Тем временем совместными усилиями тяжелую громаду Чугуна погрузили на импровизированные носилки из двух длинных труб и сразу трех плащ-палаток. Подойдя к ним, я попробовал – как берется, крякнул и понял, что даже перчатки не спасут от того, что поперек ладоней лягут белые полосы от железок. Ох, еешеньки-ее, что же ты, друг, могучий-то такой, а? М-да…
– Ну, что, парни, взялись с богом? – Сдобный встал впереди меня. – Идем к перекрестку в Васильевке и сворачиваем, не доходя. Потом к гаражам, которые у кладбища.
– А там что? – Сокол заинтересованно посмотрел на него.
– А там нас ждет нормальный отдых и время выждать. И если что не так, сможем уйти под землю.
Вот даже как?!! Удивил, дружище, ничего не скажешь. Год назад он ничего о подземельях не знал. О длинной паутине ходов, протянувшихся под всей территорией Радостного. А сейчас? Ну, вот как, скажите мне, он умудрялся это делать, сидя в своей «Солянке»? Подготовиться к такому, не зная, что и вправду придется воспользоваться «берлогой» в самом центре Района… суметь нужно. Не знаю, сколько денег он в это вбухал, с кем из местных скентовался, но раз так уверен, то стоит идти.
Чугун опять потерял сознание, как и предполагал Барин. Лежал, тихо втягивая воздух, бледнея все больше и больше. Его зацепили в нескольких местах, и ребята еле успели наложить жгут сразу над коленом, иначе сейчас быть бы нам без него. Держись, друг, держись… изо всех сил, как только можешь. А уж мы постараемся сделать для тебя все, что можно, чтобы спасти. И больше всего мне сейчас хотелось, чтобы случилось чудо. И там, в «берлоге» Сдобного, нас бы уже ждал высокий и худой Измененный с черными глазами. Ведь кроме Таната вряд ли кто сможет спасти жизнь Чугуну.
– Взялись, на раз-два – поднимаем. – Сдобный посмотрел на Точинова и Казака. – Раз… два…
Ох, мать моя женщина! Если честно, то от усилия, которое пришлось вложить в этот рывок, у меня вдоль хребта шандарахнула четко ощутимая электрическая дрожь. Да… действительно могуч Чугун, сколько же он весит-то?!! Но ничего, подняли, удержали и сделали первые, самые сложные шаги. Трубы, на которые я косился с недоверием, выдержали, лишь чуть прогнулись. Ткань палаток даже не затрещала, спасибо девочкам-ткачихам и изобретателю самого материала, который наверняка предполагал такое вот его использование. Ну, братцы, двинули, путь у нас сложный и неблизкий, эх, елки ты палки… а ведь впереди еще столько. И это «столько» теперь стало чуть опаснее из-за отсутствия вот этого здоровенного парняги, который будет просто физически необходим там, у Ковчега.
Глава 5
Привет – Васильевка
Полумертвый Район сражается и дышит,
На помощь зовет, но никто не услышит.
Земля покрыта одеялом из дыма,
Жизнь идет, но мимо.
«Город» (Look Inside)
Шаг за шагом, вперед, стараясь идти одновременно и быстро, и аккуратно, чтобы лишний раз не трясти раненого. Носилки уже давно тянули руки к земле многокилограммовым грузом, пот тек не только по лбу, градом лился по телу, полностью пропитав белье под комбинезоном. А идти предстояло еще долго, очень долго.
Время неумолимо бежало, отсчитывая секунду за секундой, не давая возможности остановиться, передохнуть, чуть дать послабление спине. Только вперед, больше никак нельзя. Скопа, идущая первой, несколько раз поднималась на высокие места и заходила в общую поисковую сеть, просматривая новости. И они нас нисколько не радовали, потому что там уже появились разговоры о неплохих деньгах, назначенных за головы весьма известных в рейдерской среде типов. Хорошо, что хоть в оконце, которое отводилось специально под официальные объявления для бродяг с лицензией, не наблюдалось наших физиономий, украшенных надписью: «Внимание!!! Розыск!!!» Вот и приходилось торопиться, подгоняемым в спину вероятнейшим преследованием.
Идти, как объяснил Сдобный, было на самом деле не очень далеко, около двух с половиной километров. Но это на Большой земле такое расстояние не вызывает каких-то там проблем, а здесь… здесь проблемой может стать самая малость. К примеру, дорогу нам может перегородить цепочка того же «битума», и тогда придется идти в обход, отыскивая безопасный проход. А на пути могут встретиться еще одни представители хищной животной среды, которых нам сейчас на хрен не надо. Не говоря уже о том, что ищут нас сейчас не только государственные люди, а все, кто может быть в этом заинтересован, включая «пуритан» и просто местных жителей, желающих заработать на нашей поимке.
Васильевка, куда мы направлялись, была, в отличие от Привета, достаточно хорошо населена. Навскидку могу вспомнить минимум пять больших общин-группировок и десять семей Измененных. Чем они занимаются? Да я вас умоляю, чем можно заниматься в Районе? Тем же, чем и рейдеры. Многое им здесь по барабану, к примеру туман, который сразу убивает нормального человека, – вот они и пользуются, собирают артефакты. Потом продают их по отработанным каналам, и по ним же получают то, что в Радостном не отыщешь днем с огнем – постоянно необходимое оружие, боеприпасы и амуницию с экипировкой, хотя, опять же, комбинезоны здесь редко кто носит. Обходятся собственными свойствами, толстошкурые.
Неплохой доход местным приносит деятельность, связанная с выращиванием и производством наркоты. Смешно, но это так. Мало того, что растительные галлюциногены Района намного интереснее для тех, кто живет за Периметром, так еще есть возможность создавать такие «синтетики», за производство которых на Большой земле немедленно дают «вышку». Здесь же их производят и потом сбывают через постоянные каналы за Черту. Мы в «быстром реагировании» про все это знали, и когда могли – валили таких курьеров, уничтожая груз. Было это, правда, всего несколько раз, а потом или маршруты изменили, или, скорее всего, среди наших нашлась «крыса», сливающая графики работы группы и прочее. Сущность человеческую никак не изменить, и если есть возможность хорошо заработать на том, что убивает людей, так всегда найдется тот, кто это сделает.
Нет, вы не подумайте, что мы все из себя благородные и никогда не приторговывали местным «самосадом», к примеру. Было дело, толкал сам со Сдобным, когда не на чем больше было заработать. Но одно дело – продавать Марию, которая дочь Хуана, и совершенно другое – заниматься «красным», стопроцентное привыкание к которому начинается с первой дозы. А умирают от его применения спустя всего лишь полгода. А мне, в бытность мою обычным подростком, хватило наблюдений за теми, кто был мне близок и убивал сам себя обычным «герычем». Ненавижу наркотики и тех, кто ими занимается, потому и поступал так, как и многие товарищи по реагированию.
