больница, посольство, возвращение домой, под «арест». Сегодня они кое-как вырвались. Собрались на «своем» месте. Только парни. «Механик» сказал, что «завязывает» и ними. Еще один в больнице со сломанными коленными чашечками.
— Ребята, я «Нюк» достал.
— Ты?
— Ну, брат привез. Он съездил в Австралию по делам ведомства. Привез себе, на опыты, и мне пакетик.
— Попробуем, что за «химия».
Над пустырем что-то громыхнуло. Они повернули головы туда. Что-то пролетело между ними и ударило в багажник машины.
Яркая вспышка разворотила багажник изнутри. Будет вид, что там лежал снаряд, и этот болван возил его с собой. По неосторожности он взорвался. Четверых разорвало, больше ни кто не пострадал.
Ствол накатан — зеленый, затвор открыт — зеленый, дошел — зеленый.
Гильза экстрагирована — зеленый, лоток не поднят — красный.
Был приказ о прекращении работы. Система работает исправно. Повторный тест.
— Макс, отработал. Вторая цель.
— С ума сошел. Ты их чем?
— 152. Гаубичный.
— А калибра больше не было?
— Не смог вставить.
— Псих.
— Сам знаешь. Где вторая цель?
— Дачный поселок Молодеево. Дом 37. У них там сходка.
— Понял. Конец связи.
Подошла «Зоря» с заметно округлившимся животиком.
— Ты что?
— ОН бесчинствует.
— Сильно?
— Полный беспредел. Елена Алексеевна будет недовольна.
— Это их семейное дело. Ты ЕМУ еще нужен?
— Нет. Только две цели.
— Пошли. Мне холодно.
Она пошла походкой, которой училась у «тети Лены». Он смотрел некоторое время ей в след, потом природа взяла своё. Пошел. Он мужчина, муж и будущий папа. Ему надо думать о ней и их ребенке.
Они сидели за столом. Разговор был тяжелым. Многие направления их общего «бизнеса» рухнули. Гибли люди, важные, узловые люди. «Бизнес» под ними уходил в другие руки, или «дичал» и деградировал. Надо было решать, что делать. Приехали одни, без водителей. Лишние уши ни к чему.
— Главный вопрос — кто это делает?
— Да ясно кто, «Машина Смерти».
Откуда у НЕГО информация? Кто на НЕГО здесь работает?
— «Куколка» работала, но с ней разобрались.
— А её труп кто нибудь видел?
— Нет.
— Зато видели людей из её банды. Рассекают по всей Москве. Отследить не удалось. Вернее только до станции в Подмосковье.
— Станцию и ближайшие поселки перекопали?
— Да, без толку.
— А в Москве их взять?
— Уходят, как вода сквозь пальцы.
— Надо нанять профессионалов.
— Кого?
— «Мечь России», «Звезда», «Юпитер», «Факел». Да мало их что ли.
— И что? Куда бить? И финансы у нас ограничены. Нужны не ЧВК, а сыщики.
— Нанимали. Один вылетел с трассы на простеньком повороте. Двух ищут до сих пор.
Запуск системы. Все в порядке. Система отработала четко, без сбоев. Выстрел. Перезарядка. Выстрел. Двух хватит.
Зимой в дачном поселке мало людей, особенно после новогодних праздников. Сторож видел, как к дому № 37 подъехало около десятка машин. Вели себя тихо, сидели в доме, на втором этаже. Задремал перед телевизором у себя в сторожке. Проснулся от грохота. Выбежал из сторожки. Над дачным массивом висело облако снежной пыли, вперемешку с дымом. Воздух был неподвижен и облако медленно опускалось. Где-то над лесом громыхнуло, и внутри облака что-то взорвалось. Сторож кинулся к телефону, звонить участковому и директору дачного кооператива.
Елена связалась с Маргаритой. Поговорили, попросила поискать по «Пижонам». ОНА позвонила Михаилу с тем же вопросом. Обе не знали, что в это время последние активные члены банды «Пижонов» собрались в парке на последнюю в своей жизни сходку. Вдалеке что-то громыхнуло. ОНА подошла к окну. Ничего. Пошла спать.
Утром у них в гостях была Маргарита. С неутешительными новостями. «Пижоны» фигурировали во многих делах, но они либо рассыпались до суда, либо по ним выносился оправдательный приговор. Все документы бесследно исчезли. Погибли и последние «Пижоны». Развороченные остатки их машины нашли в парке у пустыря. Следствие ведется. Михаил дал больше информации. У него сохранились репортажи о «подвигах» этой молодежи. Из последнего — изнасилование двух девочек-подростков в египетском отеле. Насиловали всей бандой, в том числе и девушки. Дело «замято». Жертвы — сироты, жили при отеле. Хозяин отеля получил хороший куш, и молчал. Полиция тоже молчит. Вечером ОНА сидела на своей кровати. Вошла Елена.
— Не спишь?
— Нет. Как такие подонки уходили от возмездия?
— Деньги родителей. Ты бы не защищала ребенка всеми доступными методами?
— Защищала бы.
— Вот и оно.
— Жалко, что с НИМ из-за этого поругались. А как ОН нас наказал?
— Ещё не знаю. Зачастую о ЕГО наказании можно будет узнать только после того, как в него упрешься.
— О тех девочках думаю. Аишу вспоминаю. Ей хотя бы повезло.
— Я отель в Египте присмотрела. Километрах в 20-ти от того. Можно будет купить и достроить. В доле будешь?
— Да. С удовольствием.
— Тогда сейчас спи. Завтра работы много. Мне с будущим главврачом больницы надо поговорить.
Елена Владимировна сидела в приемной. Поиски работы. Её уволили перед Новым Годом. По статье. «Зацепились» за какую-то мелочь. После разговора с главврачом госпиталя нашла свой кабинет «перевернутым». Искали ясно чего, но Борис Викторович все вывез. У него был авторитет, а она всего лишь его ученица, последняя. В приемную вошла девушка лет 25-и.
— Елена Владимировна, пройдемте.
Одета стильно, но скромно. Украшений минимум. Походка и манера держаться, все великолепно. «Какому-то мужчине повезет». Легкий английский акцент.
— Присаживайтесь. — она указала на стул, а сама села в кресло директора. — Я — Елена Алексеевна, директор этой больницы.
— Мне сказали, вам 30.
— Хорошо выгляжу. Я ознакомилась с вашей анкетой. У нас несколько вакансий для вас. Вы работали с Борисом Викторовичем.
— Да. Вы его знаете?
— Ксюшу из госпиталя забирала.
— Но тогда вы выглядели старше.
— У меня есть свои тайны. Но давайте к делу. Одевайте халат, пойдемте. Света, принеси два халата.
Они шли по коридору больницы. Отовсюду доносились детские голоса. Подошли к стойке дежурной медсестры.
— Маша, не спишь? Проспала Дениску. Что у нас по 3-й палате. Давай историю болезни. Что вы думаете?
Елена Владимировна прочитала историю болезни. «Авария. Тяжелое повреждение внутренних органов. Переломов нет, есть вывихи, но это не страшно».
— Тяжелый случай. Как военврач и хирург могу сказать — 2–3 операции, 1,5 месяца в стационаре, месяца 3 под наблюдением, прогноз — осторожный. Его бы осмотреть.
— Хорошо. Маш, пациента из 3-й палаты в процедурную.
Медсестра ушла в комнату, откуда доносились детские голоса, вывела за руку ребенка 5-6-и лет. Прошли в процедурную. Врач осмотрела ребенка, послушала его.
— Я бы сказала, что он практически здоров. Немного растянуты связки. Он давно у вас?
— 10 дней. Уже прошел 2 курса.
— Чем
