Кстати, мне это плюс — проще будет доказать ему, что электроника что-то умеет.
— А меня ведь сегодня обокрали, — я присел и, сам того не заметив, процитировал фразу из старого фильма. — Представляете, Сан Трофимыч, сейф унесли.
— С оружием? — не поднимая головы, уточнил Большаков.
— Нет. Оно при мне было.
— Ну тогда и разговор ни о чём, — пожал плечами шеф, и тут, похоже, до него дошло. Поднял голову, посмотрел на меня поверх очков: — Погоди. Отодрали колдовской крепёж и унесли?
— Ага, — как можно более легкомысленно ответил я.
По лицу Трофимыча было видно, что он хочет покрутить пальцем у виска, но паяльник мешает. Помолчал, ткнул жалом паяльника в припой — тот раскатился в коробочке ртуно блестящими шариками:
— И что ж у тебя было такого ценного? На моей памяти сейфы ни разу не уносили, — он опять поднял глаза: — Ни разу, Волк!
— Думаю, что вот это, — и я выложил на край стола смартфон.
Большаков не ответил — мельком глянув на меня, сначала потыкал паяльником в плату, что-то придерживая пинцетом, отложил инструмент, выдернул вилку из розетки. Наконец посмотрел:
— Что это? Из ваших штучек, тамошних?
— Да. Фотоаппарат, — не стал я вдаваться в подробности. — Который сразу показывает фотографии.
— Кому сейчас нужен фотоаппарат, — вздохнул Трофимыч. — Только фотографии и смотреть…
Но взгляд не отводил — видимо, понял, что с фигнёй я к нему бы не пришёл. Домой, да ещё и в воскресенье.
— А если я скажу, что на снимке получается именно то, что есть на самом деле, а не то, чем оно кажется? — прямо сказал я.
Большаков смотрел на меня довольно долго, ничего не говоря — я уж подумал, что от меня требуется реплика, когда он наконец сказал:
— Я тебе отвечу, что я такое уже слышал. Недели две назад. Какой-то пацан расфуфыренный мне пытался рассказывать такую же ерунду. Я его отправил в Управу.
— В красной куртке?
— В красной куртке…
— Этот парень погиб два дня назад. Мы вам отчёт писали, выезжали туда как раз той ночью.
— А в отчёте о фотоаппарате не было ни слова, — ехидно заметил шеф.
— Да. Я уже позже начал обдумывать, — и я общими словами пересказал Большакову последние события — естественно, умолчав о сегодняшней поездке и «проверке». Да и фотку, сделанную в Виковщине, надо, пожалуй, стереть — это не то доказательство, которое я готов показывать. По крайней мере, не в ближайшую неделю-другую.
— Хочешь сказать, что и доппельгангера эта твоя хрень увидит? — правильно понял мою мысль Большаков.
— Честно — не знаю, Сан Трофимыч, — прямо ответил я. — Очень хочу проверить, потому и к вам пришёл. Одному стрёмно.
— Меня, выходит, первым делом сфотографировал? — полуутвердительно уточнил шеф.
— Ну да.
— Активист… Беда с тобой, Волк. Вот как ты умудряешься вляпываться, а…
— Так поможете? — перебил я излияния Трофимыча.
— Не мельтеши, — шеф встал из-за стола, и я в который раз подумал: ему ж лет дофига, седьмой десяток небось идёт — а он всё разруливает дела Базы, которые спокойными ну никак не назвать.
Большаков подошёл к старомодному висячему телефону в коридоре — чёрному, небось ещё эбонитовому, а не пластмассовому, — набрал номер, сказал несколько слов. Потом набрал ещё один, ещё… Ушёл в комнату, погремел сейфом, вернулся с бланками и коробочкой с печатью.
Люди начали собираться через полчаса. Все знакомые — Плотников, Тищенко, Королёв, Семёнов. Наша, можно сказать, банда. Или, правильнее, смена. Судя по виду, минимум двоих оторвали от отдыха — Тищенко с мокрыми, наспех высушенными волосами, Плотников с лёгким выхлопом — но не с таким, который мог бы помешать его «функционированию».
Первым делом под удивлёнными взглядами Большаков сфотографировал нас — включая меня, я ему буквально только что объяснил, как пользоваться смартфоном. Потом перешёл к делу:
— В общем, так, мужики. Вот этот серый зверь, — указал на меня, — утверждает, что эта вот штука, — он потряс мобильником, после чего вернул его мне, — …способна распознать доппеля. Доказательств нет. Надо их найти либо опровергнуть. Вы — те, кого я знаю дольше всех. И вы все пуд соли съели вместе с Волковым (о, ну надо же — по фамилии наконец-то назвал!).
Пашка ухмыльнулся, а шеф продолжал:
— Предположительно доппель есть в Анклаве. Возможно, он там не один. Остальное вам доведёт Сергей. С меня — бумага о том, что вы действуете как мобильная группа…
— Мы патруль, вообще-то, — удивлённо протянул Тищенко.
— Мне подчиняется и Патруль, и мобильники, — отрезал Большаков. — На этот вечер вы, как выражается Волк, ОМОН. Это солиднее, — он, нагнувшись над столом, хлопнул печать на бланк. — Плотников, ты старший. Пил много?
— Два стопаря успел, — отчитался афганец. — Я в норме.
— Хорошо. Волк — технический консультант. Оружие у всех есть? Отлично. — Он демонстративно штампанул печать ещё на один бланк, протянул его Пашке. — Это на серебряные ножи, зайдёте на Базу. Повод для Анклава выдумаете сами. Но, — Большаков помолчал, — ради Бога, мужики, сделайте всё без лишнего шума. Без ЛИШНЕГО, — выделил он ключевое голосом. — Но шуметь можно, чтобы те, кому надо, поняли — Дьяченко я им никогда не прощу.
Вот тебе и раз. Шеф, оказывается, только делает морду чайником, а поди ж ты — «подмена» Юрки и ему поперёк горла встала.
В принципе, я всегда уважал Трофимыча, но сейчас зауважал ещё больше.
Мы вышли во двор — я не сразу заметил, что машинально все пятеро пошли в ногу. А действительно ведь — банда!
— Рассказывай, Волк, — деловито велел Пашка.
Я в общих чертах повторил то же, что говорил Большакову, а у самого крутилась в голове мысль. Что-то связанное именно с Анклавом… Не зря меня аж тащило туда — было что-то ещё, было!
— Забавно, — подытожил Тищенко.
— Ага, — подтвердил я. — Кстати, я потом заглядывал к тому же охраннику, что ночью был. Хотел зарядник найти. Бычил он просто по-чёрному.
— А это нехорошо, — хищно усмехнулся Стас. — Это чревато… Ты представился ему?
— Конечно. Типичный жлоб, денег хотел, много.
— Я ему щас устрою деньги, — процедил Пашка. — Главное — найти.
— Слушайте, а Андрюху не могли подстрелить из-за этой же темы? — вдруг предположил Королёв. — Ну, тогда, в промзоне.
— Не вспоминай, а? — Семёнов машинально потёр грудь — куртка на нём была уже другая, но рефлекс от ранения, пусть и моментально залеченного зельем, явно остался.
— Вряд ли. Там охотились на меня с Машей, зуб даю, а это уже происки Власова, — не согласился я. — Доппели просто были у них на подхвате. А тут не исключено, что они действуют сами…
И только когда мы получили ножи и я, попробовав острие обретённого НР-40, убрал его в ножны — до меня дошло.
Тот вечер, когда на меня напали четверо анклавовцев.
Почему сбежал один из них? И у него на лице был виден явный, неподдельный испуг.
Не оттого ли, что у меня в руках, пусть и совершенно случайно, оказался ТТ, заряженный серебром?
Это я знал, что не выстрелю. А знали ли об этом анклавовцы?
А ведь доппели чуют серебро. Явно чуют, судя по всему, что мы о них слышали. И тот, несколько лет назад, о котором рассказывал Коля Ильин, и застреленый в Волково, и псевдо-Юрка.
Паззл сложился. Может, это и не ключ — но это точно зацепка.
Мы шли к Анклаву быстрым шагом, и я рассказывал не самый лучший, но всё же план…
Воскресенье, вторая половина дня — время для посещения удачное. Особенно сегодня, когда из-за зверья за Болотом вряд ли кто поехал в Гидрострой. Рынок уже схлопнулся, погода нежаркая, большинство людей, особенно в Анклаве, сидит по квартирам, а значит, искать кого-то не придётся — то есть, шанс застать кого надо довольно высок.
Идти по городу толпой в пять человек, да ещё и с длинностволом — зашли ко мне, я дал Пашке свой СКС, у которого он сразу распустил ремень и повесил карабин на шею — вообще-то, вызов. Кстати, патруль нас остановил почти сразу за моим домом — но тут так-то всё в порядке. Мандат, выписанный Большаковым, опять же. А ведь если разобраться, идём мы на самую натуральную разборку…
