватор уж точно не пострадает.
Я поморщился, пробираясь по коридору. Ночной Сокол был прав.
– Последи за ней для меня.
– Уже. Одна из камер настроена на автоматическое слежение. Джонатан снова заговорил.
– Соедини его со мной, но не с остальными. Не хочу их отвлекать. И еще, Ночной Сокол… постарайся, пожалуйста, чтобы они остались живы.
– Постараюсь. Забери тот мотиватор, пацан. И побыстрее.
– Мне вовсе не хотелось быть здесь…
Пробираясь по туннелю в тошнотворном зеленом свете химических светильников, я вынужден был слушать Профа.
– Мне хотелось сидеть тихо и не высовываться, – продолжал Проф, с пыхтением отражая атаки. – Мне не хотелось чересчур напрягаться самому и напрягать мою команду. Это все ты виноват, Дэвид. Все, что сейчас происходит, – твоя вина.
Сражения я видеть не мог. Шлем оставался на мне, но главной моей задачей теперь были Лазейка и мотиватор. Один экран показывал карту пещер с местоположением цели, другой – вид с наблюдавшей за ней камеры. Оба экрана парили по краям моего поля зрения – мне требовался чистый обзор перед глазами.
Я ступал осторожно – мне не хотелось спугнуть Лазейку.
– Тиа… – прошептал Проф. – Ты вынудил меня к этому, Дэвид. Ты и твои идиотские мечты. Ты нарушил равновесие. Тебе следовало признать, что я был прав.
Я заскрежетал зубами, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Я не мог позволить себе поддаться на его провокацию, но слова его несли в себе опасность – по причинам, которые он вряд ли знал. С тех пор как я последний раз побывал в бою, в Острой башне успело случиться многое.
Что-то таилось внутри меня. И как бы ни раздражали звучавшие в моих ушах унизительные слова Профа, по-настоящему врезались в мою душу насмешки Заграбаста, которые я слышал от него на крыше.
«Истинно человеческая сущность проявляется в них в первые же мгновения, Дэвид… Новые эпики. Они убивают, разрушают, ведут себя так, как повел бы себя любой, если лишить его всех ограничителей. Человечество – раса чудовищ, которых с трудом удается заковать в цепи…»
Лазейка. Нужно было сосредоточиться на Лазейке. Именно она являлась сейчас главной проблемой! На что она была способна?
Она… она умела ускоренно перемещаться, а также изменять размеры предметов и живых существ, включая саму себя. Для этого, однако, ей требовалось сперва до них дотронуться. Эффект ее манипуляций с размерами держался несколько минут – он не являлся постоянным, но она могла что-то уменьшить и так его и оставить, после чего
