сестре.
— Ну, вот, куда ты сунулась, малая! … Будешь теперь дерьмо в Галактике разгребать! — подумала она с грустью.
— Ну так и ты такая же была 7 лет тому. Что, нет? — вмешался ее червь-симбионт.
— Я и сейчас такая! И с радостью свалю с этого «Экскалибура», чем буду портки до дыр протирать, сидя часами и «треща» языком!
— Ну, вот. Глядишь, может, еще вернешься к «Теням». Кто знает.
— Да, с радостью! Только не возьмут меня туда: родственники в одной команде не допускаются по уставу!
— Ну, значит ты полетишь разгребать «дерьмо» с другой командой ассенизаторов.
В это время «прилетел» входящий от «Говоруна», что пришел ответ по партиям оружия ГОК-а, и капитан зовет всех обратно, чтоб обсудить и принять план дальнейших действий. У Бьон был наивысший уровень доступа ко всему на крейсере, в том числе и к личным сообщениям остальных членов экипажа. Каких-то угрызений совести, читая личную корреспонденцию каждого на борту, она не испытывала от слова «совсем». В конце концов, это было часть ее работы, хоть и не очень приятная. Ее даже забавляло, например, читать амурную переписку Арклайта с какой-то девицей из отдела связи, или общение Ив с ее «всемогущим папиком», или Эреми с его вечно дерганой мамой, которая чуть ли не по 3 раза за суточный цикл интересуется самочувствием чада, как будто ее сынок участвует в баталиях планетарного масштаба, и ему каждую минуту угрожает смертельная опасность. С Ньютой «веселия» было поменьше, ей никто не писал и она никому не писала, что было вполне понятно, зная, что Бьон все прочтет. А вот с Борей было все очень «прелюбопытно». Он цеплял то ли своей смелостью, граничащей с глупостью, то ли повышенным вниманием к ее персоне на грани бестактности и хамства. Она уже не раз силилась понять с чего так, но личный «ящик» сообщений у того был всегда пуст. Бьон снова вернулась к последним сообщениям «Рамы» и открыла ответ на запрос ГОК-у. Быстро пробежав глазами и не найдя для себя ничего захватывающего там, она отключилась от «Рамы», вышла из отсека и направилась в кают-компанию.
Ив, дождавшись, когда все соберутся, зачитала сообщение от ГОК-а:
«Запрашиваемые вами партии оружия были признаны списанными по браку или сроку годности и отправлены на «Гиммеру» для утилизации. Протоколы и ответственных офицеров ГОК-а и Звездного Патруля по ликвидации вы можете найти в приложении»
Наступила мимолетная тишина, которая нарушилась свистом удивления Бори.
— Вот это да! — произнес Арклайт — Может Бьон сможет нам пролить свет?
Бьон сидела на своем месте и делала вид, что ей это все неинтересно.
— Кстати, да — вмешалась Ив, — Бьон, на сколько я в курсе всех этих протоколов утилизации оружия, то от нас всегда присутствует офицер-СОП-вец. Я посмотрела приложение, но там только незнакомые мне имена и позывные. Можешь глянуть?
Ив вывела список имен и подписей из приложения к сообщению.
— Даже, если тут и есть те, что мне известны, я не могу их разглашать по понятным причинам… С другой стороны не вижу причин сомневаться в их правдивости — ответила Бьон.
— А я думаю, что все эти маркировки грузов как минимум реальны, а не выдуманы… А? Бьон? — вмешался Боря, а затем добавил, — А, вот, чтоб узнать зачем преторианцам «ГОК-вский» брак — надо слетать на Парпланд. Там у нас больше шансов найти ответы.
Раздались одобрительные возгласы. Капитан Ив окинула взглядом всех присутствующих и заметила, что Бьон немного отстранилась и о чем-то думает.
— Для полета на Альфа Гастергауза «Экскалибуру» нужно получить аккредитацию, потому что это территория Преторианского Альянса, а они не жалуют нас гостеприимством по любому поводу…
Начала она объяснять, чтоб привлечь внимание.
— Дать такое разрешение может только спец-отдел — неожиданно перебила капитана Бьон.
— Это верно и у меня есть выход на «спец-отдел», Бьон. Думаю, ты знаешь об этом не хуже меня — незамедлительно ответила та.
— Круто! Ура капитану! Летим на Парпланд! — радостно воскликнул Арклайт.
— К счастью, мне нужно будет сойти с вашего «дурдома» … Через 5 часов и 24 минуты.
Бьон закатила глаза как бы вычисляя оставшееся время своего «заточения», а затем посмотрела пристально на всех, будто заглядывая каждому в глаза по очереди, и добавила:
— Это вам последнее напутствие или «маркер», как хотите… Если на Парпланде ничего не найдете — значит вас всех развел этот Брод своим сообщением.
— А если найдем, значит ты нас «разводишь» — выпалила Ньюта в ответ.
Легкий смешок на минуту прокатился по каюте и слегка разрядил атмосферу, ознаменовав собой окончание затянувшегося собрания.
Ив сидела у себя в каюте в любимой позе «скрестив» ноги.
— Говорун, пошли личное сообщение на «Раму». Получатель — мой отец Кирилл Викенз…
Она сделала пасы руками и на проекции нарисовалась рамка внутри которой вставилось приложения из ответного письма ГОК-а.
— … И добавь следующее:
«Папа привет.
Посмотри пожалуйста приложение к письму. Есть ли тут среди позывных знакомые тебе офицеры СОП-а. Если — да, сообщи кто, мне нужно их допросить по делу об исчезновении пилота на «Минтаке».
И еще.
Папа, мне очень нужна аккредитация для посещения системы Альфа Гастергауза Преторианского Альянса. У нас есть сведения что разыскиваемый нами «Ковчег» следовал в Парпланд.
Твоя Ив».
«Наша служба и опасно и трудна, и, на первый взгляд, как будто не видна»
(Архив Звездного Патруля. Данные об авторе утеряны)
Находясь в мед-палате на орбитальной КСП «Минтака-Гватория», Беккет чувствовал себя превосходно. Уже совсем седой в свои 55 лет он, в принципе, был полон сил и энергии, хоть и выглядел излишне старовато. Его карие глаза по-молодецки блестели, совершенно не выдавая в нем «дедулю Бэка», как его шутя называли курсанты. Конечно, несколько суточных циклов в гибернизации в открытом космосе, дрейфую со скоростью в 15 км/с благодаря импульсу взрыва, не прошли бесследно. Но тогда ему больше ничего не оставалось, как уйти в гиберниоз. Реактивный ранец, как и многие другие важные подсистемы экзокостюма, включая рекуператор, «звездный ветер» и «головастик», тогда, под воздействием термического удара, просто вышли из строя, расплавились. Сейчас же капитан Беккет Фэйтнол явно шел на поправку. Да и его палата была комфортная с широченным иллюминатором в самый пол с великолепнейшим видом на Туманность Ориона. Зрелище было восхитительное. Смешения красок и оттенков всех цветов радуги создавали причудливые метаморфозы, приковывающие внимание к себе даже такого искушенного пилота
