– Господин Ноон, – обратился Боо к главе Собрания на Гиоа. – Сегодня нас посетил мистер Фолио.
– Мистер Фолио, – заговорил Ноон, – не скрою, известие о ваших возможностях вызвало у нас удивление. Пожалуйста, не воспринимайте это как проявление неуважения с нашей стороны. Но ваш случай уникален…
На взгляд Фолио, Ноон ничем не отличался от других гио. Но Брэдли знал, что по меркам пришельцев глава собрания Винаи находится уже в весьма почтенном возрасте. Человеку сложно даже представить себе бездну прожитого им времени. В сравнении с людьми гио почти бессмертны. Ноону сейчас больше восьмидесяти тысяч лет.
– Не поймите нас неправильно, – продолжал глава Собрания, – но мы хотели бы убедиться, не возникла ли тут ошибка.
– Я согласен, – сказал Брэдли. И повторил – но уже не используя для этого голос: – Я согласен.
Повторил так, что это «услышал» не только Ноон, но и все, кто присутствовали в зале физически или посредством прямопоточной связи. Одновременно в его разуме сформировалось скрытое от остальных представление о том, что информация о «разговоре» с удалёнными «собеседниками», наверное, заинтересовала бы Майкла. Мыслезнаковый «диалог» между Землёй и Гиоа невозможен из-за огромного расстояния. Но ощущая присутствие участников Собрания в прямопоточном поле, Брэдли без труда мог с ними общаться.
– Что вы хотите узнать? Я готов ответить на вопросы, – «говорил» Брэдли.
Несколько мыслезнаковых потоков одновременно устремились в его сознание. Разделив их и выбрав один, он «ответил»:
– Вы правы, господин Раа, мои способности, скорее всего, вызваны болезнью. Но мне не хотелось бы обсуждать это.
Брэдли отчётливо улавливал удивление «слышавших» его гио. Многим трудно было поверить в происходящее, но действительность не оставляла им другого выхода.
Боль покалывала виски, точно иголками. Но Фолио знал, что теперь этой боли его не одолеть.
Страха в сердце не было. Брэдли с почти иррациональным восхищением принял дар, который принесла ему смертельная болезнь. Мыслезнаковая форма бытия стала реальностью. В этой реальности жили и действовали сознания множества существ.
Мыслезнаковая форма бытия являлась энергией. Воплощённой энергией.
Это было прекрасно. Это было чудовищно. И слишком тяжело для человека…
В хоре «голосов» Брэдли отыскал сознание Фаара. Ему нужно было с кем-то поделился тем, что он сейчас чувствовал, иначе всё могло бы закончиться плохо. Фаар понял его состояние и незаметно для других постарался передать ему свою уверенность, поделиться силами и энергией. Только благодаря этому Брэдли смог спокойно завершить мыслезнаковый диалог. Не бессознательно «выпасть» из энерго-информационной сферы, а «замолчать» по собственной воле.
Вскоре после этого Фолио покинул зал заседаний. Всё, что он мог сказать и сделать, было сказано и сделано. Пришельцы совещались ещё около пятнадцати минут, а Брэдли выполнял просьбу Фаара: дожидался его в той же комнате с диваном и столом. Сидел, глядя в окно – точнее, не глядя, а тупо уставившись. И чувствовал, что у него нет сил даже на обычные мысли. Правда, когда пришёл представитель, Брэдли уже начал немного приходить в себя.
– Спасибо, мистер Фолио, что подождали. Вас не затруднит прогуляться со мной?
– Нет, что вы.
Брэдли понятия не имел, где Фаар собирается прогуливаться. Не по городским же улицам… Но расспрашивать ни о чём не стал, просто пошёл вслед за представителем.
Проделав короткий путь на лифте, они оказались на крыше здания резиденции. К своему удивлению Брэдли увидел, что здесь обустроен парк. Первое, что бросилось в глаза – обилие самых разных водоёмов. В неподвижной глади прудов отражалось небо. Шёпот ручьёв вторил журчанию небольших водопадов.
Росшие в парке деревья по большей части были низкорослыми, похожими на кустарники. Кое-какие из них родом явно с планеты Фаара. Но в других Брэдли узнал вполне земные ивы, вишни и магнолию.
– Я бы назвал это место «садом воды», – заметил Брэдли.
– Мы любим воду, мистер Фолио.
– Почему вы сажаете и земные растения тоже?
– Среди них есть очень красивые.
Было нетрудно догадаться, что Фаар не просто хочет показать парк, а ведёт гостя в какое-то определённое место. Вскоре представитель остановился около озерца, которое, если смотреть с одной стороны, имело форму полумесяца. С другой, когда становился виден извилистый ручей, сбегающий из озера по пригорку, водоём напоминал скорее незамкнутое кольцо.
На берегу озерца было много камней – и большие валуны, и мелкая галька. На ветвях склонившегося над водой дерева висели светильники. Интересно бы посмотреть, как они горят по вечерам…
– Это моя любимая часть сада, – сказал представитель.
– Господин Фаар… Я ни о чём не прошу, но всё-таки хочу узнать: гиотская медицина способна вылечить то, чем я болен?
Почему-то Фолио был уверен, что насчёт его точного диагноза представитель уже осведомлён.
Фаар молчал. Пауза затягивалась.
– Ясно. Я не должен был задавать вопрос, да? Вы не станете этого делать. Вдруг после лечения я не потеряю своих способностей?
– Мистер Фолио, мне жаль…
– Но другие вашей жалости не разделяют, правда? Я – угроза для гио. Для ваших тайн. У вас ведь много тайн, господин Фаар, не так ли? – в голосе Брэдли послышались нотки раздражения. – Пока я не могу в них проникнуть. Только чувствую… Пока.
– Не буду отрицать их существования, мистер Фолио. Но вы же не ждёте, что я стану все их разглашать?
– Не забывайте, меня не так легко ввести в заблуждение, как других людей, – усмехнулся Брэдли. – Вы позвали меня сюда не за тем, чтобы постоять на берегу озера. Что-то вы разгласить явно собираетесь.
– Да, вы правы… – проигнорировав насмешку собеседника, медленно произнёс представитель. – Я хочу помочь вам сделать то, чего опасались мои собратья… Этот поступок противоречит не только нашему закону, но и морали. Но я должен совершить его. Ради будущего людей и гио…
– А разве у нас общее будущее?
– Мы должны постараться, чтобы оно… оставалось общим.
Раздражение Брэдли улеглось само собой. Почему-то слова Фаара напомнили ему то, что он однажды слышал от Лотос. Она говорила, что люди и гио связаны друг с другом.
Повернувшись к Брэдли, представитель внимательно посмотрел на него своими странными ярко-синими глазами.
– Я понимаю ваши чувства, мистер Фолио…
Ещё минуту назад в ответ на это Брэдли в сердцах бросил бы что-нибудь вроде «Да что вы можете понимать!» Но теперь он был достаточно открыт, чтобы воспринять сопереживание Фаара.
– Мои намерения, чем бы они ни были продиктованы, это всего лишь мои намерения. Если вы не хотите меня выслушать – одно ваше слово, и мы попрощаемся… как добрые знакомые.
