все, кто в эту минуту был в здании.
Жандармы суетились. Они вооружились ружьями и заняли позиции на всех входах и выходах из здания. Ко мне подошёл один из них. Судя по погонам и звёздам на них — капитан.
— Ваше сиятельство, мы отвечаем за вашу безопасность, так что просим вас оставаться здесь.
— Вы отвечаете? — мне даже стало смешно, из-за чего на лицо вылез оскал. Стоящий напротив капитан чуть побледнел, увидев его. — Позаботьтесь об остальных и не отпускайте никуда Петухова, вот всё, за что вы отвечаете. А я сейчас главный источник протяжения опасности. Так что не рискуйте людьми и дайте мне покинуть суд.
— Друг! Движение! — отчитался Зырик, передавая мне картинку с высоты.
На крышах ближайших к суду зданий залегли люди — несколько крепких мужчин с ружьями. На отдельной крыше была ещё одна группа, но их я людьми уже не мог назвать.
Это были тигролюды белого цвета.
Точно как тогда, на пиратской базе, в тигрином облике сына Виталия.
Разумеется, все они были проклятыми. Что само по себе делало их незаметными для Чутья!
— К бою! — крикнул я капитану, указывая на крышу. А сам подхватил себя телекинезом и полетел вверх, создавая Псионические Клинки.
И враги это заметили.
Началась пальба!
Выстрел!
Пуля свистнула мимо моей головы. А в ответ полетел Псионический Клинок, который на грани дальности рассёк одного из врагов!
Рёв нескольких тигриных глоток!
Белые тигры бросились в атаку. Один за другим они брали разбег и прыгали на меня, выпустив длинные серповидные когти.
И встречались с моими псионическими Клинками!
Удар.
Удар!
Удар!!!
Это было похоже на тир, а не бой. Каждый из врагов без малейших шансов на успех был рассечён в воздухе моими Псионическими Клинками.
Их тела падали на землю, истекая кровью.
Вражеские стрелки были подстрелены жандармами и тоже лелали на крышах с ранениями. Те немногие, кто могли идти, бросились в бегство!
Абсолютная победа!
— ДРУГ, СЗАДИ! — я обернулся… из одного из окон, на меня смотрело дуло профессиональной винтовки. Для этого мира её можно было назвать снайперским элитным оружием.
Вспышка и гром произошли в тот же момент.
Но я успел! Телекинетическая волна пошла навстречу пуле… но я видел, что пуля, охваченная сосредоточенной силой проклятья, просто прошла сквозь мою псионику насквозь.
Это не простая пуля!
Я сместился в сторону! Ей меня не убить, тем более что стрелок промазал! Целился куда-то в грудь, и точно не попадёт в сердце!
Пуля не долетела.
БА-БАХ!
Резкий хлопок. Взрыв красной пыли проклятых частиц обхватил меня целиком!
В последний миг я задержал дыхание и отбросил себя телекинезом в сторону, чтобы избежать проклятого облака. Но пылинки всё равно попал на меня.
В голове зазвенело. Мозг будто потяжелел в несколько раз, залитый расплавленным свинцом.
Мысли спутались. А псионическая сила резко стала иссякать, пока я стремительно нёсся к земле, теряя возможность удерживать себя в воздухе.
Проклятая пыль что-то со мной сделала!
Я падал. До столкновения с землёй и превращения в изломанного мертвеца или калеку оставались доли секунды…
НУ УЖ НЕТ!
Я выкрутил все силы, что были, на полную! Выжал из своего мозга предел, заставляя всю нервную систему породить один максимальный импульс!
Фиолетовая сила выплеснулась в пространство вокруг меня, в паре метров над землёй, плавно тормозя моё падение.
Упал?
Нет. Встал на ноги, едва не отбив пятки.
Но не дал врагам даже шанса поверить в моё поражение.
Граф Кальмаров не проигрывает!
Я улыбнулся, обнажая зубы.
Чутьё молчало.
Псионика не работала. Последний тормозящий импульс выжал из моего мозга её остатки.
Но разве псионика делает меня собой?
Отнюдь!
Моя левая рука легла на «Зверобоя», выхватывая из кобуры.
Правая схватилась за древко гарпуна «Акварума».
Я направил его остриё вперёд и стал медленно вести им вокруг себя.
— Ну что, холуи проклятого⁈ — крикнул я во всю улицу. — Я жажду встретиться с вами и отправить в адский котёл!
Земля дрогнула. Здания вокруг затряслись, по ним пошли широкие трещины.
Стали обрушаться куски домов, трескалась каменная кладка дорог.
Уперевшись копьём я удержался на ногах, когда земля стала расходиться под ними. А из трещин стали пробиваться бурно растущие тёмно-зелёные стебли. Их покрывали шипы, сочащиеся багровым соком.
Я услышал сверху вызывающий крик:
— Эй ты, бастард!
Я перескочил на одну из сторон ломающейся земли и посмотрел туда.
В бреши одного из домов стоял высокий мужчина, в мешковатых чёрных одеждах. Тощий и бледный, словно вампир… или скелет, обтянутый кожей. Отчего его ярко-зелёные глаза казались огромными и напоминали изумруды.
На его руке я заметил искусно выполненный родовой перстень с изображением растения, похожего на фасоль.
В эту же секунду землетрясение остановилось.
А я усмехнулся, наведя наконечник «Акварума» на незнакомца.
— Что, Каин нашёл себе новую псину? Ну давай, посмотрим, на что ты способен, в отличие от остальных.
— Как невежливо, сударь, — невозмутимо ответил он, улыбаясь. — Позвольте представиться, для начала. Меня зовут — Арчибальд Фабиан! — он выполнил глубокий поклон. — Прошу прощение за «бастарда», но вы были так увлечены балансированием, что иначе могли и не обратить на меня внимание.
Я наклонил голову набок.
— А у тебя много времени, раз ты тратишь время на разговоры. Странно, я думал ты хитрее. Раз уж смог устроить такое представление.
— Не переживайте, сударь. Мы с вами закончим очень быстро, ваша судьба уже предрешена, — он сделал шаг с высоты третьего этажа. И приземлился легко, словно это не стоило ему никаких усилий. — Вы попали под состав, который был разработан специально под вас. Ради этой маленькой пули пришлось пожертвовать двадцатью пленными!
Мерзость…
Ублюдок…
Я уже знал, как убью его — прострелю голову.
А Арчибальд продолжал:
— Но результат того стоил! Пуля была снабжена сложной магической печатью и пылью, полной так называемого «Дара». Как эту энергию называет мой коллега. Возможно, вы не превратитесь в одного из его красноглазых уродцев. Но вот никакие энергетические техники вам будут не под силу как минимум пару часов. Так что рекомендую смириться и насладиться последней беседой в своей жизни.
Наконечник гарпуна слегка вздрогнул, намекая на то, что он с радостью вкусит крови этого болтуна-Арчибальда.
Да и мне не хотелось с ним разговаривать. Желание наказать того, кто с такой лёгкостью и даже садистским интересом говорил о гибели живых
