После чего уже готовые к маршу колонны тронулись в путь.
Глава X. В жилах кровь суровых бриттов бьется, словно ток
Чьи свершенья и утраты в годы мирного покоя и войны в край, откуда нет возврата, неподкупною рукою сметены.
Х. МанрикеТем временем поднявшееся в зенит солнышко пригревало не по-осеннему, разогнав тучи на небе и плохое настроение на земле. Постепенно дорога становилась все утоптанней, колеи на ней – свежее, а вдали и вблизи от нее появлялось все больше клочков обработанной земли, огороженной от зверья заборами. На некоторых участках вовсю трудились, убирая урожай, крестьяне. На дороге стали появляться небольшие группы людей, причем большинство шло в том же направлении, что и колонна воинов, на которую многие поглядывали с интересом. Норфолкцы и русские с таким же неподдельным интересом разглядывали встречающихся местных жителей, одетых в короткие туники с поддетыми под них штанами, длинные плащи из серой, плотной на вид ткани с капюшонами и носящих длинные ножи – скрамасаксы на поясе. Особенно впечатляли гостей из будущего монахи, часто бредущие в одиночку или группами с пением гимнов на странном языке, в котором Томсен и большинство офицеров с трудом признали вульгарную варварскую латынь. Как ни странно, лошадей у встреченных аборигенов почти не было. Громоздкие телеги, визжащие несмазанными осями, тянули быки, некоторые путешественники, в основном монахи, ехали на мулах, а большинство просто шли пешком.
Неожиданно гряда холмов справа, закрывавшая до того горизонт, кончилась, и на стыке неба и земли заблестела лента реки, а на горизонте, прямо в направлении, куда вела все более увеличивающаяся в размерах дорога, появилось неподвижное пятно, в котором впередсмотрящие почти единогласно признали город.
Колонна шла неторопливо, почти прогулочным шагом, со всеми малыми и большим привалами, поэтому отошедшему после ночных невзгод сэру Горацию ничто не мешало обдумывать дальнейшие действия и возможные их последствия. Так что, едва на горизонте появился город, а дорога, вильнув, вывела на типичную римскую via[25], он вызвал капитана Бека и отдал ему какие-то распоряжения. Сам же, прихватив Томсена, волею случая ставшего чем-то вроде его оруженосца, быстрым шагом догнал разговаривающих тэнов.
Минут через тридцать, отдохнув и разделившись на два отряда, сводное войско англичан, русских и саксов тронулось по дороге дальше. Батальон норфолкцев и русская команда, под командованием капитана Бека, в сопровождении воинов Кнута, свернули на север. А отряд Вулфрика, а также Бошамп и Орлов, в сопровождении семерых английских офицеров, сержантов и старшего унтер-офицера, вооруженных только револьверами и саблями, отправились дальше по римской дороге, в сторону уже видимого на горизонте Лондона – Люнденбурга. Несколько часов пути, и перед путниками предстала древняя, еще римского происхождения, стена со следами недавнего ремонта, окружающая обширный, даже на взгляд людей двадцатого века, город.
У открытых ворот стояла стража – десятка полтора, а может, и больше, таких же бойцов, что сопровождали тэна Вулфрика. Саксонские пехотинцы были готовы ко всему. Бородатые, светловолосые, в кольчугах или простых рубахах, с миндалевидными и круглыми щитами, они были вооружены в основном огромными, внушающими почтение одним видом топорами на длинных рукоятях. Удар этого страшного оружия мог снести голову лошади, а человека развалить пополам с головы до ног, несмотря на доспехи. Об этом успел рассказать идущим впереди колонны полковнику и нескольким офицерам сам тэн. Норфолкцы с любопытством разглядывали потемневшие от времени стены, ворота и стоящих около них в вольных позах часовых и толпящихся на дороге воинов.
Сопровождавшие полковника офицеры невольно хмурились, глядя на столь вопиюще безобразное нарушение самих основ воинской службы. Разумеется, сейчас Средневековье, понятно, это не кадровые солдаты, а ополченцы, но столь беззаботно вести себя на посту и даже не попытаться подготовиться к возможному бою, не говоря уже о простой стойке «смирно» – против такого восставала сама душа добропорядочного английского офицера. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, и офицеры лишь обменялись впечатлениями, причем вполголоса, и продолжали идти вперед, выровняв ряды почти как на параде.
Охрана ворот с удивлением разглядывала невиданное зрелище, отряд саксов начал сдвигаться вместе, пытаясь сбить «стену щитов», видимо, приняв непонятное поведение подходящих за подготовку атаки. Но растущее напряжение мигом исчезло, когда один из более богато одетых воинов вышел вперед и крикнул, подняв руку:
– Э-хей! Не почтенного ли тэна Вулфрика я созерцаю ныне? Отколь ты набрал таких чудных воинов в свой фирд, шериф Миддлсекса?
– О-хой, это же тэн Арт![26] Отколь же ты появился здесь, почтенный тэн? А фирд со мной лишь пришел, сии тэны – хускарлы, королевские арбалетчики из Норфолка.
– Из Норфолка? Отчего ж их в войске, что с норвегами билось, не было?
– Потом растолкую тебе, доблестный тэн Арт, как таковое случилось. Если разрешит король эти вести обнародовать. Но, поди ж ты, не пойму – как ты здесь оказался? Чудеса! Ведь в войске Гарольда твой фирд был, а теперь ты здесь стоишь пред моими очами.
– Ничего чудесного, тэн Вулфрик. Нас Гарольд морем послал в Люнденбург. И вот мы здесь, а флот в Серое море вышел, чтоб норманнам путь к нашим очагам перехватить. Но на слове тебя ловлю, почтенный тэн, – как можно станет, ты мне сказ о сем отряде поведаешь подробно.
– Коль будет судьбе угодно, тэн Арт. Ну, а сейчас поведай мне, кто ныне в городе главный? С тобою прибыл кто иль нет? Куда нам с сим войском идти?
– По-прежнему – Гирт Годвинсон, он ныне собирает войска и главный в эрлдоме. Вам надо прямо к королевскому двору направить путь.
– Благодарю, тэн Арт. О да, вы нас простите, сэр Хорейс, сэр Алекс, я вас не познакомил. Позвольте вас представить тэну Арту – это командир арбалетчиков благородный сэр Хорейс и командир отряда конных воинов сэр Алекс, – Вулфрик, с неожиданной на его лице извиняющейся улыбкой, представил подошедших к ним и внимательно слушающих переводимый Томсеном диалог полковника Бошампа и штабс-ротмистра Орлова.
– Рад знакомству, доблестный сэр Хорейс, – поклонился сэру Горацию тэн, – вельми рад, доблестный тэн Алекс.
– Я тоже весьма польщен знакомством со столь отважным воином, – Бошамп уже собирался сказать «рыцарем», но вдруг вспомнил, что английский рыцарь в эту эпоху – отнюдь не то, что позднее, а всего лишь безземельный конный дружинник, проживающий при дворе богатого тэна или эрла. «Вот так скажешь что-нибудь по привычке и нанесешь оскорбление, сам того не желая. Надо будет проинструктировать остальных», – подумал полковник.
