соседскими детьми. В первую очередь он учиться обращаться с топором или тяжелым тесаком. Воина учат именно убивать своим оружием. Если враг сдастся, его быстро и умело свяжут, но если противник сопротивляется, то его принято бить насмерть.
Без оружия кренеры тоже умеют драться. Умеют и любят. Свойственная их крови ярость выходит во время рукопашных схваток. Когда кренеры дерутся, они могут рычать как звери. Но их безоружный бой бесхитростен. противники просто бьют друг друга от всей души. Могут заломать руку и протащить лицом по земле. Передние молочные зубы у мальчишек часто выбивают в драках до того, как они начнут выпадать. Да и взрослые часто не досчитываются коренных зубов по той же причине.
Драка для кренеров неотъемлемая часть жизни. Они начинают драться. едва начав ходить. Другие жители Пограничья не понимают, как кренеры вообще доживают до старости, если постоянно лезут в потасовки.
Чужакам трудно понять, что мальчишки, взрослея, учатся сдерживать свою ярость. Что бьются в кровь, но не стремятся убить или покалечить всерьез. Хотя каждый пятый кренер действительно погибает еще во время детских потасовок. Но кренеры считают это правильным. В племени должны жить и оставлять детей только сильные охотники и воины. Слабым лучше сразу уйти в вечные долины. Поэтому у кренеров не принята кровная месть за погибших в драках. А смерть во время кулачного боя считается хорошей и достойной смертью в отличии от смерти от старости в своей постели. А лучшей смертью считается гибель в бою в компании с многочисленными убитыми врагами, которые станут в вечных долинах слугами достойного воина.
Свагор попал к вертанам совсем молодым. Его кренерский десяток сражался в одном отряде с вертанскими лучниками. Из двадцати восьми воинов после боя остались четверо. Из кренеров выжил только Свагор. Его десяток стал на пути у конных копейщиков, которых послали перебить лучников. Бронированные всадники набрали разгон и попытались взять северян на копья. Кренеры показали за что их бояться враги. Они рубили топорами ноги летящим лошадям, уклонялись от копий и снова рубили. Грозная сила из почти полусотни закованных в крепкие доспехи всадников споткнулась о десяток пеших воинов с тесаками и секирами.
За неполную минуту яростного боя кренеры были перебиты, но каждый успел захватить с собой не меньше двух убитых врагов. До лучников добрались лишь с десяток всадников, которые отомстили за своих погибших, рубя тяжелыми мечами бездоспешных противников. Но и вертаны не остались в долгу. Умелые стрелки целились в сочленения доспехов или били в лошадиные морды. Еще две яростные минуты и оставшиеся на ногах пятеро вертранов добивают последних врагов, упавших из седла на землю. После этого они продолжают стрелять, пока не кончаются стрелы. Двое из них упадут на землю без сил и уже не встанут. Плохо перетянутые раны и потеря крови позволили им насладиться победой лишь на пару часов. Трое оставшихся обошли место побоища и нашли одного выжившего кренера — самого молодого в отряде. Парень был сильно изранен и без сознания, но умирать похоже не собирался.
Больше кренеров в войске не оказалось. Вертраны не захотели бросать раненого боевого товарища на произвол и забрали его с собой на родные острова. Дорогу на корабле Свагор не запомнил, проведя ее в беспамятстве. А очнулся уже в доме у своего будущего учителя — отца Глоха, одного из лучников, вернувшегося из похода. Год был неудачным для поселка. Многие воины, ушедшие в короткий поход не вернулись. У хозяина дома на войну уходили трое сыновей, а вернулся один. Теперь дорога за военной добычей для них заказана, пока в доме не родиться еще два мальчика. Настало время мирной деревенской жизни, в которую и окунулся выздоравливающий Свагор.
Впервые очнувшись на постеленной на полу циновке, он увидел над собой женское лицо. По черным волосам, резким скулам и разрезу глаз узнал вертранку. Ей оказалась Имани — вдова одного из погибших братьев. Женщина напоила раненого отваром и рассказала, что он находиться в небольшой горной вертранской деревне на Втором Позвонке Хребта. Вертраны жили на группе скалистых островов, напоминающих изогнутый костяк рыбы. Пять самых крупных островов называли Позвонками. Уже несколько веков все острова объединены под властью императора и между собой острова не воюют, но служат крупнейшими поставщиками наемников в регионе. Вертранцы хороши с мечом и копьем, но главное их достоинство — искусство обращения с луком. Здесь умеют делать лучшие из известных композитные луки.
В мирные времена многие мужчины выбирают путь пиратства, за что соседи давно не любят вертранцев. Но попытки взять приступом острова и выжечь дом морских разбойников были обречены на провал. Крутые, изрезанные трещинами и покрытие лесом скалы покрывали подавляющую часть всех островов. Любая из горных деревень была естественной крепостью. Удобных причалов было не много, зато вокруг островов хватало рифов и мелей.
Пираты перехватывали торговые суда, но не всегда шли на абордаж. Торговец мог откупиться от разбойников. У пиратов был свой кодекс. Если они получали плату, то не только отпускали корабль, но и провожали его, чтобы защитить от других грабителей. Богатые торговцы покупали защиту от грабежа у самого императора вертранцев. Они получали желтый стяг с изображением рыбьего костяка, который вешали на мачту. Корабль с таким стягом любой вертранский разбойник вежливо проводит, попросив лишь принятую, почти символическую плату — один бочонок вина или два бочонка пива плюс мешок пшеничных сухарей.
Но если о выкупе не договорятся, а стяга от императора нет, то корабль разграбят до последнего ржавого гвоздя. Команду и пассажиров постараются не убивать, а взять в плен, чтобы потом получить выкуп. Те, за кого не могут организовать выкуп обычно отправлялись на невольничий рынок или просто на морское дно.
Большинство кораблей мимо Хребта везли пшеницу и лес. Товар для пиратов не очень интересный. Поэтому большую часть дохода обеспечивали пленники. Неудивительно, что среди вертранцев высоко ценилось умение обезоруживать противников, сохраняя их живыми и, по возможности, неповрежденными.
Свагор провел на Втором Позвонке почти два года. Имани стала его женой. Женщина забеременела и ей стало часто нездоровиться. Периодически на нее находил жар и слабость. Шаман деревни рассказал ей, что от кренеров легко рожают только кренерские женщины. Если женщина была другого народа, то беременность и роды всегда проходили тяжело. Было ли это древним суеверием или шаман был прав, но только Имани
