смущает. Впрочем, я пришел на заседание подготовленным. Отнюдь не с пустыми руками.
Всё-таки неплохо иметь параноидальный характер. Прямо как у меня.
Члены комитета постепенно прибывали один за другим. Они рассаживались за широким столом из красного дерева и негромко переговаривались друг с другом.
Генеральный секретарь комитета этики, граф Константин Адольфович Блэквуд, вошел в помещение, сухо поприветствовав других членов комитета. Он глядел так высокомерно, как будто его присутствие было обязательным не только в этом зале, но и вообще в мире. Иначе всё окончательно развалится.
Это был человек лет шестидесяти с длинным крючковатым носом, как у хищной птицы, и въедливым взглядом законника. Его строгий костюм сидел на нем идеально, а его осанка была настолько ровной, что хоть в палату мер и весов забирай.
Лицо секретаря не выражало никаких эмоций, кроме холодной серьезности и лёгкой брезгливости к окружающему миру.
Он сухо поздоровался с другими членами комитета, общаясь с коллегами вежливо, хоть и немного отстраненно. Его холодный характер и жесткий настрой блестели в его глазах острыми льдинками.
Блэквуд сел за стол и жестом предложил остальным членам комитета присоединиться к нему. Его голос звучал как всегда серьезно и уверенно.
Остальные члены комитета молча уселись на свои места. Хотя жесткий характер генерального секретаря и его суровый взгляд многих пугал, никто не сомневался в его компетентности. Блэквуд был опытным юристом со стажем и знал законодательство, как свои пять пальцев.
Собственно, свой день он начинал не только с чтения утренних новостей, но и с чтения законов, освежая их в памяти.
Граф Блэквуд окинул собравшихся внимательным взглядом и негромко обратился к коллеге, сидевшем от него по правую руку.
— Что с графиней Черновой?
Голос его звучал тихо, почти неразличимо.
— Я сообщил ей, как вы и просили, что время заседания перенесено, — шепотом произнес человек. Это был один из тех напыщенных дворян, чей разговор подслушало Отражение, — Она думает, что заседание начнется на час позже…
Блэквуд удовлетворенно кивнул и уточнил:
— Булгаков явится?
— Да, ждёт в холле. Позвать его?
— Нет, чуть позже.
Лорд Блэквуд прочистил горло, привлекая всеобщее внимание, и начал говорить.
— Дамы и господа, как вы все знаете, внезапная кончина виконта Булгакова-старшего оставила нас наедине с деликатным делом. Семья Булгаковых, некогда одна из самых уважаемых и влиятельных в Российской империи, теперь оказалась в подвешенном положении. Нет никакой уверенности, что молодой виконт Булгаков способен нести все бремя ответственности.
По столу прокатился ропот согласия, и граф Блэквуд продолжил:
— Я предлагаю рассмотреть вариант аннулирования рода Булгаковых и исключения их из реестра благородных семей. Это суровая мера, но, возможно, самая практичная, учитывая обстоятельства.
Дворянин, сидевший рядом с Блэквудом, граф Волков, попросил слово.
— Я согласен с графом Блэквудом. Молодой виконт, возможно, способный человек, но он не проверен и не испытан. Было бы безответственно возлагать на его плечи все будущее семьи Булгаковых. Сможет ли он вынести бремя ответственности и проявить себя как достойный офицер — большой вопрос. Дворянские семьи, способные дарить миру сильных Одаренных — лицо Российской Империи, и по нам о стране судит весь мир. Мы должны служить примером для всех остальных. Поэтому я считаю, что Булгаковы должны стать простыми дворянами без титула, а их род — упразднен.
Другой член комиссии, баронесса Воронцова, вмешалась.
— Но как же долгая история семьи Булгаковых и их вклад в развитие империи? — в ее голосе звучало сомнение, — Этот род знаменит многими выдающимися деятелями от офицеров до писателей. Несомненно, это должно быть принято во внимание.
Лорд Блэквуд кивнул.
— Конечно, баронесса. Но в конечном счете обязанность дворянского рода — служить образцом для подражания и обеспечивать империю сильными Одарёнными с могучими Дарами. Если Булгаковы не способны выполнить эту обязанность, то наш долг — принять трудное решение об их аннулировании. Если мальчик реально талантлив, в будущем он обязательно себя проявит и вернёт честь своему роду.
— Но прошу заметить, граф! — вмешался виконт Барвин, — Молодой человек уже проявил себя! Насколько мне известно, он поступил в Кутузовское училище Истребителей Аномалий! И даже сумел одолеть Аномалию уровня Бес! Не кажется ли вам, что юноша уже более чем достоин?
По рядам дворян пробежал удивленный шепоток. Не все были в курсе достижений Александра. Иные слышали о схватке с Бесом в торговом центре лишь краем уха.
У графа Блэквуда едва заметно дернулось веко. Но больше никакой реакции.
— Это похвальное достижение, — произнес Блэквуд, — Однако, как вы и сказали, юноша сейчас учится. Ему будет точно не до управления делами рода.
— У него ещё есть сестра, — задумчиво произнесла баронесса Воронцова.
— Она тоже ещё всего лишь учится, — поспешно произнес граф Волков, бросив быстрый взгляд на графа Блэквуда, — Очевидно, ни брат, ни сестра, не смогут в должной мере выполнять свои обязанности и быть лицом рода Булгаковых.
— Простите, граф, но вы кажетесь излишне строги к этой семье, на которую и без того свалилось множество несчастий, — фыркнула Воронцова.
— Из-за нашей излишней мягкости, проявленной на прошлых заседаниях, теперь репутация комитета и всего дворянского сословия стала темой для обсуждения в соцсетях… — возразил ей Волков.
— Комитет этики карает невиновных, и оправдывает виноватых — вот как это будет представлено в прессе, — сухо произнес Барвин, — Подобными решениями комитет лишь дискредитирует себя. И ситуация станет ещё хуже.
Обсуждение продолжалось, каждый член комиссии высказывал свои мысли и мнения. В конце концов, окончательное решение подвисло в воздухе, мнения разделились. И, кажется, принять его будет нелегко.
— К слову, а где сам виновник заседания? — наконец, с недоумением произнесла баронесса Воронцова, с недоумением оглядываясь по сторонам, — Он не явился?
— Явился, — неохотно произнес граф Волков, — Ожидает в холле.
— Ну так пусть войдет, — с недоумением произнесла баронесса, — Давайте хотя бы посмотрим на него.
Волков бросил быстрый взгляд на Блэквуда, тот едва заметно кивнул головой.
Две нейродевочки-прислуги распахнули двери в конференц-зал, одна из них позвала виконта Булгакова.
Виконт вошел в помещение, его лицо выглядело задумчивым. И при этом он очень пристально смотрел на графа Блэквуда. Как будто сканировал его взглядом.
— Здравствуйте, господа и дамы, — произнес Александр Булгаков.
Баронесса Воронцова смотрела на него весьма благодушно. Взгляды остальных заседающих оставались скорее нейтрально-равнодушными.
— Присаживайтесь, виконт, — произнес граф Блэквуд, указав на свободный стул напротив себя.
Граф разговаривал с виконтом, но при этом на него даже не смотрел. Его слегка скучающий взгляд был направлен куда-то вбок.
Александр Булгаков молча сел. Всё это время он смотрел прямо на Блэквуда.
— Представьтесь, пожалуйста, — произнес генеральный секретарь, продолжая с легкой ленцой разглядывать пространство сбоку
