хочу, тем сильнее на меня накатывала апатия. Для меня все это стало лишь ширмой или, точнее сказать, помехой, отвлекающим от того, к чему у меня на самом деле лежала душа.
— Понимаю. Я много читал о людях добившихся немалых высот, но в итоге потерявших достигнутое из-за банальной лени и пресыщенности, не в состоянии найти нечто новое, что способно вновь вызвать их интерес и жажду двигаться вперед.
— Ты меня действительно понимаешь. Я этому несказанно рад, синьор. — Благожелательно улыбнулся мечник. — Хвала господу, до такого состояния я не дошел. Пусть и был близок к нему. Все годы, что я провел в праздном времяпрепровождении, меня не оставляло странное чувство, будто все это было не моим. Я хотел другой жизни. Жизни, в которой есть я и мой клинок. Не выступать на подиуме, словно цирковой клоун, веселя толпу, а на самом деле схлестнуться с противниками, пустив в ход все мои знания и умения.
— В таком случае, этот мир стал для вас настоящим спасением.
— Моим спасением и одновременно проклятием. Попав в этот мир, я был несказанно счастлив — гоблины стали для меня тем самым врагом, на котором я смог испытать свои навыки в реальном бою. Сойдясь на смерть со своим врагом, ощутив его ужас поражения и мое собственное чувство победы. Да у меня в руках не было клинка, а всего лишь чёртова палка. Но это не мешало мне наслаждаться.
— Хм. Что-то я не слышу радости в вашем голосе, только бескрайняя печаль и усталость.
— Вы зрите в корень, синьор Китан. Господь направил меня в этот мир, исполнив мои молитвы, но он наделил меня и страшным испытанием. Когда портал выкинул нас в эти леса, я был одним из тех, кто попал на ту сторону реки.
— То есть ты появился в этом мире на землях гоблинов?
— Так и есть. Я не буду рассказывать о первых днях моего пребывания в этом мире. Скажу только, что они были наполнены схватками с зеленокожими коротышками. Тогда я собрал группу людей, встретившихся мне на пути. Нет не тех, что вы видели на поляне, моя первая группа погибла из-за моего желания схватки и безрассудства. Еще там, на той стороне этой проклятой реки. Мужчины, бывшие со мной в группе, были бывшими солдатами, они быстро привыкли к холодному оружию и мы вместе устроили кровавую заварушку зеленокожим.
— Что случилось с теми людьми?
— Они все погибли, синьор. — Опустил голову испанец. — На том берегу много гоблинских поселений, малых и больших. Я уговорил товарищей напасть на одно из них. Нам нужны были провиант, вещи и оружие.
— Вам не удалось одержать верх?
— О, нет, синьор. Удалось. Мы захватили необходимое, разбив небольшие силы сопротивления. Но это стало для гоблинов сигналом. Со всех окрестных поселений они стянули в один кулак силы. Сотни воинов и охотников они загоняли нас, пока не перебили по одному. Но самое страшное, это были их шаманы, которые использовали неизвестную для нас дьявольскую силу. Я единственный кому удалось спастись. Мне… Повезло наткнуться на гоблинскую рыбацкую лодку, на которой я переправился на этот берег. Не знаю, по какой причине, но коротышки не спешат соваться сюда, особенно большой толпой. Они бросили преследование, как только я углубился в эти леса.
— Очень… познавательно. — Кивнул я, размышляя над сказанным.
— Вторая группа, которую вы видели, я встретил уже на этой стороне реки два дня назад. Обычные люди — никто из них никогда в жизни не держал оружие. Мужчины и женщины, которые просто хотели выжить. Я поделился с ними имеющейся у меня информацией, предложив держать путь к океану в надеже встретить на большой воде корабль. Не знаю, есть ли в этом мире люди, но надежда, говорят, умирает последней. И вновь история повторяется: моя группа мертва, а я благодаря чуду и вмешательству господа нашего, все еще жив.
У костра повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь треском дров в огне. Я не знал, что сказать в такой ситуации, а Таррело молчал, глядя немигающим взглядом в пламя.
— Я рассказал всю эту историю для того, чтобы ты понял меня. Капля самой важной информации, описывающая всю мою жизнь. Вся эта предыстория была прологом моей просьбы к вам, синьор. — Подбросив полено в костер, испанец, наконец, озвучил свое желание. — Я опытный фехтовальщик и могу на слух определить лязг оружия. Да и то, что есть у тебя и Дарвиша не похожи на кривые поделки гоблинов. Это оружие ковали в нашем мире хорошие мастера. Я сразу же спросил Дарвиша о клинке, и он признал, что у вас в сумке есть парочка, но они принадлежат тебе.
— Я понимаю твое желание получить клинок. Даже с палкой ты дрался против трех гоблинов, не уступая им ни в чем и даже превосходя. И я могу только представить, что будет, если у тебя в руках окажется меч. Без обид, но ты присоединился к нам только сегодня, я не совсем уверен, что могу…
— … Мне доверять. — Кивнул испанец. — Разумно.
Склонившись над костром, он поднял с камней нож, которым мы разделывали рыбу и, прежде чем я успел испугаться и схватиться за кистень, полосонул лезвием по своей ладони. Темные капли крови упали в пламя костра, заставляя огонь шипеть, а горящие поленья плеваться искрами.
— Я Таррело де Кастельё, клянусь именем господа нашего, что положу свою жизнь для защиты моего друга и товарища Китана. — Он сжал окровавленную кисть в кулак. — Клянусь тебе, ни один гоблин или другой враг не подойдут к тебе, только лишь через мой упавший на грешную землю труп. Я стану твоим другом и твоей тенью. Ни в этом мире, ни в другом не будет человека, которому ты сможешь доверять больше, чем мне. Клянусь в этом господом и своей честью.
В первое мгновение я даже растерялся, не зная как реагировать на подобную клятву. Сказать, что не стоило значит обидеть отличного мечника, который действительно сможет стать надежным товарищем в нашей группе. В любом случае, похоже в этом мире, хотим мы того или нет, нам придется задержаться надолго. Упускать возможность получить в команду опытнейшего фехтовальщика глупо и не дальновидно.
— Можно было обойтись и без клятвы, Таррело. — Я принес сумку с оружием, раскрыв ее перед ним.
— Так проще и быстрее, синьор Китан. — Улыбнулся мечник. — Я больше не хочу терять товарищей, оставаясь при этом в живых. С клинком я покажу гоблинам чего стою и помогу тебе добиться поставленной цели, какой бы она
