собой. У нее нет выбора, или она возьмет молодость Тай и вернется к нормальной жизни, или проживет еще лет десять, не смея больше прибегать к грани целительства, и умрет. Знаешь, почему она живет в моей деревне?
— Нет. Как-то даже не задавался этим вопросом, — угрюмо ответил я. Как бы Мари ни пыталась оправдать Дайру и вызвать во мне сочувствие, мне Тай все равно ближе.
— Раньше, — продолжила Мари, — она жила в Ятершате — в большом красивом доме. В восемнадцать она вполне удачно вышла замуж за одного местного богача. Его семья занимается промышленным рыболовством. И как раз через год после свадьбы ее наставница потребовала плату за обучение. И поначалу мужа это не слишком беспокоило. Ну то, что она стала на десять лет старше — она была по-прежнему молода и хороша собой, родила ему двоих детей, но потом…
Мари поджала губы и закачала головой:
— К Дайре часто обращались местные богачи за услугами исцеления. Она старалась отказывать, но семья мужа не хотела терять связи в городе и влияние, они давили на нее, буквально заставляли исцелять. Да и деньги, которые ей предлагали, были слишком большими, чтобы отказываться. В общем, дальше можешь сам догадаться, что произошло.
— Она начала быстро стареть.
— Верно, — кивнула Мари, — а муж начал ей изменять. Затем Дайра начала болеть, семья злилась и стыдилась Дайры. Она пыталась использовать ведьмовские уловки для омоложения, но магических сил на это ей не хватало. В какой-то момент она не выдержала и сбежала, примкнув к отряду демоноборцев. Но теперь и в отряде она работать больше не может. Я предложила ей остаться в деревне, взамен взяла с нее слово, что она будет лечить моих ребят, но только с тяжелыми ранениями. А теперь вот подвернулся такой случай. Для нее это шанс вернуть свою молодость, вернуться в Ятершат к сыновьям, а главное — вернуться к целительству.
— Если бы я знал все это, никогда бы не позволил Тай заниматься целительством, — зло произнес я и отвернулся.
— Ей повезло, что у нее есть ты, — как-то грустно произнесла Мари, — уверена, ты будешь ее беречь и не позволишь повторить судьбу Дайры.
— Уж в этом можешь не сомневаться, — буркнул я. Хотелось сменить тему, и потому я решил перевести разговор в другое русло, и поговорить о чем-нибудь отвлеченном, например, о погоде, но Мари меня опередила:
— Не давай присягу Ворлиару, — вдруг с какой-то болезненной горячностью произнесла она.
Я нахмурился, в непонимании уставился на нее и осторожно произнес:
— Я некромант, я не могу не пройти обряд присяги. Меня объявят дезертиром, предателем и казнят.
— Да, но есть возможность обойти обряд, — Мари перешла на шепот, словно бы нас тут на высоте семи метров от земли кто-то мог услышать. — Просто… просто, если ты его пройдешь, ты потеряешь себя, станешь его рабом. Ты не сможешь действовать на свое усмотрение, не сможешь нарушить закон ради себя или близких, но будешь его нарушать регулярно во имя императора.
Я заинтересованно уставился на нее. Еще один человек, ненавидящий императора и его порядки. Сколько же их в Виреборне? На самом деле это знание воодушевляло и придавало уверенности. Возможно, Хаген был прав, что у меня и впрямь будет сильная поддержка, когда народ узнает, что я не умер.
Пока я размышлял об этом, Мари шепотом рассказывала мне, как можно пройти обряд, но при этом избежать его. Все это мне уже объяснял Хаген, поэтому я лишь изображал интерес, а сам слушал вполуха и вот что подумал. Я знаю уже троих магов из Аргаза, ненавидящих Зейна Ворлиара, а если еще брать в счет директора Динокеса, то четверых. Может, эти намеки ведьмы Чаккерс, и моя догадка была верна — там действительно базируются подпольщики.
— Сейчас ходят слухи, — продолжала говорить Мари, — Ворлиар узнал о лазейке обойти обряд присяги. Всех участников обряда проверяют на наличие шрамов на теле после недавнего вживления артефакта. Обычно они всегда остаются. Некоторые даже умудряются глотать артефакты, но они обычно делаются из металла — их легко обнаружить с помощью магнита. Когда тебе нужно явиться на обряд?
Ответ ей был не нужен, все знали, что ежегодную присягу проводят в первые десять дней Божественного восхождения. И это будет осенью, то есть через четыре месяца.
— Нужно придумать, как за это время создать артефакт поглощения, который нельзя будет обнаружить и можно легко спрятать, — авторитетно заявила Мари, хотя я за это время ни на секунду не проявил желания этим заниматься, как и не выказывал то, что не хочу присягать императору.
— Ты так безоговорочно мне доверяешь? — усмехнулся я. — А вдруг, как только мы окажемся на земле, я тебя сдам первым же гвардейцам?
Я, конечно же, шутил, но видимо переиграл, потому что Мари настороженно уставилась на меня, и кажется даже раздумывала, не прибегнуть ли к магической грани.
Вместо этого она вдруг вцепилась в мою ладонь, сжала сильно, а я увидел, как на ее пальцах заискрился серый цвет — цвет ментальной грани.
Я резко выдернул руку.
— На тебя не действует, — с подозрительностью и растерянностью уставилась Мари на меня.
— О чем ты?
— На тебя не действует внушение. Я владею одной из эмпатических граней, могу внушать всякое. Например, страх, панику или, например, доверие. Но на тебя не подействовало. У тебя защитный артефакт? Я никак не могу прощупать твою силу.
— Странно, — протянул я, потому что действительно не почувствовал воздействия, когда она схватила меня за руку. И дело здесь было совсем не в артефакте.
Мари снова попыталась схватить меня за руку, но на этот раз я ей не дал.
— Э-э-э, не нужно применять на меня свою магию, — предупредительно произнес я, ухватив ее за запястье.
— Ты обладаешь гранью защиты? — озадаченно спросила Мари. — Только она дает иммунитет от магии, воздействующей на разум.
Вот значит, что. Сказать, что я удивлен, так это ничего не сказать. Получается, мне не стоит бояться ни эмапатов, ни проницателей — потому что они просто не смогут на меня воздействовать. Но Мари я решил сказать другое:
— У меня действительно есть артефакт-оберег, и я его никогда не снимаю, — я отвернул воротник и показал ей булавку. — Из-за него у тебя ничего и не вышло.
Мари хотела коснуться булавки свободной рукой, но я не позволил.
— Давай договоримся, что ты не будешь ее трогать.
— Ладно, — вздохнув, Мари опустила руки и примирительно улыбнулась. — Но, если честно, на вид выглядит как какая-то дешевка. Ни одного драгоценного камня, а без них защитные артефакты
