не подставиться и с оплатой услуг не пролететь.
– Ну, это верно, – задумчиво кивнул Степаныч. – Ладно, пошёл я дальше кутят дрессировать. Лоб морщить начальству надлежит, а моё дело – лужёная глотка и полторы извилины.
– Хамло армейское. Мог и помочь начальнику по старой дружбе, – усмехнулся Иевлев.
– А в чём помогать-то? Сидеть и тупо пялиться на телефон, ожидая, когда он зазвонит? – рассмеялся прапорщик.
– Я же говорю, хамло. Ладно, вали отсюда. Мне ещё кучу бумаг просмотреть нужно, – усмехнулся полковник.
Громогласно рассмеявшись в ответ, Степаныч в два шага вышел из кабинета. Проводив его чуть насмешливым взглядом, Иевлев раскрыл папку с текущими бумагами и с головой погрузился в дела. Но, как назло, мысли полковника были далеко от рапортов по расходам продуктов питания и боеприпасов. То и дело он мысленно возвращался к допросу захваченных пленников. Четверо из них, будучи не особо сильно раненными, были оставлены для тренировки.
Приказав запереть их в подвале казармы, где ко всему прочему было оборудовано несколько камер, в качестве карцера, полковник решил временно сохранить им жизнь. Что называется, на всякий пожарный. Например, если вдруг выяснится, что полученную информацию требуется срочно уточнить. К тому же отрабатывать столкновение курсантов с вооружённым противником на «кукле» было принято ещё в тридцатых годах двадцатого века.
Это практиковалось в работе органов НКВД, а после и бойцов СМЕРШа. Всё было до смешного просто. Отбирался кандидат из приговорённых к смертной казни, умевший как следует орудовать кулаками и пользоваться каким-либо оружием. Это и была «кукла». После отбора смертника выставляли против курсанта. Живым из такого спарринга выходил только один. Если это была «кукла», то его отправляли в камеру до следующего спарринга. Если же выживал курсант, то его переводили на следующую ступень.
Несмотря на мораторий на смертную казнь и все демократические перемены, «куклы» были всегда. Среди приговорённых к пожизненному заключению тоже находились такие, кто мечтал вырваться из тесной камеры и ещё раз почувствовать себя властителем над человеческой жизнью. Так что теперь, заполучив в руки сразу четырёх отлично подготовленных бойцов, полковник не собирался упускать шанс дать своим кутятам ощутить на губах вкус настоящей крови врага.
* * *
Через три дня после своего бегства с границы Никита и Таня добрались до пригорода Иркутска. Остановив машину на окраине, парень долго рассматривал город в бинокль, после чего коротко скомандовал:
– Вылезай. Твоя остановка.
– А может…
– Не может, – оборвал её нытьё Никита. – Я не хочу тащить тебя туда, где тебя могут запросто убить.
Так что собирайся и иди в город. Народу здесь много, вроде как даже что-то работает, так что устроишься. А мне дальше ехать надо.
– Врёшь ты всё. Сам сказал, на южную границу едешь, – всхлипнула в ответ Таня.
– До неё ещё добраться надо. К тому же мне кое-что ещё сделать нужно, а вот это кое-что и будет самым опасным. Не хочу я в твоей смерти виноватым быть, – тихо добавил Никита, помолчав.
Посмотрев на него испуганно-растерянным взглядом, девушка покорно забрала из багажника свои пожитки и, опустив потрёпанный рюкзачок на землю, с надеждой покосилась на него. Отлично понимая, чего она ждёт, Никита быстро достал из багажника четыре банки консервов и, сунув их ей в рюкзак, тихо сказал, отдавая один из трофейных штык-ножей:
– На первое время хватит, а дальше и сама решишь, что делать. Бывай.
Не тратя времени на долгие прощания, он запрыгнул в машину и, запустив двигатель, помчался по дороге дальше. Бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, Никита покачал головой и коротко выругался. Таня так и стояла посреди дороги, глядя вслед уносящейся машине, словно продолжала надеяться на чудо. Зарычав от злости, парень выругался так, что чуть двигатель не заглох. Чувствуя себя предателем, Никита прибавил газу, мрачно проворчав:
– И ведь не убедишь дурёху, что и вправду убьют и фамилию не спросят.
Оказавшись за поворотом, он облегчённо перевёл дух и ещё прибавил газу. Теперь, оставшись один, он мог делать меньше остановок, значительно увеличив суточный пробег. Так и вышло. Следующую остановку он сделал только на следующую ночь, случайно заметив стоящую в перелеске брошенную заправку. Никите нужен был бензин, и поэтому он, недолго думая, нажал на тормоз, одновременно выворачивая руль.
Въехав на заправку, Никита подогнал джип к вкопанной в землю ёмкости и, не глуша мотор, выбрался на улицу. Проверив, как выходит из кобуры пистолет, он медленно огляделся и подошёл к крышке люка, через которую проводили замеры остатков топлива в ёмкости. Откинув металлическую крышку, парень быстро открутил барашек и, задержав дыхание, приподнял тяжёлую заглушку.
Бензина в ёмкости было немного, но паров вполне хватило бы, чтобы убить любого. Достав из багажника резиновое ведро, Никита привязал к ручке верёвку и принялся черпать бензин, переливая его в пустые канистры. Залив все имеющиеся канистры и бак машины под завязку, он уселся за руль и уже собрался ехать дальше, когда из-за здания заправки вышли пятеро мужчин не самого благонадёжного вида и, поигрывая разнообразным оружием, двинулись к машине.
Заметив у двоих из них охотничьи ружья, Никита решил действовать на опережение. Открыв дверцу, он незаметно выхватил из кобуры пистолет и, включив первую передачу, громко спросил, продолжая удерживать ногой педаль сцепления:
– Чего надо, мужики?
– Что значит, чего надо? Бензином заправился, а платить кто будет? – послышалось в ответ.
– И чего вы хотите? – спросил Никита, внутренне признавая их правоту, но не теряя бдительности.
– Всё, – послышался короткий, но очень ёмкий ответ.
– В каком смысле всё? – включил тумблер дурака Никита.
– В прямом. Оставляешь нам всё, что есть, и валишь дальше пешком, – рассмеялся один из подошедших, сжимая в руках двустволку.
Отлично зная, что заряженная картечью или пулей, с короткого расстояния, эта артиллерия может наделать серьёзных дел, Никита старался держать в поле зрения его и второго стрелка, с одноствольным ружьём. Этих он решил класть первыми. Ещё раз проиграв в уме партитуру боя, Никита позволил себе криво усмехнуться и, чуть кивнув, ответил:
– А морды не потрескаются?
– Вылезай из машины, козёл! – заорал мужик с двустволкой.
Не дожидаясь продолжения, Никита боком выпал из машины на асфальт, с ходу всаживая пулю за пулей в ноги подошедших. Никто из бандитов не ожидал от него такого финта, тем более что после падения он отпустил сцепление, и джип покатился прямо на нападавших. Перекатившись в сторону, Никита дождался, когда машина откатится, и быстрой серией добил всю банду.
Доехавший до бетонного бордюра неуправляемый джип, упёрся бампером в отбойник и заглох. Убедившись, что с машиной всё в порядке, Никита быстро обыскал трупы и, закинув в салон весь огнестрел, прыгнул за руль. Нужно было срочно убираться с заправки, пока не появились подельники убитых бандитов. Запустив двигатель, парень отогнал машину назад и, круто вывернув руль,
