бродили по этим равнинам. А мои предки объезжали этих диких животных, разводили их и участвовали в скачках. Они не похожи ни на одну другую породу в Империи, это самый ценный актив Дома Туллов, а также моя собственность по праву рождения. Их место здесь… а не в качестве экспонатов на какой-то далекой планете.
– Я никогда не видела более красивых лошадей, – вздохнула Джессика, и это соответствовало истине. Она вспомнила, как ехала верхом на Тивви по лесной тропе, хотя тот проявлял некоторый норов. Эти же ошеломительные животные были совершенно дикими, могучими, как сама сила природы.
Джандро оценил благоговейный трепет на ее лице.
– Элегия не обладает таким количеством или разнообразием ресурсов, которые можно найти в других благородных мирах. На протяжении большей части нашей истории она оставалась дикой планетой, усеянной деревнями и населенной суровыми людьми, которые имели лишь волю к выживанию. Только за последние несколько столетий, когда Дом Туллов разбогател за счет экспорта, мы стали известны как один из Великих Домов Ландсраада. Но мы остались независимыми и по-прежнему высоко ценим чистоту крови наших дорогих лошадей. Они здесь не просто для продажи.
Джессика смотрела, как табун диких лошадей перемещается по лугу, разбегаясь дугой от жужжащего летательного аппарата над ними, словно в безмолвном танце.
– Так вот почему вы решили поддержать восстание? Оттого, что тяга к независимости – отличительная черта Дома Туллов?
Этот вопрос волновал Джессику, поскольку виконт казался ей спокойным человеком, но никак не яростным зачинщиком беспорядков.
– У меня есть на то свои причины, – ответил Джандро.
Джессика знала о недавних событиях, когда команды сардаукаров прочесали Элегию в поисках каких-либо доказательств причастности к бунту, но ничего не нашли. Она не унималась:
– Расправа над Домом Верденов спровоцировала вас?
Виконт взглянул на нее с горькой улыбкой:
– Ты имеешь в виду насильственное разрушение устоявшихся деловых связей? Потерю огромного дохода? – Его взгляд стал жестким. – Или убийство моего друга герцога Вердена, а также всей его семьи? Все невиновные. Ты уже встречалась с кем-нибудь из беженцев?
– Простите, – прошептала Джессика. – Я понимаю, насколько глубока ваша рана.
Джандро кружил над великолепными лошадьми, которые продолжали разбегаться в опускающихся на землю сумерках.
– Но я ведь депутат Ландсраада с хорошей репутацией. Требуется экстраординарный катализатор, чтобы подтолкнуть уважаемого дворянина к настоящему восстанию против Дома Коррино.
– Тогда почему вы пошли на это?
Виконт коротко рассмеялся, сменил курс и направился обратно к холмам.
– Потому что я ненавижу Императора Шаддама.
Его прямота удивила Джессику.
– Ненависть – это очень сильное слово.
– Ты права, но в данном случае – точное. – Джандро с тоской посмотрел сквозь прозрачный корпус на табун лошадей. – Это личная вендетта, а Шаддам даже не знает – или ему все равно – какую боль он причинил. Эти лошади – с идеальной родословной. Дом Туллов веками сохранял их генетику. Они известны по всей Империи, но мы никогда не позволяли им покидать планету, никогда не проводили скачки за пределами Элегии. Все прилетают сюда. Эти лошади… священны для меня и моей семьи.
Джессика все равно не могла понять, какое отношение скакуны имеют к восстанию или почему виконт так яростно выступил против Дома Коррино.
– Императору Шаддаму взбрело в голову держать в своей конюшне несколько лошадей тулльской породы, напоказ. Дабы произвести впечатление на тех, кто понимает их ценность. Сам он ничего не смыслит в лошадях. И когда мой отец отказался продавать жеребцов, Император нашел иной способ их заполучить. – Лицо благородного вельможи потемнело и горело негодованием. – Я узнал об этом совсем недавно. Не знаю, как ему это удалось – полагаю, он послал браконьеров отловить их в дикой природе, просто потому, что ему захотелось. Шаддам никогда не ездил на них верхом, никогда не выставлял их, просто… держал у себя. Как диковинку на полке. Он намеревался разводить их, поставлять элегианских кобыл и жеребцов – наших лошадей! – в качестве подарков своим дружкам-аристократам.
Джессика долго молчала, пока Джандро вел летательный аппарат нал темнеющим ландшафтом.
– И это настроило вас против Дома Коррино?
– Это и все то, о чем ты напомнила. – Виконт издал горький смешок. – Я уверен, ты ожидала каких-то более весомых политических причин, но на мой взгляд, этого достаточно. Император присвоил самую великую ценность Дома Туллов. Я не могу спустить ему это с рук и не позволю раздаривать наших лошадей кому попало, как конфеты детям.
По спине Джессики побежали мурашки. Она вцепилась в подлокотник пассажирского кресла.
– Те лошади в императорских конюшнях… Вы сказали, что их всех отравили.
– Быстро и безболезненно. – Джандро выглядел расстроенным до глубины души. – Усыпить их было трагической необходимостью, и Дом Коррино должен заплатить за это. – Виконт сосредоточился на управлении, но продолжал размышлять вслух: – Раньше мы устраивали скачки на торжественных соревнованиях, которые смотрели по всей галактике. Наши лошади считались непобедимыми против любых инопланетных пород.
Из того, что Джессика успела узнать о Шаддаме по его прошлым отношениям с Лето, Император не любил проигрывать. Ее тошнило от жадности Коррино и от того, на что тот толкнул такого славного дворянина, как Джандро.
– Я знаю, как вы сожалеете об этом.
В свете приборной панели Джессика увидела слезы, текущие по лицу виконта. Летательный аппарат обогнал табун лошадей, стекающихся с равнин к большому ранчо. Сторожевые башни окружали главное здание и хозяйственные постройки, а также военные казармы, солдат в форме и посадочное поле.
– Мы содержим это как заповедник, – пояснил Джандро. – И должны сохранить этих замечательных животных…
Он замолчал, пока заводил флаер на посадку. Джессика видела, как его мучает то, что он вынужден был сделать. Животные эти, по его словам, считались душой и сердцем Элегии.
В любых отношениях присутствует элемент конкуренции. Иногда это очевидно, иногда тщательно скрыто.
Учение Бинэ Гессерит
Пол сам вел военный флаер Атрейдесов, когда они с Дунканом вылетели из замка Каладан на обещанную экскурсию. Машина скользила над бескрайними просторами огромного моря. Хотя этот аппарат дальнего радиуса действия был крупнее тех моделей, на которых тренировался юноша, он чувствовал себя вполне уверенно в командирском кресле. Внешне Пол держался спокойно, но в душе испытывал радостное возбуждение от предстоящей тренировочной экспедиции – их совместного приключения с Дунканом Айдахо.
Мастер меча сидел в кресле второго пилота. Там имелся собственный набор рычагов управления, но Дункан тоже был расслаблен. Они отлично провели время в полете, направляясь на юг – целый день над водой. Молодой человек получил возможность самостоятельно оценить огромные расстояния на
