собеседника ощутилось удовлетворение.
«На мой взгляд, твои сородичи недостаточно расторопно заканчивают войну, — фыркнул тот. — Хотя Хозяин Перекрестка не любит ждать».
Ослабевшее было давление на мгновение вновь усилилось, красноречиво давая понять, что хоть с Игнатом пока и разговаривают по доброй воле, потом все может измениться. Кедрову захотелось ответить соответствующе, но он сдержал ярость. Еще не время для такого.
«Мы работаем над доведением войны до конца», — лишь глухо заметил Игнат.
«Отрадно, отрадно, — хмыкнул Привратник. — Ах да, совсем забыл, зачем я пришел. Ты заметил, что этот мир подходит к грани. Священный Хаос скоро начнет пожирать его».
«Я ощутил разрушение реальности», — не стал спорить Игнат.
«Часть его энергии получит твой мир, — произнес Привратник. — Нам понадобится твое вмешательство, чтобы перетащить оба портала на эту вашу Землю, иначе они разрушатся вместе с погибающим миром».
«Хорошо, — согласился Игнат. — Я готов помочь».
Мысленно он деловито кивнул. Хоть ему и предстояла явно непростая задача, зато он узнает больше о манипуляции Хаосом.
«Тебя позовут, когда придет время, — транслировал Привратник. — Тогда же ты будешь обязан найти Консула. Хорошей охоты».
Ощущение чужого сознания исчезло внезапно. Игнат еще раз огляделся, но, разумеется, никого не увидел. И это было к лучшему — основная масса людей не была готова к тому, чтобы увидеть их «союзников».
Хмурый Игнат продолжил свой путь, отягощенный произошедшим диалогом.
'Может ли Хозяин Перекрестка знать, что Консул уже у меня⁈ — невольно задался он вопросом.
Игнат прямо таки ощущал, как время утекает сквозь пальцы. В свои покои он ввалился в пасмурном настроении. Проблем и так хватало, а стало еще больше. Только что его ткнули носом, давая понять, кто хозяин ситуации. Понравиться такое хаоситу никак не могло.
— Бамб, остаешься за главного, — произнес он псу, едва зашвырнув переноску в комнату. — Я по делам.
Мопс ответил серьезным взглядом. Не обращая на него более внимания, Игнат быстро напряг разум. Миг, и портал в Кошмар разорвал пространство темным пятном. Заглянув в него, Игнат убедился, что открыл переход в нужную точку. Не хотелось бы попасть в пространство к той нежити, которую он недавно спрятал в Кошмаре.
Убедившись, что все в порядке, Игнат сделал шаг вперед, переносясь в другую реальность. Оказавшись в своем убежище, он оглянулся, ища Консула. Из-за непростой битвы хаоситу пришлось забрать симбионта, давая своему пленнику возможность прийти в себя. Это сразу же сказалось на его самочувствии — Консул был свежее и бодрее обычного.
Игнат перевел взгляд в сторону Эмбриона бога. На всякий случай тот был огражден барьером из первостихии. Тот был не тронут.
В этот момент сидевший на каменной плите Консул повернул к нему голову. Пару мгновений они рассматривали друг друга.
— Ты раздосадован, — первым обратился Консул. — Что-то случилось?'.
Игнат поморщился, не желая отвечать. Вместо этого он сменил тему:
— Скоро по договору мне придется отдать тебя Владыке Перекрестка, — произнес он.
За последние дни продолжительное общение с этим существом дало о себе знать. Невольно мысль отдать ксеноса на растерзание вызывала отторжение в разуме хаосита.
Вопреки ожиданию, Консул принял информацию спокойно. Игнат лишь краем сознания ощутил его беспокойство.
Ксенос внимательно изучал хаосита, но в его действиях не ощущалось угрозы.
— Послушай, — первым обратился он. — Они хотят получить проход в незащищенные миры, где устроят безумие. Это будет беспощадное уничтожение и ничего более.
Ксенос замолчал, давая Игнату вникнуть в сказанное.
— Для тебя это также не пройдет даром, — продолжил Консул. — Содеянное сокрушит твою защиту. Ты обратишься в настоящего хаосита, и обратного пути уже не будет.
— Ты думаешь, я брошусь жертвовать собой, желая спасти твои миры? — нахмурился Игнат. — У меня, знаешь ли, и своих забот хватает.
— Нет, — покачал головой Консул. — Я понимаю и уже придумал план.
— Ну, расскажи мне, — хмыкнул Игнат, испытывая серьезный скептицизм. Он все еще был уверен, что любая уступка этому ксеносу станет для него смертным приговором.
Консул одарил его долгим, оценивающим взглядом, прежде чем продолжить.
— Для того, чтобы запустить портал, его нужно зарядить, — начал он. — Мне это сделать вряд ли дадут, чтобы я не подал сигнал о помощи. Скорее всего, твои «друзья» захотят лично зарядить устройство. Я же буду допущен к порталу лишь для его финальной активации.
— Это я понимаю, — кивнул Игнат. — Пару раз уже занимался чем-то подобным. Хлопотное дело.
— Вот именно, — кивнул Консул. — И я хочу, чтобы ты предложил свою персону на правах Проводника Хаоса. Скажи, что хочешь лично поучаствовать в этом. Хаоситы уважают такой подход, они разрешат тебе. И не почувствуют подвоха, ведь ты скажешь правду.
— А в чем же тогда будет этот самый подвох? — прищурился Игнат.
— В том, что ты в силу — уж прости — своей неопытности будешь очень долго открывать портал, — пояснил Консул. — За это время ты не только сможешь послать сигнал о помощи в миры Порядка, но и дать им возможность эту помощь подготовить.
— Зачем? — фыркнул Игнат. — Мне и хаоситы успешно голову оторвут, когда поймут, что я играю в темную.
— Затем, что сильный должен встретить сильного, — пояснил Консул. — Хаоситы желают битвы? Они ее получат. Ты обещал открыть им путь в миры Порядка. Но не обещал легкой наживы, верно?
— Хм, — протянул Игнат, раздумывая над этим предложением. Все звучало очень логично.
— Так мы защитим невинных, — пояснил Консул. — Не нарушив ни единого обещания.
— Допустим, — произнес Игнат. — Но для меня это станет смертным приговором. Ты сам говорил, что Хозяин Перекрестка считает твою память.
— Нет, — покачал головой Консул. — Он не считает то, что будет стерто.
Игнат нахмурился.
— Поясни, — сказал он.
— Хаоситы никогда не были сильны в тонкой менталистике, — произнес Консул. — Я научу тебя управляться с вратами. После этого ты сотрешь все мои воспоминания, включая это…
Он показал на окружающую базу и эмбрион бога.
Игнат закусил губу. Это было сильно — предложить врагу покопаться в собственных мозгах во имя общей цели. Определенно, ксенос тут о многом успел поразмыслить, пока Игнат забалтывал политиканов.
— Это позволит оставить твои секреты при тебе, но не только, — Консул сделал паузу. — Я знаю, к чему ты стремишься, и у меня есть немного информации по интересующей тебя теме. Так как? Ты готов заключить договор? Защиту — мирным. Освобождение от клятв и новый Путь — тебе. Жизнь и свобода — мне.
Он протянул узкую сухую ладонь.
Игнат еще некоторое время раздумывал, но в итоге сжал ее, подтверждая свое согласие. Могут ли Порядок и Хаос договориться? До этого момента считалось, что нет.
Чем больше Игнат познавал стихии, тем больше понимал их чуждость для смертных существ. Да, сила может позволить адепту распоряжаться крохами своего могущества, но какова цена? За десятки, в лучшем случае сотни лет пользования заемным Даром суть адепта неизбежно искажалась под воздействием стихии. Даже если он не погибал в бесконечных схватках и войнах, то в итоге обращался в существо, волю которого заменял зов стихии.
Игнат не мог и не хотел отказываться от силы, желая сохранить себя настолько, насколько это возможно. Но что он мог сделать? Что от него останется, если потухнет пламя Хаоса в груди?
Игнат не знал ничего ни о других цивилизациях, ни об истории прочих, подобных ему. Не ведал о стихиях, их особенностях и методах работы с ними. Он просто был дикарем из отсталого мира, только-только вступившего в эру постижения стихий. С таким ничтожным багажом желание возвыситься над стихией даже наивным нельзя было назвать.
Он все это понимал, но никто в этой жестокой реальности не спешил делиться ни знанием, ни силой. Именно поэтому предложение Консула стало настоящим откровением. То, что из-за этого придется вовлечься в очередную смертельную игру, уже казалось привычным делом.
— Снявши голову, по волосам не плачут, — произнес Игнат. Он повернулся к Консулу. — Ну так, с чего начнем?
— Твоя жажда знаний похвальна, — ответил тот. — Да и разум уже обрел возможность быстро поглощать информацию. Но это малоэффективно, пока ты не умеешь учиться.
— И что это значит? — поинтересовался Игнат.
— Ты — абсолютный неумеха в ментальных практиках, — пояснил ксенос. — А ведь
