либо – чем старше она становилась – помочь ей самой найти верное решение. А сейчас, когда она ступенька за ступенькой поднималась к трону, он стал её надёжной опорой и верным проводником. Даже отцу, с которым они очень сблизились в последнее время, Анирет не доверяла настолько. Может быть, имело смысл спросить его совета и сейчас… хотя на фоне забот, лежавших на плечах Великого Управителя, все её тревоги казались мелочными. И если все приходили к нему за советом – то к кому приходил за советом и поддержкой он сам?
– Я очень тебя люблю, – сказала царевна искренне и подумала: «Спасибо, что ты со мной… Спасибо, что тебя всегда… хватало на нас среди всех твоих дел».
– Я тоже люблю тебя, звёздочка, – тихо отозвался Хатепер и погладил её по волосам.
Анирет подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Договоры, союзы, долг… Нет, я знаю, кто всегда напомнит мне о том, кто я есть, и какой хочу быть: ты. Ты всегда видел во мне больше, чем другие. Обещаю, что не подведу тебя. И однажды я тоже сумею поддерживать тебя, а не только приходить за помощью.
Хатепер улыбнулся с неизменной теплотой и кивнул.
– Что-то не так между вами с молодым Таэху? – мягко спросил старший рэмеи.
– За исключением того, что я не знаю, как строить с ним общение? – Анирет невесело рассмеялась. – Впрочем и он со мной тоже. Поэтому мы просто не общаемся. Ну, однажды придётся – наследников ведь на свет не произвести на расстоянии.
– Об этом пока рано говорить.
– Вот именно, и слава Богам, – Анирет тряхнула головой и поднялась, чтобы собрать свитки.
– Жизнь не всегда бывает похожа на мечту, – проговорил старший рэмеи, тоже поднимаясь. – И всё же… Сияние Золотой озаряет всех нас. Эмхет – не исключение. Я всегда хотел, чтобы ты познала Её свет так, как мечтала.
– Можно подумать, для тебя Она отразилась в глазах хотя бы одной земной женщины! – Анирет всплеснула руками… и тотчас пожалела о своих поспешных словах. Взгляд дяди изменился буквально на доли мгновения, но от неё это не укрылось, хоть она и не могла понять, что за эмоции промелькнули в его взгляде.
– Боги не даровали мне своих детей, – терпеливо ответил Хатепер, – но у меня были вы. Я был благословлён любовью к вам и гордостью за вас. Сейчас я так счастлив видеть, какой ты становишься женщиной, сильной и прекрасной.
– Но ты один, дядя. Всю свою жизнь прослужив императорскому трону… ты по-прежнему один, хотя сколько женщин мечтало бы о твоей благосклонности. Но, может быть, так и правда лучше – никто не нанесёт удара в спину, – она с грустью покачала головой, думая о друзьях Хэфера и о том, сколько женщин из тех, кто вздыхал по Хатеперу, желали быть с ним ради него самого, а не ради статуса и причитавшихся благ. – Все эти браки по договору лишь ещё больше напоминают о том, что одиночество наше не только вынужденное, но подчас оно даже необходимо… потому что безопасно.
– Ты знаешь историю своего отца. Не всегда мы можем быть с теми, кого выбирает сердце… как бы ни было сильно наше желание.
Он не выдал своих мыслей ни единым случайным жестом, ни единым дополнением к уже сказанному.
– Ты когда-нибудь расскажешь мне? Я сохраню твою тайну, – Анирет заглянула в его глаза. – Ты – пример для меня во многом. Может быть, и в этом?..
– Надеюсь, что нет, – покачал головой Хатепер и улыбнулся с некоторой горечью. – Дело не в моём доверии к тебе – уж в этом не сомневайся. Просто… В основном знание обогащает, как живительный источник, но бывает знание опасное, как яд, противоречивое. И уж в чём в чём, а в любви тебе определённо не стоит брать с меня пример.
Царевна чуть склонила голову в знак уважения к его тайне.
– Иногда молчание говорит о смятении в чувствах, а не об их отсутствии, – будто между прочим заметил Хатепер, подбирая оставшиеся свитки. – Если ты, конечно, не поэт. А поэтов среди нас я что-то не приметил, – он улыбнулся и подмигнул ей.
Анирет тихо рассмеялась, не удивлённая его проницательности, вспомнив, как Нэбмераи ещё в Обители пугал её своими скверными способностями к пению и неосведомлённостью в столичной поэзии. В ночь после их обручения, сидя с ним на внешней стене и распивая финиковую наливку, могла ли она подумать, что всё будет так странно? Да и времени прошло всего ничего… но за столь напряжённым обучением казалось, что уже очень много.
– Пойдём, поблагодарим почтенного Кеваба за гостеприимство, – сказал старший рэмеи. – Он будет счастлив увидеть тебя на общем ужине хотя бы в последний вечер.
– Не уверена, что хочу на общий ужин… но и правда, пора бы появиться, – девушка чуть улыбнулась.
Хатепер помог ей донести свитки до отведённой ей в имении управителя сепата комнаты и попрощался до трапезы. Анирет невольно обрадовалась, что Мейа куда-то отлучилась – в последнее время ей было тяжело в обществе ближайшей подруги. Аккуратно она разложила по порядку свитки, как они и были переданы ей. Это тоже успокаивало мысли. Дядюшка всегда говорил: если хочешь привести в порядок разум – приведи в порядок свои дела. И даже когда в ходе особо напряжённой работы его кабинет начинал напоминать о войнах хайту и нэферу, после он приводил все свитки и документы в идеальный порядок, не доверяя этот вопрос даже личным слугам.
Мейа вернулась, когда царевна уже закончила и как раз собиралась подыскать подходящий случаю наряд в сундуке с одеждой.
– Бирюзовый или тёмно-синий, как думаешь? – не оборачиваясь, спросила Анирет.
– Ты всё-таки собираешься появиться на ужине, ну, слава Богам! – радостно воскликнула служанка и, деловито отодвинув подругу от сундука, авторитетно заявила: – Бирюзовый, определённо, – в том калазирисе и лён более тонкий, да и украшений в тон ему у тебя больше. Дай-ка посмотрю на тебя. Макияж сейчас обновлю и сделаю ярче, – она зажала лицо Анирет между ладонями, пробежала кончиками пальцев по её векам и скулам, мастерским взглядом оценивая, какие штрихи требовали дополнения. А потом крепко обняла царевну и тихо сказала: – Я знаю, что тебе нелегко… особенно после посещения некрополя. Но ты не одна, моя дорогая, никогда не одна.
Напряжение, сковывавшее Анирет, вдруг разомкнулось от этих простых искренних слов, и она благодарно улыбнулась, обнимая подругу в ответ.
– Спасибо тебе!
– Ой, да что ты, – смущённо отмахнулась девушка. – Садись-ка, госпожа моя царевна. Волосы, Анирет! Боги, ну что ты сделала со своими волосами за каких-то пару дней!
Царевна прыснула со смеху и покорно
