— 12.22, каждый объект, будь это колония или лаборатория, считается режимным. Степень защиты максимальная.
— Так запросите коды от дверей у Соколова.
— Минуту, первый вызывает «Союз», — он отошел в сторону.
— Слушаю вас, первый, — слышалось сквозь сильные помехи.
— Требуем коды доступа от системы безопасности дверей в колонии.
— Минуту.
Прошло несколько секунд, и дисплей командира на руке загорелся надписью «Загрузка». Еще через пару секунд все было загружено.
— Вводите, 12.22: 7774305.
Я ввел код, открылась база данных, в которой и находились последние события. Точнее, всего одно событие.
— Инженер Дмитриев, кто это? — спросил я.
— Сейчас скажу, — опустив голову на руку, продолжил подполковник. — Дмитриев Виталий, местный администратор сложных систем.
— Этого человека нам нужно разыскать в первую очередь, — предложил я и скачал его отпечаток руки на планшет. Затем прислонил его к считывателю. Зеленый огонек мигнул два раза, дверь начала открываться, но через мгновение все погасло.
— Блин! — громко крикнул Вадя. — Батарея сдохла! Вован лег на пол:
— Ничего, мы сюда легко пролезем.
— Я бы мог открыть пошире, — обратился я к нему.
— Нет. Неизвестно, сколько еще нам придется орудовать подобным образом, — охладил мой пыл Макс.
Мы потихоньку полезли под дверь и оказались в огромном холле.
Повсюду были указатели. Лестница вела на второй этаж к каютам персонала.
Какой-то сумасшедший расписал глянцево-серые пышьные стены огромными фиолетовыми буквами. Складывалось впечатление, что писавший явно был не в своем уме, выводя краской воззвания типа: «Бог человека умер!», «Ave, Пророк!».
Осмотревшись, мы были совсем потрясены. На потолке красовалась надпись: «Преклонитесь перед Новой Вечностью!» Вероятно, этот художник обладал еще, помимо воспаленного воображения, и даром левитации, так как добраться до некоторых мест, где были надписи, практически невозможно.
— Вот это да, — промолвил Макс. — Ничего себе антураж!
— Ого! Прикольно! — отозвался Джеймс, отличавшийся, как я успел заметить, весьма нестандартной реакцией на происходящее. Он прошелся дальше, громко декламируя стишок. — И ярче солнце светит, и веселей пейзаж, когда в желудке плещется C2H5OH!
Может, он допился до белочки?
Остальные, однако, не разделили его оптимизма, с опаской озираясь по сторонам. В соответствии с инструкцией, Макс включил камеру на костюме в режим записи и принялся фиксировать происходящее.
Я подошел к нему и попросил отдельным, крупным планом заснять все лозунги, не пропустить ни одного.
— Никуда не ходите, мы проверим жилой квартал, — обратился кто-то из военных к нам. Солдаты потопали по лестнице, а мы лишь молча переглядывались с Вадимом.
— Смотрите! Они там, все в каютах, они живые? Эй, вы? Что случилось? — звучало по радиосвязи.
— Кажется, и колонисты объявились! — засмеялся Вадя.
— Пошли, посмотрим, — я толкнул его в плечо.
— Говорит командир группы. «Союз», прием!
— Да, первый.
— У нас сложилась чрезвычайная ситуация. Колонисты заблокированы в каютах, признаки жизни минимальны.
— Что значит минимальны, первый?
— Кто рукой шевелит, кто головой. Срочно высылайте медиков.
— Понял вас, первый! Считайте, что они уже в пути. Второй этаж был вытянут на километр. Тут жили абсолютно все. Мы заглядывали в каюты. Везде одна и та же картина: люди лежали кто на полу, кто на кроватях.
Окна дверей были тонированы, как и иллюминаторы снаружи, но приборы ночного видения давали четкую картинку происходящего.
— Вот это да, — растерянно произнес я. — Нам нужно срочно восстановить подачу энергии и открыть всех.
Тем временем военные взломали первую дверь лазерным резаком, а Вадя дернул меня и направился в ее сторону. Я прошел следом за ним к каюте, где пять неподвижных тел находились в такой очередности: двое — на койках, один — в кресле у компьютера, еще один — около журнального столика с едой и бутылкой какого-то напитка.
То ли от человеческих тел, то ли от испортившейся еды шлейфом шел настолько неприятный запах, что к горлу подкатывала тошнота.
— Пошли отсюда, — сказал я, — а то мне что-то нехорошо.
— Слушай, что это хрустит под ногами? — спросил Вадим. — Как сухое печенье прямо.
Действительно, каждый шаг сопровождался негромким похрустыванием, словно я шел по битому стеклу. Мы одновременно посмотрели вниз и также синхронно подскочили на месте. Пол устилали зубы! Это были выпавшие, желтые и местами сгнившие зубы, разбросанные по полу, словно диковинные семена.
Одним словом, эту каюту мы покинули быстрее, чем туда вошли. Оказавшись в коридоре и пообщавшись с военными, я выяснил, что неизвестная нам «зубная фея» побывала практически в каждом помещении, где лежали обездвиженные колонисты.
Поэтому надо было срочно наладить хотя бы освещение, чтобы определить, насколько и, главное, от чего пострадали люди.
— «Союз», это инженер, код 12.22! Требую карту энергосистемы колонии срочно!
В ответ была тишина, но через некоторое время карта всей базы начала загружаться в костюм.
— Так, — в спешке всматривался я. — Первый этаж, дверь 2С. Вадь, бежим туда.
Мы поспешили обратно на первый этаж. Дверь была в метрах двухстах от холла. Макс, Вовка и Джеймс побежали с нами.
— Обычная дверь, — улыбнулся Вовка. — Макс, Джеймс, навалимся!
Они синхронно начали долбить по ней ногами, и на третьем ударе она вылетела вместе с петлями. Впереди стоял огромный распределительный щиток. Я подключил свой ПК к нему. Диагностика неполадки длилась около минуты. «Повреждение главного энергетического узла, ремонт невозможен», — вердикт был таков.
— «Союз», это снова инженер. Необходимо с медиками отправить центральную распределительную плату со склада.
— Хорошо, 12.22. Заберите ее на посадочной площадке через минут пять, шлюпка как раз сейчас на прогреве и скоро отбывает.
Я посмотрел на Вадима.
— Понял, не дурак, — ответил Вадя. Они с Максом и Джеймсом понеслись встречать груз.
— И от чего же она, интересно, сломалась? — недобро интересовался Вовка, щиток.
— Сейчас скажу, — ответил я, отвинчивая приборную панель. — Опа!
— Что такое? — подошел ближе Вовка.
— Смотри, отвертка!
В плате, насквозь ее пробив, торчала отвертка с инициалами ДВ.
— Подполковник, это 12.22, - паническим голосом начал я. — Будьте внимательны, возможно, здесь что-то не так.
— В чем дело?
— Тут в плате энергощитка отвертка торчит. Это похоже на умышленную диверсию.
