Увидев октов, я уже знала, что они не неуязвимы, что ты одного уже грохнул, причем клинком, почти голыми руками, считай. И знала, как их бить, потому что ты показал, что внутри. Когда приехала полиция с автоматами, я сразу им сказала, что надо решетить по-одному до тех пор, пока тот дергаться не прекратит, и только потом переключаться на следующего. А еще смогла свой отряд и пару соседних в убежище загнать. А потом уговорила вожатых не к Севастополю прорываться, а в пещеры и там прятаться…
От тактильного контакта с Юлей в моей груди словно начинал таять кусок льда. Целый айсберг, что я наморозил вокруг мыслей о родных, пока действовал сам по себе. Недаром меня так штырило время от времени: перегрузка психики по самому больному для меня месту вышла колоссальной. Да, моя воля оказалась куда сильнее слабости, но отнюдь не лечила душевную уязвимость, лишь работала как анастезия. Я прямо чувствовал, что стоит сейчас отпустить себя, дать волю эмоциям, разом расколов “айсберг” — и я буквально вцеплюсь в дочку, заливаясь слезами. Наполовину от пережитого страха за неё, наполовину от гордости.
— Потом какие-то идиоты-туристы притащили за собой на хвосте трех пауканов в тот грот, где мы разместились. Туда нас инструктор из кружка спелеологии всех водил, в подземный кемпинг! Ночевать там круто было, такая тишина! Там дальше пещерная сеть уходила, но нужно было нырять через сифон. В первый раз нам его только показали: вот колодец, который не просто колодец. А потом, когда от октов прятались, я всех перетаскивала, сама вызвалась! Сказала, что с колыбели училась задерживать дыхание по экспериментальной программе воспитания грудничков и теперь могу три минуты не дышать под водой. Сначала ныряла с самыми мелкими, они мне так трогательно доверяли! Потом пошли старшие и последние вожатые с теми туристами. Вода уже помутнела почти до состояния молока. И когда я тащила Марину Викторовну, она вдруг начала брыкаться, сильно стукнула меня, оттолкнула! Я искала её… Сначала так, потом быстро оставшихся протащила и опять нырнула, надолго, шарила руками, но… так и не смогла найти-и…
Юля неожиданно всхлипнула, я прижал её к себе.
— Все хорошо, всё уже в прошлом.
— Да… Знаю, — дочь шмыгнула носом, выудила из кармана салфетку, звучно высморкалась. — Но после этого я стала бояться. Глупо умереть на пустом месте… не хочу так!
Ирина постоянно шпиняла старшенькой за привычку громко избавляться от соплей, когда те появляются в носу. Мол, девушка не должна издавать такие звуки при всех, а если никак — то терпеть, пока в туалете уединиться не получится. Мы даже поругались с женой на эту тему, я отстаивал мнение, что чистый, хорошо дышащий нос куда важнее мнения окружающих, ведь это и здоровье, и комфорт, и, если разобраться, ничего неприличного. И единственное место, где стоит сначала отойти и потом сморкаться — это за столом при гостях. И уж точно часами терпеть, не имея возможности покинуть людное место, глупо! Так и остались каждый при своем…
— Потом нас эвакуировали, — Юля то останавливалась на какой-то подробности, то “проматывала” целые дни, наверняка тоже наполненные событиями. Как ей удалось убедить повернуть автобусы к пещерам, например? Но спрашивать я пока не стал, просто слушал. Не одном мне требовалась психотерапия. И самые естественный, самый действенный способ восстановить психическое равновесие — выговорится близкому человеку. — Оказывается, существуют военные спелеологи! Целый взвод за нами прошел по пещерам, чтобы вывести через другой вход, прямо к самой железной дороге! Ехали долго. Однажды танки с платформ, на которых стояли как огневые точки, съехали прямо на насыпь и пошли в бой! Потом шептались, что это люди напали. Опять ехали… и вот сюда нас привезли.
Мелкая оживилась: начала вертеться на месте: неприятная часть рассказа осталась позади.
— Тут целый подземный город! Домов, правда, нет, но есть улицы, со светофорами! Гулять просто так нельзя, в дендрарий нас по расписанию возят всего на час. Там кру-уто!!! Деревья в пещере, уступы, ручьи текут! Как в фэнтези про дроу! А еще есть гидропонная вертикальная теплица — нас туда на экскурсию водили! Сказали, что лучшим ученикам позволят помогать… Ой, пап. Я только сейчас сообразила: раз ты тут, тебе ж жилье свое дадут? И можно будет не делить комнату с девятью плаксами-дурами-истеричками!!! Ура-а-а-а!!!
— Возможно, дадут. Я еще не успел узнать, в каких условиях тут живут ученые. И позволяют ли детям жить при них — военный подземный объект все же, — на всякий случай предупредил я. Навоображать себе чего-то и потом обижаться, что это не появилось в реальности может абсолютно любой ребенок, даже такой умный и по-взрослому рассудительный.
— Ой, да ладно, па, — фыркнула Юля, озорно глядя на меня искоса. — Тебя ж, стоило только приехать, сразу к себе главком с начштаба загребли, даже отдохнуть не дали. Думаешь, зажмотят хороший жилой бокс? Хе! Кстати! Новый имидж — отпад! Без бороды и с короткой стрижкой да в камуфляже — зачётно выглядишь, па!
— Спасибо, радость моя, — улыбнулся я ей. — Рад, что конец света пошел мне на пользу.
Ответом мне стал веселый смех.
Ну что ж, все ясно. Где бы сейчас не находилась Ирина Жарова — с дочерью она связаться не смогла. Иначе б Юля уже сказала бы, прежде, чем начинать шутить. И мне нечего сказать на эту тему. Что ж. Попробую заняться этим вопросом сразу, как только меня сегодня оставят в покое.
* * *
Подземный комплекс, похоже, занимал какую-то совсем невообразимую площадь. Мы ехали и ехали, а полигон все не начинался. Судя по тому, что я видел за окном вагона, все подземные сооружения были сгруппированы в этакие кластеры, разделенные широкими зонами нетронутой породы и соединялись только тоннелями. Принцип “непотопляемости”, как у подводной лодки — только лодку все же можно пустить ко дну одной торпедой, а для вывода из строя этого убежища требовались десятки точно наведенных атомных фугасов, и то не факт, что получится.
Указатели на станциях, мимо которых наш спецсостав проходил, даже не притормаживая, мне ничего не говорили, а вот Юля уже успела разузнать несколько спецобозначний. По её словам, мы проехали продовольственный склад, жилой сектор номер семнадцать, еще один склад, но военный — и еще штук шесть непонятно чего. Учитывая состав, не удивлюсь, если у них тут собственный космодром есть. Тоже подземный, ага.
Полигон оказался отнесен от последнего кластера куда дальше, чем сами кластеры между собой. Узкоколейный состав разогнался и шел минут двадцать прежде
