Графиня не переживала, как там ее ученицы одни и не случится ли с ними чего-нибудь. Мысли о том, что происходит на линии фронта, она старалась гнать прочь.
А ведь впереди ее ждали результаты отбора. Кто знает, что на сей раз учудит Левикот? Сколько он сможет отыскать подходящих девушек? И многие ли доедут до академии?
Эбигейл предстояло выступить на радио с рассказом о том, как чудесны дела у второй команды авиатрис. Об этом думать не хотелось. Она ведь даже не знала, что с отрядом сейчас происходит. Да и радио стало совершенно другим. Предыдущий император разрешил внедрять изобретение в целях просвещения низших слоев населения и всячески способствовал развитию, а теперь его детище превратилось в сплошные истории о дикарях-насильниках, жаждущих разрушить великую Этрийскую империю.
Хотя как представитель знати Эбигейл была избавлена от традиции слушать радиопередачи, но прислуга в академии и даже профессора вечно шушукались о последних новостях, будто в них таилась толика правды.
Эбигейл, наполненная решимостью изменить что-то для девочек, назначила несколько встреч в Министерстве мира. Она точно знала, что Томас сейчас далеко и не сможет вставлять палки в колеса. Или как угодно влиять на ее слова и решения. Слишком долго она чувствовала его покровительственную тень за спиной.
Эбигейл тщательно выбирала платье – чтобы выглядеть серьезной и уверенной. Строгая, не слишком пышная юбка ниспадала тяжелыми складками, кожаный корсет, рубашка без кружева. Может, стоило надеть брюки? Нет, министры бы не поняли. К тому времени, когда за ней приехала карета, наряд Эбигейл был выверен до миллиметра. Графиня светилась безупречностью. Родители бы ей гордились. Однако она предпочитала и в этом случае думать по-своему: единственное, о чем бы стоило знать родителям, – Эби сумела защитить от войны младшую сестру.
Луиза осталась в академии за главную, пока Эбигейл планировала деловые собрания. Директриса распорядилась, чтобы для сестры появилось множество мелких и посолиднее поручений, дабы занять беспокойный юный ум. Главное – защищать ее от Томаса. Если дать им обоим волю – Луиза отправилась бы на фронт не раздумывая.
Хотя, если подобное случится, Томас лишится главного козыря в отношениях с Эбигейл – угроз отправить Лу на войну.
Лошади трусили по мостовой, нервно подергивая карету. Утренний туман заволакивал величественные дворцы с куполообразными крышами. За окном проплывали дома в несколько этажей. Магазины и лавочки пестрели вывесками. Силуэты немногочисленных прохожих таяли в молочной бледности улиц. Из парка доносились детские возгласы. На перекрестке во все горло орал газетчик, зазывая покупателей.
Экипаж пересек широкий мост. По правую руку Эбигейл открывался вид на залив, где на слабых волнах неспешно раскачивались лодки. Она радовалась, что приехала на ночном поезде, когда жара еще не успела захватить дороги. Легкие перистые облака парили высоко в небе. Первые дирижабли приплывали и отплывали от воздушного порта. Темные громадины виднелись из любой точки города.
В министерство графиня вошла по специальному пропуску-приглашению. Ее сразу проводили в кабинет на втором этаже. Убранство из розового мрамора переливалось в солнечном свете, проникающем сквозь бесчисленные высокие и узкие окна. На диванчиках с витыми ножками расселись упитанные министры. Эбигейл быстро со всеми поздоровалась и поклонилась. Они сидели как на подбор вежливые и снисходительные.
– Что ж, графиня де Локк, добро пожаловать. Можете разъяснить нам суть сей приятнейшей встречи.
– Благодарю, министр Репкин. Как вы знаете, недавно вторая группа из шести авиатрис направилась к линии фронта. Позвольте сказать, что из первого отряда сейчас летают четыре девушки.
Министры переглядывались, пополз шепоток. Эбигейл предполагала, что не все в курсе, но настала пора раскрыть им глаза. Взбесится Томас или нет – уже неважно. Если терять по пять самолетов из каждой группы – то все усилия сведутся к набору пушечного мяса. А такого она допустить не могла.
– Военные Республики научились сбивать истребители ракетами, которые устанавливают как на земле, так и на дирижаблях. К счастью, им не удалось захватить ни одного самолета, но, похоже, это лишь вопрос времени. А если они получат технологию, то смогут построить самолеты и для себя.
– Графиня, мне кажется, вы сейчас занимаетесь не своим делом, – произнес один из мужчин, нахмурившись.
– Прошу выслушать меня, граф Бойн. Суть в том, что у меня есть предложения касательно безопасности наших девушек. И конечно же самолетов.
– Излагайте.
– Мы могли бы увеличить длительность обучения до четырех месяцев или полугода, чтобы авиатрисы лучше отработали пилотаж, прошли строевую подготовку, изучили механику. Стоит больше внимания уделить моментам самообороны.
– Для чего? – уточнил Репкин.
– Если кто-то попадет в плен?..
– Насколько нам известно, графиня, – строго сказал граф Бойн, – истребители снабжены детонатором, который срабатывает, если самолет сбивают. При легком попадании летательный аппарат возвращается на базу. Если же истребитель не может долететь к своим и падает, то взрыв происходит на вражеской территории. Я правильно описываю систему безопасности?
Остальные помалкивали. Их непроницаемые лица застыли, нежелание прислушаться ни к единому доводу разума сквозило в каждой черте.
– Да, верно, – кивнула Эбигейл, вспомнив последнюю встречу с Рейрой. Лицо ее не дрогнуло. О том, что они сделали, никто не узнает. – Однако это весьма расточительно. Мы теряем и самолет, и пилота. К тому же любая система иногда выходит из строя. Если бы авиатрисы могли защитить себя и самолет… Если добавить в программу обучения часы о строении истребителя, в случае поломки пилот бы починила летательный аппарат на месте и вернулась на базу.
Никто не догадается, о чем она попросила подругу. Даже если кто-то заметит результат, ни за что не свяжет звенья цепи воедино.
Эбигейл кивнула своим мыслям.
– Нонсенс!
– Просто нелепица!
– О чем вы только думаете, графиня? Гораздо опаснее, если самолет попадет к врагам.
– Достопочтенные министры, я бы хотела обратить ваше внимание на то, как много трудов и финансов требуется для отбора авиатрис. Если бы мы сохранили их жизни…
– Ваша задача – натаскать пилотов. И все.
– Позвольте с вами не согласиться.
– Нет. Не надо тратить ни ваше, ни наше время на споры, – резко оборвал граф Бойн. – Мы занятые люди. Будем рады вас видеть с идеями о том, как увеличить темпы отбора и скорость прохождения обучения.
Полный провал. Эбигейл покинула зал, не представляя себе, как достучаться до узколобых мужиков. На следующий день у нее назначена встреча в медицинском институте, чтобы обсудить проблемы реабилитации девушек после… после всего. Хотя министры считали, что она загадывает слишком далеко и в общем-то такая программа не пригодится. А потом на радиостанции. Но теперь Эбигейл казалось, что ее даже слушать никто не станет.
В длинном коридоре ковровая дорожка приглушала звук шагов.
Эбигейл обернулась ровно в тот момент, когда за спиной раздалось:
– Графиня де Локк, как я счастлив, что мне удалось вас застать!
Она отшатнулась от удивления, но тотчас взяла себя в руки и сделала глубокий реверанс. Перед ней стоял единственный сын императора – Октавиан Август Первый – собственной персоной.
– Ваше высочество, – пролепетала Эбигейл, растерявшись.
Молодой и красивый цесаревич был образцом безответственности и легкого поведения при дворе, а от таких графиня старалась держаться подальше.
– Графиня, когда я услышал, что вы приехали в министерство, радости моей не было предела. С того памятного бала в честь окончания обучения авиатрис мне хотелось перемолвиться с вами словечком.
– Это честь для меня, ваше высочество.
– Я не успел пригласить вас на танец, но еще тогда хотел выразить восхищение проделанной вами работой! Вы настоящая молодчина. Пример для целого поколения, право слово!
