вперед, преодолевая свои страхи.
Игнат привел своего питомца в самый центр костяного кладбища. Вид здоровенных оживших костей и сумрачность этого места могли довести впечатлительного человека до нервного срыва. Помимо этого, воздух был плотно насыщен энергетическими эманациями. Бамбику было тяжело даже дышать.
Игнат ощутил прорву жалости к псу, но усилием воли задавил это чувство. Мопс давно уже стал разумным существом и нуждался в помощи, а не оскорбительной жалости. Скоро ему предстояло рискнуть жизнью, и это заслуживало уважения.
— Вон там, Бамб, — Игнат показал рукой. — То синее яйцо.
Пес послушно посмотрел на страшноватого вида гнездо, собранное из костей и останков жертв, пойманных метазверем. Излучавшее синий свет, яйцо никуда не делось. Именно его Игнат и собирался использовать для усиления пса.
Эта идея ему пришла неожиданно и сразу показалась великолепной. Яйцо, наполненное мягкой энергией и питательными веществами, как ничто другое подходило для перерождения Бамбика. Однако это была только одна из целого сонма целей, которых хотел достигнуть Игнат.
Помимо этого, он хотел показать процесс людям, чтобы дать им уникальный опыт и завоевать доверие. Любой, кто вступил на путь силы, должен был понимать, насколько ценный урок дает Игнат, и едва ли существовал еще хоть один человек, способный научить такому же. Это была вторая цель будущего ритуала, но и она не стала последней.
Третьей задачей происходящего стало приручение метазверя. Именно приручение, а не захват или порабощение.
Игнат давно знал, что метазверь помешался на попытках высидеть мертвое яйцо. Ему пришло в голову, что можно имитировать рождение детеныша через ритуал с мопсом. Иными словами, Бамбик после ритуала должен был «вылупиться» из выполнившего свою роль яйца. Мужчина надеялся, что обостренный материнский инстинкт заставит метазверя принять его как родного детеныша.
Имея такую связь, наладить с ним контакт не составит труда. Игнат получит метазверя с его армией нежити. Бамбик получит «маму», которая будет оберегать и защищать его даже ценой своей жизни.
— Гладко было на бумаге… — хмыкнул Игнат.
Сейчас все упиралось в одну единственную проблему — если ритуал с Бамбиком не выйдет, то все цели окажутся проваленными, а мопс погибнет. Поэтому у Игната было, из-за чего поволноваться.
— Ладно, Бамб, — произнес он. — Иди сюда, я тебе еще раз все покажу, и начнем готовиться.
У них было достаточно времени, пока не начнут собираться подобранные штабом люди. За это время он еще раз поделился через мыслеобразы личным опытом и повторил порядок действий. Понимающий всю опасность пёс был очень внимателен.
За напряженными занятиями прошла пара часов. Вскоре Игнат услышал рычание движков. Повернув голову в сторону тропы, он увидел, как в стороне замерли грузовые автомобили, откуда уже выходили люди.
«Прибыли, — кивнул он своим мыслям. — Скоро нам начинать».
Почти одновременно с этим послышался стрекот вертолетных двигателей. Весь процесс должен был занять несколько часов, и все это время их должны были прикрывать вертолеты и беспилотники. Мало ли — из Кошмара на запах энергетических возмущений всегда могли явиться незваные гости.
— Привет, Игнат, — послышался голос Хаммера.
В бледном сиянии синеватой энергии из теней появились лица Хаммера, Рафаль, Штейгера и еще нескольких наиболее серьезных командиров. Оглядываясь, они с интересом изучали обстановку. Пугающий пейзаж их не очень впечатлил, а вот здоровенная туша замершего метазверя и синее яйцо сразу приковали взгляд.
— Проходите, — махнул рукой Игнат. — Занимайте места. Я пока подготовлю нашего Гагарина.
Он показал на мопса, с сосредоточенным видом сидевшего неподалеку. Во взглядах людей была заметна зависть напополам с сочувствием. Псу предстояло пройти смертельно опасную процедуру.
Метазакалка через яйцо была намного безопаснее того, что пережил Игнат. Подобное «домашнее» преобразование не могло сделать Бамба сильным. Впрочем, взрастить из него полубога задачи и не стояло.
После того, как подъехал первый грузовик, потянулась вереница людей. Так как в руинах еще обитала нежить, пришлось отправить ее куда подальше через контролирующего метазверя Венома.
Рафаль и другие командиры распределяли места для наблюдателей по каким-то своим критериям. Игнат заметил, что ближние места занимали наиболее сильные бойцы и командиры. Дальние оставались для наименее привилегированных.
Вскоре местность уже была забита людьми. Люди стояли на земле, сидели на здоровенных костях, окружавших центральную поляну. Кто-то и вовсе нашел себе место на высоте. Все прибывшие тратили все время на то, чтобы изучать энергию, разлитую вокруг, метазверя и яйцо. Каждое мгновение давало им важный опыт.
— Все здесь, — произнесла подошедшая Рафаль. — Можешь начинать.
— Хорошо, — кивнул Игнат и повернулся к Бамбику. — Ты как парень, готов? Сегодня ты гвоздь программы.
Пес ответил молчаливым принятием неизбежного. Он поборол страх и ощущался вполне уверенным в себе.
Кивнув, Игнат огляделся по сторонам. Сотни расположившихся вокруг людей в военной форме молчаливо ждали начала. За прошедшие часы те уже привыкли к обстановке и немного заскучали.
«Надо сказать что-то», — подумал Игнат.
Он поднял руки и пару раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Тут же все взгляды сконцентрировались на нем.
— Прошу внимания, — произнес он. — Вы все уже заметили, что я изменился. Если точнее, я преодолел порог смертного существа…
Следующие полчаса он потратил на то, чтобы рассказать о метасуществах и их различиях.
— Сегодня я на ваших глазах постараюсь совершить переход от смертной жизни к метасуществованию, — произнес Игнат. — Вот на этом подопытном.
Стоящий у его ног Бамб нервно дернул хвостом, ощутив на себе внимание множества людей.
— Будьте внимательны и познавайте, — продолжил Игнат. — Вы увидите один из путей преодоления порога. Быть может, он вдохновит вас к нахождению своего собственного, неповторимого пути метасущества.
Закончив говорить, он повернулся к псу.
— Ну Бамб, пора…
Вместе они подошли к яйцу. Повернувшись к метазверю и убедившись, что тот погружен в спячку, Игнат прикоснулся к яйцу. Своей волей он продавил энергетическую мембрану, открывая вход в артефакт.
Бамбик дернулся, преодолевая страх, но спустя мгновение прыгнул вперед. Тут же он нырнул в созданный Игнатом вход, погрузившись в сияющую энергию. Игнат немедленно рассеял давление, и яйцо вновь восстановило стенку.
От Бамбика пришло ощущение беспокойства и вместе с тем решимости. Он дал понять хозяину, что готов.
«Держись, Бамб, и ничего не бойся», — отправил ему мыслеобразы Игнат.
Он ощутил, что волнуется за пса. Но пути назад уже не было. Подавив все сомнения, Игнат положил руку на поверхность артефакта. Под давлением его воли окутавшая пса энергия начала резонировать. Сейчас он должен был создать агрессивную среду, чтобы разрушить физическое вместилище пса. Мопс же в свою очередь должен был выдержать все это и бороться до конца, попутно создавая энергетическое вместилище своего духа.
В свое время Игнат боялся, что таким образом породит лишь собственную копию, убив себя настоящего. Но Алазан тогда объяснил ему, в чем он неправ. Любой адепт силы — это не только разум, но и духовное «я». Скорее даже второе. Ритуал лишь переводил разум из физического носителя в энергетический.
Резонанс, утроенный Игнатом, быстро нарастал. Вскоре он ощутил физические страдания пса. Заставив себя отстраниться от них, мужчина лишь усилил давление. Не все наблюдатели владели способностью чувствовать энергетические воздействия, но некоторые следили за процессом так внимательно, что Игнат понял — в общих чертах, но они все же улавливают суть происходящего. Однако в данный момент его заботило не это.
— Давай, Бамб, работай, брат, — произнес он, понимая, что сейчас внутри этого «кокона» в мучениях умирает его питомец, почти друг.
А сотни людей тем временем безмолвно наблюдали, как происходит переход от смертного существования к метауровню, понимая, что возможно, скоро и им придется пережить нечто подобное.
Сотни людей собрались в странном месте, похожем на декорации к фильму ужасов. Замерев, они следили за происходящим в центре открытого пространства. Излучаемый оттуда холодный синий свет и полная тишина добавляли происходящему зловещий оттенок.
В центре всеобщего внимания, на импровизированной сцене из наваленных в кучу костей и прочего хлама стоял
