Наступившая ночь шумела ветвями деревьев, и слабый ветер приносил далекие запахи трав. Или это только казалось, что так пахли травы. Возможно – «химия» или еще какая‑нибудь застарелая хрень. Плотные черные облака, непроницаемые для звезд и луны, затянули небо, однако дождя не было, лишь висела в воздухе липкая промозглая взвесь.
Нынче, в такую погоду, десятника волновало лишь одно – не отсырели бы спички. Не должны бы, иначе…
Приподнявшись над бруствером, Дарг припал к окулярам инфракрасного бинокля. Ну, конечно! За фальшивыми кустами метались какие‑то тени. Судя по всему, они явно готовились напасть, не дожидаясь утра.
– Один, два, три… – шепотом считал юноша. – Семь. Семерка. Дампы, что ли? Это плохо… Эй, парни! Похоже, сегодня придется сражаться с дампами. Не подведите.
– Не подведем, командир. Дампы, так дампы. Нам все равно, кого бить.
Дампы… Обезображенные человекоподобные мутанты, прикрывавшие отсутствие кожи и страшные язвы разноцветными лоскутками материи. Подобные костюмы в старину носили наемные воины, называемые ландскнехты. Дампы тоже, в большинстве своем, были наемниками, продавая свою воинскую доблесть тому, кто больше заплатит. Да, эти ужасные и с виду совершенно запредельные существа, похожие на ожившие трупы, хорошо знали цену звонкой монете, предпочитая золотых «сеятелей» или «георгиев». Обычно использовали только холодное оружие. Отряд дампов составлял семь человек. Два стрелка‑арбалетчика, довольно, кстати, меткие…
– Парни! Пригнитесь и не высовывайтесь.
…Двое воинов с алебардами или копьями, остальные – с палицами‑шестоперами. Командир – мечник. Жаль, ночь сейчас, оружия не видно. Инфракрасный бинокль фиксировал лишь движущиеся радужные фигуры. Вот они собрались в кучу. Как видно, командир давал последние указания. Похоже, сейчас нападут… хорошо видят ночью. Тогда к чему вся эта затея с кустами? На всякий случай, наверное. Дампы вообще‑то осторожные, хоть и рубаки лихие. А, скорее всего, у них просто есть союзники, которые в темноте не видят… вот и будут скрываться в кусточках, дожидаться утра. Тогда дампам есть прямой резон затянуть бой… Значит, нападут они во второй половине ночи.
Дарг чуть повысил голос:
– Часовой, поглядывай. Остальным можно расслабиться… Я сказал – расслабиться, а не ржать! Что там у вас смешного?
– Корм обозвал Гнилла тупой башкой! Ох‑ха‑ха!
– Корм сам – тупая башка, Гнилл ему сейчас покажет!
– Цыц! – наплевав на секретность, рявкнул десятник. – Только ваших распрей сейчас и не хватало. – Кто еще вякнет, завтра получит лопату и отправится в туннель, к потолочникам.
Все поспешно заткнулись. Угроза была серьезной и, главное, вполне реальной. Вообще‑то, о том, что происходит на станции метро «Марьина Роща», никто из простых нео не знал в точности ничего, только лишь на уровне слухов, предусмотрительно распущенных Тварром. Мол, там раскапывают старый подземный склад с «калашниковыми» и тушенкой. И еще – держат пленного киборга, для того, чтоб как‑то его использовать. Ко всему этому непосредственно причастен сын вождя Дарг – это тоже все знали.
– Там что‑то началось, – доложил с бруствера часовой. – Они идут сюда – да! Быстро очень. Все семеро. Будут здесь счетов через десять. И еще за кустами осталось… сколько – не вижу.
Десятник покусал губы:
– Как я предполагал. Корм – счет.
– Раз, два, три… – шепотом начал отсчет воин.
Дарг поднял руку, больше по привычке – все равно не видно во тьме:
– Приготовились…
– …шесть, семь…
– Свет!!!
Разом чиркнули спички. Промасленные факелы вспыхнули вмиг, полетели в поставленные невдалеке железные бочки, набитые всяким горючим хламом. Используя опыт людей НИИТЬМы, Дарг ярко осветил поле боя, сводя на нет все преимущества видящих в темноте мутантов.
Нападавшие на миг замялись…
– Огонь!
Сын вождя прицелился… Грохот древнего «Манлихера» разорвал тишину, первая же пуля угодила в мечника! Тот уже выхватил меч, даже успел взмахнуть им над головою… Выстрел отбросил командира дампов назад, бедолага повалился навзничь, и выпавший из рук его меч обиженно зазвенел по рельсам. Ну, конечно – обиженно. Меч, как и его хозяин, привык рубить… Кто ж знал, что так…
Второй пулей Дарг достал одного арбалетчика, и это пока было все. Опытные вояки, дампы тут же залегли между рельсами, и примитивные луки нео не причинили им никакого вреда.
– Ты, ты и ты, Корм – слева… Гнилл и вы двое – справа, за мной… Вперед!
Воины подчинились беспрекословно. Выскочили из окопа, поползли юркими змеями. И вот уже взметнулись меж рельсами тени. Потрескивая, жарко горели бочки, освещая поле боя дрожащим оранжево‑желтым огнем. Конечно, горели не сами бочки, а то, что в них, однако было довольно светло – не воспользуешься тьмой, не спрячешься.
– Кром, Гарнг, живо прячьтесь за насыпью. Ждите их подмогу, примите на копья.
– Сделаем, командир.
Вот и к Даргу метнулась фигура с секирой. Словно выскочила из‑под земли. Глазные яблоки без век сверкали ненавистью и злобой, налетевший ветер трепал лохмотья врага.
– Жги‑и‑инь! – жутко заорал дамп, опуская лезвие боевого топора на голову десятника.
Дарг, однако же, увернулся, тотчас же швырнув в безобразную рожу противника увесистую дубину, утыканную старыми ржавыми гвоздями и осколками стекла. Вражина замялся, завыл… И сын вождя, прыгнув, пронзил его злобное сердце длинным мясницким ножом. Справившись с врагом, юноша, однако же, расслабляться и радоваться не собирался, рано еще было радоваться.
Та‑ак… где‑то на поясе убитого должен быть кинжал… Дарг поспешно упал наземь, рядом с трупом, пошарил руками… Ага, вот он! Острый, длинный, с навершьем в виде маленького стального черепа. Ритуальный кинжал для самоубийства. Любой дамп, в случае опасности быть захваченным в плен, всегда готов нанести себе последний удар в нижнюю челюсть, снизу вверх. Удар пробивал и язык, и мозг. Мол, погибаю и ничего никому не скажу. Как будто они что‑то такое важное знали! Наивные. Война такое дело… Циничнее надо быть, парни!
Приподнявшись, Дарг тотчас же метнул трофейный кинжал в оставшегося арбалетчика. Похоже, бедняга никак не хотел расставаться с громоздким своим самострелом, абсолютно бесполезным сейчас, в рукопашном бою. Думал, авось, да проскочит, не помешает… Не проскочило. Не успел увернуться. Словил кинжал в правый бок, покачнулся, тяжело оседая на шпалы… Добив врага дубиною, десятник бросился к остальным… Трое его воинов, молодых нео, уже валялись с расколотыми черепами, не подавая признаков жизни. Зато и дампы полегли почти все! Лишь один – раненый – еще ерепенился, отбиваясь от двоих воинов, и тем никак не удавалось его прикончить.
