— Видимо, со всеми случилось что-то подобное. Но я… пока не готов говорить о том, что увидел во сне».
«Да я, честно говоря, тоже, — мне была понятна его реакция, но любопытство, конечно, подмывало. — Но мне интересно другое. Вот пускай каждому из нас дали подсмотреть что-то из детства. Преподнесли это так, словно информация всегда хранилась в нашей голове, а тут мы её вдруг вспомнили».
«Не понимаю, к чему ты ведёшь, — серьёзно ответил Туманов, но мне показалось, что в данный момент он немного кривит душой и, в целом, знает, о чём разговор. — Я действительно вспомнил кое-какие факты из детства, а затем их сопоставил. Ты же знаешь, у меня в детстве мечта была…»
Он замолчал, а я не продолжал свою мысль, потому что мне было интереснее, что скажет он. Но пауза затягивалась, а я рисковал забыть, что хотел отметить.
«Так вот, у меня вопрос, — я решил максимально упростить свою мысль для понимания. — Действительно ли эти воспоминания хранились у нас в голове, или их нам сегодня подбросили?»
«Думаешь, это возможно? — спросил Игорь, медленно переваривая сказанное мной. — Просто, когда моя мечта во сне исполнилась, я понял, что заблуждался всю свою жизнь».
«Дорогой мой, ты говоришь загадками, — я наконец-то смог двигаться и открыл глаза. Как оказалось, я до сих пор нахожусь в машине, на которой мы ехали из аэропорта. В прошлой жизни. — А у меня, правда, нет ни времени, ни сил их сейчас разгадывать. Что за мечта? Какое осознание к тебе пришло?»
«Это всё очень запутанно, согласен, — Игорь снова стал тем человеком, с кем мне приятно было разговаривать. — И информация требует досконального подтверждения. Я поговорю ещё с матерью и тёткой… Извини, — я чувствовал, что он замялся не из-за того, что не знает, что сказать, а не понимает, как нужно относиться к собственным мыслям. — Но я всё детство мечтал, чтобы, р-раз, и отец ко мне начал бы хорошо относиться. И сегодня, когда я вернулся в детство, так и вышло. Только вот… отец у меня был не тот».
«Я всё равно ни хрена не понимаю, — ответил я и поднялся, выглядывая в окно машины. — Если захочешь объяснить, буду рад».
«Пока и сам ничего не понимаю, но обязательно поделюсь, когда сам всё пойму, — и тут уже он хохотнул. — Ты, скорее всего, узнаешь об этом первым».
Рядом со мной зашевелилась Силикона.
— Боги, что происходит? — спросила она каким-то очень тонким голосом. — Где мы?
* * *
Я обернулся на богиню и понял, что она ещё не совсем в себе. Она смотрела прямо перед собой, пытаясь распрямиться. Я взял её за руку.
— Всё хорошо, мы там же, где и были, — но потом вспомнил, что сам не сразу смог вспомнить, где мы, поэтому добавил: — Сидим в машине вояк, а вот их самих почему-то не видно.
С этими словами я открыл дверь и увидел сидящего без сил Оралиуса, а перед ним шестерых лежащих военных, включая Пожарского. Все были аккуратно, даже с изяществом связаны и лишь вяло пытались вырваться.
Увидев меня, инкуб вскочил на ноги и бросился навстречу, заключив в объятия.
— Хвала богам! — заорал он мне прямо в ухо. — Я уж думал, что навсегда один остался! — в его глазах стояли слёзы.
— А ты?.. — спросил я, когда он отстранился, а потом понял, что из моего вопроса ничего не понятно, поэтому добавил: — Ты не отключился что ли? На тебя эта ерунда не подействовала?
— Ну, честно говоря, я не уверен, — медленно произнёс Оралиус, словно действительно сомневался в ответе на мой вопрос. — Зависит от того, один я вижу ту фигню над нашими головами или нет.
Я задрал голову, следуя его указанию, и обомлел.
— Силикона, — позвал я, и она выбралась вслед за мной из машины, после чего тоже взглянула наверх. — Кажется, у нас очень необычное сопряжение.
— Что есть, то есть, — ответила она, морщась, потому что всю округу оглашала какофония, несущаяся из пастей Дезика. — Никогда о таком не слышала, — затем она обратила своё внимание на инкуба, — ты как себя чувствуешь, Оралик?
Судя по всему, ей было проще сосредотачиваться на привычных и знакомых вещах, нежели на летающем острове, зависшем над нашими головами.
— Да вот, — отозвался тот, кивнув на связанных солдат, а затем в салон автомобиля, где лежала связанная Кьяра. — Наших обездвиживал, чтобы они глупостей каких не наделали.
— Это ты правильно сделал, — одобрительно кивнула Силикона. — А мы с Рандомом тихо себя вели что ли? — она усмехнулась. — Почему нас-то не связал?
— Вы отключились прямо на своих местах. И уже в себя пришли, — он пристально вгляделся в нас, а потом кивнул собственным наблюдениям. — Да, пришли. А остальные, как видите, нет.
— Да ты у нас герой, оказывается, Оралиус, — заметил я, обходя солдат одного за другим. — Просто молодчина! — инкуб аж зарделся от удовольствия. — Честно говоря, не ожидал от тебя. Видишь, и ты в критической ситуации нашёл в себе храбрость. И это уже не впервые. Так что перестань сам к себе относиться как к трусу и разреши себе быть храбрым. Ты, правда, молодец! Столько бед предотвратил, страшно подумать.
Я видел, что ему очень приятны мои слова, поэтому не скупился на хвалу. Возможно, это ещё сыграет в нашу пользу.
— Спасибо, — инкуб кивнул мне с огромной благодарностью. — Мне это очень помогло. Я прямо второе дыхание обрёл.
— А оттуда никто не появлялся? — спросила Силикона, которая вновь переключилась на огромный летающий остров.
— Нет, — ответил Оралиус, покачав головой. — Такое ощущение, что они действуют наобум, сводя всех вокруг с ума. А меня почему-то не вышло.
— Сложно лишить того, чего… — начала было Силикона, но неловко улыбнулась и замолчала, а потом решила сменить тему. — Интересно, как и для чего они это делают?
— Полагаю, мы этого не узнаем, находясь тут, — ответил я, запрокинув голову. — Думаю, надо подняться на этот летающий кусок глины и посмотреть всё самим.
— А как мы туда попадём? — поинтересовалась Силикона, и оба наших взгляда скрестились на Оралиусе.
Тот перевёл взгляд с
