Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

Все это время он находился в опасной близости от хобота и огромных загнутых бивней мамонта. Пока он занимался передними ногами мамонта, мощный хобот извивался над ним, подобно змее. Он коснулся хобота и почувствовал влагу его кончика на своей голой коже.

Хобот обвил его, но он не обращал внимания. Он чувствовал, что при малейшем неверном движении хобот сожмется. Смерть была очень близко.

Вытащив последнюю занозу, он медленно распрямился. Немного подождав, он аккуратно снял с себя хобот. Сопротивления не было. Не торопясь, он начал отходить; однако нервное напряжение еще не отпустило его. Подавив желание бежать, он отходил медленно, не торопясь, постоянно поглядывая назад.

Какое-то время зверь лежал без движения; потом начал медленно подниматься. Перенеся всю тяжесть тела на передние ноги, он постоял так некоторое время; потом поднялся на все четыре ноги. Он сделал несколько шагов. Очевидно, боль была несильной. Он поднял хобот и затрубил; потом двинулся по следу человека.

Сначала фон Хорст убеждал себя, что тот идет не за ним и вскоре повернет, но мамонт быстро нагонял его.

Фон Хорст поежился. Что за сентиментальный дурак!

Ему следовало знать, что у диких зверей отсутствует чувство благодарности. Не надо было проявлять излишнее милосердие. Теперь уже слишком поздно — животное его растопчет. Так думал фон Хорст. Мамонт догнал его. Хобот мягко обернулся вокруг тела и поднял человека в воздух. «Вот и конец», — подумал фон Хорст.

Мамонт остановился и опустил его на землю справа от себя, однако хобот не убрал. То, что увидел фон Хорст, помогло ему оценить смекалку животного, так как весь бок, на котором он лежал, был утыкан бамбуковыми «иглами». Он хотел, чтобы человек вытащил и их.

Фон Хорст вздохнул с облегчением и принялся за дело, закончив, снова двинулся по следу, оставленному беглецами. Краем глаза он заметил, что мамонт двинулся в противоположном направлении. Через несколько мгновений он исчез из виду.

Фон Хорст вновь почувствовал забытое было чувство голода и отправился охотиться на овец. Снова он был примитивным охотником плейстоцена. Только патронташ и пистолет сорок пятого калибра отличали его от предков из каменного века. Со следующего холма он заметил овец, на этот раз намного ближе, однако далеко за рекой он увидел кое-что еще. Сначала он думал, что это просто стадо мамонтов двигалось по равнине от холмов к реке; но оказалось, что на шее каждого мамонта сидело по наезднику.

Зрелище вызвало в его памяти Торека, человека из Джа-ру. Это, должно быть, и были «укротители мамонтов», возможно, он находился в Джа-ру. Однако его дружеские отношения с Тореком не создавали у него иллюзий о том приеме, который он мог ожидать от диких соплеменников его товарища по рабству. Осторожность заставила его спрятаться; он ползком двинулся вниз по холму к реке, где мог скрыться в кустах, наблюдая за приближением наездников.

Добравшись до зарослей, он нашел там еще тлеющие угли в костре; его сердце упало, так как теперь он был совсем близок к Ла-джа и ее похитителям. Куда они пошли потом? Они не могли уйти далеко: как бы не было растянуто время в Пеллюсидаре — дерево здесь горит с такой же быстротой, как и во внешнем мире.

Он осмотрел землю вокруг стоянки («укротители мамонтов» были моментально забыты), вытащил пистолет из кобуры. Он не будет церемониться с похитителями, а просто застрелит как бешеных собак. Теперь для него существовали только те законы, которые устанавливал он сам.

В мягкой прибрежной почве отпечатались следы тех, кого он искал. Он узнал их все — отпечатки тяжелых ног мужчин и легкой поступи Ла-джа. Следы вели к реке. Он понял, что они пересекли реку. Он посмотрел в том направлении и увидел приближающихся «укротителей мамонтов».

Прячась за деревьями, он наблюдал за ними. Лейтенант хотел пересечь реку в погоне за похитителями, но побоялся привлечь к себе внимание «укротителей мамонтов». Осторожно он пошел вниз по реке, скрываясь за зарослями от взглядов приближающихся воинов. Затем, нисколько не заботясь о возможном присутствии рептилий, он бросился в воду. Несколько мощных гребков вынесли его на противоположный берег, где он опять увидел следы тех, за кем гнался. Они вели к равнине, по которой двигались воины на мамонтах. Немедленно пойти по следу значило бы выдать свое присутствие приближающимся воинам, которые, покажись он сейчас, не могли не заметить его, так как находились всего в четверти мили от него. Они несколько изменили направление и сейчас двигались почти параллельно водному потоку. Вскоре они должны были миновать его, и тогда он сможет продолжить поиски Ла-джа. Мамонты двигались строем, монотонно, как армия на марше. Но неожиданно все изменилось. Всадник, смотревший на реку, внезапно остановил мамонта и крикнул что-то своим товарищам, указывая вверх по течению. Одновременно он двинулся в том же направлении, переходя на рысь, за ним последовали все остальные.

Европеец был заинтригован. Что увидел воин? Куда они отправились или кого преследовали? Рискуя обнаружить себя, фон Хорст медленно обогнул куст, за которым прятался, чтобы посмотреть вниз, на долину, в том направлении, куда двигались воины на мамонтах.

Сначала он ничего не увидел. Небольшой холмик загораживал ему обзор. Уверенный в том, что внимание всадников сосредоточено на другой цели, фон Хорст прокрался вперед на холмик. От того, что он увидел, сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди.