очереди, тратя духовную энергию на нагрев воды. До Пепельного плато Лонглин, где будет проходить турнир, в обычном темпе дилижанса примерно неделя пути. Два дня оставалось в запасе. Мы не меняли лошадей, а потому, чтобы не загнать, не ехали слишком быстро.
Иногда я сменял возницу в кабине водителя. Мне нравилось самому управлять дилижансом. Но все-таки большую часть времени проводил в салоне за тренировками. Барьерная аура не поддавалась мне, но я не сдавался. Постоянная тряска не способствовала поиску нужной огненной структуры. Тем не менее, я активно перебирал варианты, пытаясь найти нужный спектр духовной энергии. Для каждой техники требовался свой подход: особый духовный огонь, плетеный узор и уникальное состояние разума. Лишь когда ты достигал синергии всех составляющих, техника выходила на славу. Пока что я мог лишь слабый удар кулаком задержать.
Также не оставлял попытки разработать новый Якорь Ши, но чего-то постоянно не хватало. В какие-то моменты мне казалось, что я смог ухватить нужный образ за хвост, и боль уходила, но затем настрой сбивался, и огонь в голове давил с новой силой. Повторить образ снова или хотя бы описать его словами не получалось. Мне казалось, что если я смогу описать настрой, то сразу же пойму, в чем состоит суть моего Якоря Ши новой ступени.
Дао неслабо так прокачалось после поглощения искр души убитого ассасина, чье имя так и не удалось узнать. Скакнуло почти до шестидесяти процентов. Стало понятно, что сила прокачки от поглощения не зависит напрямую от ступени павшего. Да, обычно Дао Бойца сильнее Новичка, но не всегда. Безымянный убийца дал в несколько раз больше, чем Гнисоль, хотя оба находились на одном этапе Цунь-Ши-Дао. Чужая душа — потемки, как говорят.
Немного познакомился с двумя сопровождающими-Новичками. Женщину звали Сюйхе, а мужчину Иншики. Сюйхе готовила офигенную похлебку, а Иншики знал массу историй и имел заразительный смех, благодаря которому его рассказы становились занимательнее. Ко мне они относились настороженно, поскольку слышали массу разных историй от сослуживцев. Прозвище Кровавый Должник после повторения потасовки — на этот раз с Твердолобым Хао, похоже, прилипло ко мне намертво.
Про случившееся перед отъездом никто толком ничего не знал. Поползли слухи, что я натравил местного кота Пирата на супругу гуна. Юйвин потеряла свое красивое личико, отчего гун принял решение отречься от нее и бросить в темницу. Славная пара Юйвин и Дая, проживших вместе много лет, неожиданно распалась. Именно после моего возвращения в столицу. Мне напрямую не признались, но от Сати я узнал, что меня прозвали Пиратский Разлучник. Говорили, Сумасшедший Ублюдок Ли способен разлучить любую пару, сколь бы ни была крепка их любовь. Добавилась новая примета: если девушка стала невестой, ей нельзя смотреть мне в глаза, иначе свадьба не состоится.
Сначала нам пришлось ехать почти ровно на восток. Затем повернули на север — в сторону Лонглин и Пепельного плато. Так были проложены основные торговые тракты, на которых удавалось развивать стабильно высокую скорость передвижения. Ночевали в постоялых дворах в городах по пути. Один раз ко мне ночью попытался кто-то залезть через окно, но Чебуль почуял воришку, и тот мгновенно испарился. Бегать в ночи за незадачливым грабителем мне было лень.
На четвертый день мы приблизились к границе между провинциями. Сати работала кочегаром, а я находился за рулем с утра, наслаждаясь чудесной, почти весенней погодкой. Тракт вился меж крутых холмов и высоких лесов.
Неожиданно до меня донесся пронзительный треск. Одно из исполинских деревьев начало заваливаться прямо на дорогу.
— Огонь! — донеслось из леса.
Из зарослей полетели стрелы, напитанные духовным огнем. Лошади гвардейцев повставали на дыбы, сбрасывая наездников.
Дилижанс имел приличную массу, и остановить сразу такую махину было невозможно. Не уверен, смогли ли мы проскочить под падающим деревом, но я принял решение ударить по тормозам. Паромобиль остановился, и на нас рухнул исполинский ствол. Удар пришелся на переднюю часть дилижанса, которую можно назвать капотом, наверное. Там находился двигатель и трубы котла. Переднюю часть паромобиля смяло словно бумагу. Осколки разбившегося лобового стекла полетели в разные стороны. Несколько снарядов обожгло лицо. Густая струя пара из поврежденного котла рванула в салон. Горяченные брызги окутали с головы до ног. Слава Гатхи, мы с Сати являлись Рекрутами и прошли через суровую закалку. Кипяченая вода нас не сильно страшила.
— Дерьмо! — ругнулась обычно хладнокровная Бхоль.
Видимость упала до нуля. Что происходило снаружи было решительно непонятно. Кое-как я высвободил клешню, зажатую между рулевой рейкой и частью искореженной рамы дилижанса.
— Застряла! — коротко поведала Сати.
Я приблизил лицо в попытках рассмотреть в чем проблема. Пришлось трогать рукой, чтобы выяснить, где именно ее зажало.
— П-побыстрее! — смутившись, попросила Бхоль.
В обычной ситуации за подобное откровенное облапывание можно было получить по мордасам, но сейчас было не до выяснения отношений. Я понял, что девушке зажало ноги слетевшим со своего места основанием котла. Я высвободил кочергу и просунул между плитой и полом. Конструкция скрипела и поддавалась с трудом. При этом снаружи слышались звуки близкой битвы. В дилижанс воткнулась горящая стрела.
— На счет три тянем вверх. Раз, два, три!
Совместными усилиями нам удалось отогнуть металлическую плиту. Сати, зашипев от боли, высвободила ноги из ловушки. Я выбил частично смятую дверцу водителя наружу, после чего выпрыгнул из кабины и сразу выставил духовный щит. В серую преграду воткнулось две стрелы. Сзади спустилась Сати, облачившись в свой защитный костюм. Девушка хромала. Судя по всему, спутница повредила ноги, и полностью данный недостаток не нивелировался одними паровыми приводами.
Передней паре всадников досталось больше всех. Из глазницы Иншики торчала стрела. Одного из двух братьев, проткнули сразу несколько клинков. Чинсук и Хинью выскочили из салона, однако по ним активно работали лучники. Хорошо хоть оба владели Барьерной аурой.
Враг носил доспехи с рогатыми массивными шлемами. Вернее, это больше походило не на рога, а на перевернутый полумесяц, смотрящий вверх.
— Хеньтанцы! — выплюнула Сати, узнав форму.
— Отходим! — скомандовал Ян, видя, что сражение складывается не в нашу пользу.
Второй близнец не послушал его и бросился было вперед, однако я перегородил ему дорогу, схватил клешней за край одеяния и потащил прочь.
— Соберись! Иначе не сможешь отомстить за брата! — рявкнул я.
