не заметят трудностей. Думаю, это не такой риск, чтобы не пользоваться их услугами совсем. В конце концов, демон в тебе спит, так… В самом худшем случае магу просто будет тяжелее. А в конечной точке портала его уже не будет, и он не потребует объяснений, если вдруг ему станет плохо.
— Да и желания выяснять, почему ему поплохело, думаю, не появится вовсе. — хихикнул я. — Когда тебя выворачивает наизнанку, мысли о демонах должны появиться в самую последнюю очередь.
— Точно. — кивнула Тора. — Так что злоупотреблять транспортными магами не будем, но и совсем забывать об их существовании — тоже.
На том и порешав, мы продолжили путь по уже знакомой дороге.
На второй день пейзаж наконец-то начал меняться. Как-то незаметно бескрайние поля становились все беднее и беднее на растительность, и богаче на камни. Ветер, неминуемо преследующий путешественников на плоском рельефе, с каждым часом становился все более сухим и колючим, будто пытаясь соревноваться в этом с редкой местной растительностью — тощей, темно-серой, полумертвой.
Стал появляться песок. Сначала редкими очагами и струйками, словно щупальца медузы осторожной медузы, щупающей пространство перед собой, после — уже в намного большем объеме. К вечеру второго дня мы ехали уже практически по пустыне, периодически теряя из виду дорогу под наслоениями желтого мелкого песка, скрипящего под копытами.
И, честно говоря, пустыня выглядела крайне неуютно.
Я бы, может, еще нормально воспринял песчаные барханы в три моих роста высотой, и висящие над головой палящее солнце — в общем, такую пустыню, какой привык ее видеть на фотографиях и в фильмах.
Но здесь была совсем другая пустыня. Сухая потрескавшаяся земля с торчащими из нее редкими деревьями, выглядящими так, словно в них сначала ударила молния, а потом они долго-долго горели. И вездесущее перекати-поле, с шуршанием перебегающее дорогу с завидной периодичностью. Всех животных — три ящерицы, застывших на камнях как памятники самим себе, да змея, метнувшаяся из-под копыт моей лошади и причудливым зигзагом ушуршавшая в какую-то трещину.
Как это ни странно, но песка в этой пустыне было не очень много. Он встречался редкими, хоть и огромными, пятнами, и, конечно, не шло и речи о каких-то там барханах — на совершенно ровной плоскости любой бархан неминуемо осыпался бы и был бы растащен озорником-ветром.
— Пустыня большая? — спросил я у Торы, когда наблюдать за меняющимся окружением надоело, потому что оно перестало меняться.
— Примерно половина Шалихада — это Обсидиановая пустыня. — охотно ответила Тора. — Еще четверть — другая пустыня, Желтый малыш. Их разделяет горный хребет под названием Когти грифона. Оставшаяся четверть — зеленые леса, там сосредоточено основное сельское хозяйство страны.
— А мы сейчас по какой пустыне едем? По Обсидиановой?
— Это еще не пустыня. — удивленно посмотрела на меня Тора. — Обсидиановая пустыня это настоящие горы песка, а здесь так, редкие клочки.
— А почему она Обсидиановая?
— Говорят, там есть места, в которых лежит особый песок — черный, как обсидиан. Сама не видела, так что утверждать не берусь.
— Романтично. — хмыкнул я. — Надо будет посмотреть. Водят у вас тут экскурсии?
— В пустыню — нет. — усмехнулась Тора. — Это вообще-то опасное место, в котором погибнуть проще, чем в Андраде на городской улице ночью. Экскурсии водят по городам, в пустыню выбираются только совсем отчаянные искатели приключений, ну или подготовленные экспедиции, хорошо понимающие, что они делают, и обязательно с транспортным магом в составе, чтобы выдернул их в случае чего.
— Ну, тогда обойдусь без экскурсий. — вздохнул я, на что Тора снова хмыкнула:
— Да нет, как раз ты-то посмотришь все, что пожелаешь. Нам с тобой по пустыне предстоит помотаться как следует.
— Это еще почему?
— А как по-твоему, где Безликие похоронили копье демона, а? Если в Андраде почти половину страны занимали леса, и гробницы устраивали именно там, в расчет на то, что лес со временем скроет все следы… Угадаешь, где устроены гробницы Шалихада?
— Ты умеешь испортить настроение. — тихо сказал я, представляя себе предстоящий объем поисков. — Это же… Как иголку в стоге сена искать!
— Немного проще, — Тора покрутила рукой, — Все-таки пустыня на большой своей площади — равнина, поэтому любой объект резко выделяется на ее фоне.
— А с чего ты взяла, что Безликие строили гробницы так же, как вы, со свистелками и перделками? Может, они просто в песок копье закопали?
— Нет, ты что, ненадежно!
— Ну на глубину пяти этажей закопали! — взорвался я. — Откуда ты знаешь, что они сделали не так⁈
— Может, и так. — Тора безразлично пожала плечами. — На самом деле, это совершенно не важно, потому что мы все равно не имеем ни единой зацепки, где искать.
— И что же ты планируешь делать?
— Вообще я надеялась на тебя. — призналась Тора.
— Что? — не понял я. — А я тут при чем?
— Я думала, что части демона… Ну, вроде как притягиваются друг к другу. — Тора отпустила поводья и ладонями показала, что имеет в виду. — Что ты почувствуешь, если окажешься рядом с копьем.
— Пока что я чувствую только подступающий голод. — буркнул я.
— Возможно, это из-за зелья. — вздохнула Тора. — Потому что ты должен чувствовать копье, части демона жаждут объединения.
— Откуда ты знаешь?
— Если бы не жаждали, то и не объединялись бы, дай им такую возможность.
— Даже если и так, это не доказательство твоей теории о том, что я должен чувствовать копье. Как это блин вообще — «чувствовать» какую-то вещь?
— Понятия не имею. Откуда мне знать? Вот ты и скажешь, если почувствуешь.
— А до этого мы что будем делать?
— Для начала доедем до города. — Тора привстала в стременах и приложила к голове руку на манер козырька. — Осталось чуть-чуть.
Не знаю, как она смогла что-то там разглядеть на фоне закатывающегося и от этого парадоксально слепящего солнца, но через пару часов, уже в темноте, мы действительно подъехали к высокой, сложенной из песчаного цвета, блоков, городской стене.
— Это Стандан, пограничный город. — тихо сказала Тора. — Трепещешь?
— Трепещу. — так же тихо и совершенно честно ответил я.
И трепетать было от чего.
В ночной тьме пустыни Стандан выглядел настоящим чудом. Высокие белые граненые
