Карраху не пришлось физически перемещать свое незримое тело поближе к этой станции — он мог дотянуться до нее узконаправленным ментальным лучом. Ариссарра внимательно следил за постройкой, а потом и за работой энергоблоков-реакторов, выжидая подходящего момента. Он отслеживал бег слабых электрических токов в цепях управления и защиты реакторов — сил для этого у него хватало — и замирал от сладостного предвкушения. Он не забыл о мести, но чтобы свершить ее, уже немолодому ариссарра сначала надо было вырваться из многовекового плена, в который Каррах угодил по злой воле неведомых сектантов-изоляционистов.
Впервые возможность раскачать реактор станции появилась через десять лет после ее запуска (по летоисчислению аборигенов — если бы Каррах его знал — в апреле 1986 года). Момент был удобным, но ариссарра его упустил, так и не поняв, что же ему помешало. Следующей возможности пришлось ждать больше двадцати лет, зато на этот раз пленник капища ее использовал.
Что именно произошло с четвертым реактором атомной электростанции в 2007 году, установить не смогли, поскольку весь обслуживающий персонал блока погиб при его взрыве, а вся записанная информация следящих и регистрирующих систем тем же взрывом была уничтожена или повреждена до невоспроизводимого уровня. Известно, что на станции, перед плановой остановкой энергоблока для технического обслуживания, проводился эксперимент по использованию инерции турбины генератора — выбега — для питания всех систем реактора, на случай потери внешнего энергопитания. А затем что-то произошло — мощность упала гораздо ниже заданной отметки, и для ее подъема из активной зоны была извлечена часть регулирующих стержней. Каких-либо сигналов о неисправностях или о нестабильном состоянии реактора не поступало, и операторы блока продолжали спокойно работать. А тем временем реактор уже пошел вразнос, лавинообразно увеличивая выделяемую мощность, чему способствовали поднятые стержни. Система управления успешно противодействовала процессу, а системы контроля реактора не зафиксировали возрастания мощности вплоть до включения аварийной защиты.
После включения защиты — предполагается, что ее включил оператор, руководствуясь неясными соображениями (возможно, как-то заметив нарастание мощности энергоблока), — регулирующие и аварийные стержни пошли вниз, погружаясь в активную зону реактора, но всего через несколько секунд тепловая мощность реактора скачком выросла до неизвестно большой величины (мощность зашкалила по всем измерительным приборам). С интервалом в несколько секунд прозвучали два взрыва, почти полностью разрушивших реактор. Сначала произошел неконтролируемый разгон реактора, в результате которого были повреждены несколько тепловыделяющих элементов, а их разрушение вызвало нарушение герметичности технологических каналов активной зоны, в которых находились тепловыделяющие сборки. Пар из поврежденных каналов вырвался в межканальное реакторное пространство, там резко возросло давление, что вызвало отрыв верхней плиты реактора, сквозь которую проходят все технологические каналы. Чисто механически это привело к массовому разрушению каналов, вскипанию одновременно во всем объеме активной зоны и к выбросу пара наружу — это был первый (паровой) взрыв.
Относительно дальнейшего протекания катастрофической аварии и природы второго взрыва, разворотившего реактор, нет объективных зарегистрированных данных, и возможны только гипотезы. По одной из них, это был взрыв химической природы, то есть взрыв водорода, который образовался в реакторе при высокой температуре в результате ряда процессов. По другой гипотезе, второй взрыв был ядерным, то есть тепловым взрывом реактора при разгоне его мгновенными нейтронами, вследствие полного обезвоживания активной зоны. Наконец, была выдвинута версия, что второй взрыв тоже был паровым, то есть являлся продолжением первого: согласно этой версии, все разрушения вызвал поток раскаленного радиоактивного пара, выбросивший из шахты значительную часть графита и топлива.
Как бы то ни было, но катастрофа, соизмеримая по своим последствиям с взрывом «грязной» атомной бомбы, произошла, и на Киев поползло смертоносное пылевое облако, пересыщенное активными изотопами. А что именно послужило причиной аварии и почему появились сбои в системе слежения и контроля — об этом знало только иномировое существо, затаившееся под городом.
И это было только началом…
* * *
— Как это все можно предотвратить? — медленно произнес потрясенный Щербицкий. — Если вам нужна поддержка, энергия там или редкие вещества…
— К сожалению, никак, князь. Сила, вложенная в заклятье, так или иначе вырвется наружу. Вопрос лишь в одном: когда.
— Но я могу сделать хоть что-то?
— Только одно, — сурово ответил хранитель, — в твоих силах назначить время, когда это произойдет: сейчас или позже, когда тебя уже не будет в живых. Ты можешь отложить катастрофу, одновременно изменив историю своей страны и возвысившись, — эти линии времени связаны неразрывно. Выбор за тобой, князь.
— И как же я смогу выбрать?
— Мы покажем тебе то, что ты не сможешь увидеть при жизни — то, что случится с твоим городом, если волею твоей беда будет задержана на двадцать лет.
Волхв возвратился и сел на свой то ли камень, то ли пень. В его руке снова появился посох, и на его верхушке зародилось такое же, как занавес, голубоватое электрическое сияние. И перед глазами Щербицкого начал развертываться странный фильм, живой и осязаемый. Перед потомком киевских князей чередой проходили невероятные события — сначала он видел их как непосредственный участник, затем, глядя на них глазами других людей, зачастую прежде ему незнакомых. В одних сценах Рюрикович сам принимал участие, другие просматривал, как просматривают обрывки телепередач или газетные страницы. Были и такие сцены, которые Щербицкий наблюдал изнутри, присутствуя незримой тенью и читая чужие мысли, словно открытую книгу.
Глава 6
Возможны варианты…
1987 год
Белый не городской снег нестерпимо сиял на солнце. Это место Щербицкому было хорошо знакомо — ухоженное подворье, высокий деревянный забор, прячущиеся в вековых корабельных соснах деревянные срубы. Охотничья база КГБ УССР «Чернобыльский бор». Хорошо здесь зимой, тихо, красиво и вокруг ни души — охотхозяйство включено в охранную зону Чернобыльской АЭС, так что посторонних здесь не бывает. Да и свои наезжают нечасто — разве что отдохнуть вдали от посторонних глаз или поговорить без лишних ушей.
