– Быстрее! – торопит Димка. Он стоит на капоте брошенной «Спектры» и напряженно куда-то вглядывается.
Я тру слезящиеся глаза, заслоняюсь ладонью от колючего света, оглядываюсь.
Преследователей пока не видно.
– Быстрее! – орет Димка. Он явно что-то заметил.
Мы бежим к «Мазде». Она не заперта, ее багажник открыт – мы закидываем в него свое имущество. Минтай подсаживает Катю, лезет вместе с ней в салон. Димка тащит Олю на переднее место. Растерянная Таня семенит последней – она придерживает сваливающиеся штаны. Я оглядываюсь, замечаю, что из дверей торгового центра выходит зомби, спотыкается на ступенях и падает, ползет в нашу сторону.
– Быстрее! Быстрее! – торопит Димка. Он хочет и меня запихнуть в свою «Мазду». Я вырываюсь.
На стоянке уже, наверное, дюжина машин воет. Димка кричит мне что-то, но я не понимаю его. Я мчусь к своей «десятке», но пока не вижу ее за другими автомобилями – ну где она? где?!
Справа от меня лопается стекло черного «Лендкрузера». Зомби лезет в разбитое окно, тянется за мной и вываливается на асфальт – он похож на опарыша, выпавшего из гнилого куска мяса.
Я вспрыгиваю на капот зеленого «Гетса» и наконец-то замечаю свою «десятку».
Позади меня с ревом проносится «Мазда». Димка кричит что-то в открытое окно – я его не понимаю, но машу рукой – «проезжай!» и перескакиваю на соседнюю «Приору».
Я прыгаю по крышам автомобилей, рискуя поскользнуться, и скатываюсь на землю в восьми шагах от моей машины. Где-то в стороне взрыкивает мотор невидимой «Мазды» – Димка ждет меня.
Я лезу в карман куртки за ключами.
Облепленная стикерами «Нива», стоящая за моей «десяткой», вдруг вздрагивает и начинает выть. Я, забыв о ключах, бросаюсь вперед, но не успеваю достичь своей цели, так как черная безволосая горилла с пастью, похожей на клюв, взлетает на крышу «Нивы» и с нее прыгает в мою сторону. Я едва уворачиваюсь, отскакиваю, перекатываюсь за помятую «Алмеру», прячусь за ней.
У меня нет никакого оружия – и топор, и пику я бросил в багажник «Мазды». У меня даже фонарика нет.
«Алмера» проседает – я чувствую это.
Но я еще надеюсь попасть в свою машину и проверяю, на месте ли ключи.
– Чертов огр, – шепчу я.
Ключи в кармане. Но там есть еще что-то плоское и твердое. Я достаю пластмассовую штуковину, похожую на рукоятку игрушечного ружья, пару секунд недоуменно ее разглядываю, потом вспоминаю, что это такое, и перевожу предохранитель в боевое положение – вперед до упора – как меня учил Димка.
«Алмера» кряхтит и поскрипывает – тупоголовый великан возится совсем рядом, он ищет меня, я слышу, как он пыхтит. На четвереньках я отползаю к задней части машины и медленно приподнимаюсь, чтобы поглядеть, чем занят огр.
В этот момент Димка, устав меня ждать, сигналит.
Огр поворачивает голову, видит меня и тут же прыгает на крышу «Алмеры», сминая ее, – он удивительно проворен для своего веса.
Я опрокидываюсь на спину, вскидываю руку с зажатым в ладони «Ударом» и, целясь в вытянутое рыло монстра, большим пальцем нажимаю скобу спуска.
Ничего не происходит.
Вообще ничего!
Я отпускаю скобу – несработавшая гильза выщелкивается из устройства и, звеня, катится по асфальту.
Огр, похожий на лысую гориллу, широко разевает клюв и шипит. Его трепещущая розовая глотка окаймлена венцами игл и плоских треугольных зубов – я словно в смердящее соцветие какого-то хищного растения заглядываю.
Хочется закрыть глаза.
«Все!» – это короткое слово – единственное, что помещается в моей голове.
«Все!..»
Много лет тому назад, в той спокойной и понятной жизни, что была до событий, о которых я пишу здесь, Минтай, заметно смущаясь, рассказал нам о своем любовном приключении.
Мы сидели в бане, потели в парилке – был какой-то очередной корпоративный выезд, то ли к Новому году приуроченный, то ли ко Дню защитника отечества. Речь шла, понятное дело, о женщинах, поскольку о выпивке, футболе и рыбалке все уже было проговорено. Разведенный Димка хвастался похождениями, которые я назвал бы злоключениями, сисадмин Вадик, прыщавый ценитель фильмов для взрослых, делился своими теоретическими познаниями, а носатый Колюня из отдела техобеспечения все порывался рассказать некую тайну про рыжую Марину из бухгалтерии, но так запутывался в недомолвках и намеках, что переставал сам себя понимать и на какое-то время умолкал, чтобы потом начать все с начала.
Не знаю, что подтолкнуло обычно закрытого Минтая к откровенности. Возможно, начальник искал возможности сблизиться с нами, стать своим в доску парнем – он тогда, кажется, и года еще в нашем раздолбайском коллективе не проработал. А может, ему и в самом деле захотелось похвалиться интрижкой – бывает такое у мужиков в возрасте, когда они оказываются в молодой компании. Минтай хоть и немногим нас старше был, но все же…
Интрижка у Минтая была любопытная – будто бы из плохого романа позаимствованная. Так что мы не очень ему и поверили. Он, якобы, закрутил любовь с молоденькой и симпатичной продавщицей из торгового ларька, которая по дурости в семнадцать лет выскочила замуж за алкаша с криминальным прошлым и темным будущим. Ничего хорошего из того брака не вышло, так что сложностей с обольщением у Минтая не возникло – миловидная и простоватая Марина сама заигрывала с мужчиной, подъезжающим к ее киоску на иномарке, и на его осторожные ухаживания ответила сразу. А вскоре Минтай, запасшись поллитрой фирменной перцовки, отправился на встречу с живущим неподалеку непутевым мужем. Разговор вышел короткий: когда перцовка кончилась, кривоносый и златоротый Саня, супруг Марины, дозволил ей раз в неделю убираться в чужом доме – но при условии, что все заработанные деньги будет получать он лично. Минтаю только того и надо было. Теперь Марина могла навещать его на, так сказать, «законных» основаниях.
Обманутый Саня, которого Минтай предусмотрительно подпаивал дешевой, но качественной водкой, кажется, не замечал, что еженедельные «уборки» порой растягиваются на целую ночь…
Ничего плохого в происходящем Минтай не видел. Да и мы не брались его осуждать, тем более что так до конца и не поверили в реальность услышанной истории. Потому, видимо, и забыли ее быстро.
Но вот пришло время – и она вспомнилась…
* * *
Второй выстрел произошел, можно сказать, случайно. Я совсем забыл, что «Удар» многозарядный; подсознательно я воспринимал его как неказистый, неудобный и одноразовый пугач – даже выброс гильзы был для меня неожиданностью. Потому я не сразу понял, что произошло, когда большой палец, скользнув по рукоятке, зацепил спуск, и я услышал негромкий хлопок и увидел вдруг возникшее в воздухе облачко.
