удивленно посмотрел на свой ежедневник, графы с именами визитёров были пусты. Тогда полковник использовал нейросеть и посмотрел на человека по ту сторону двери, и его лицо начало разглаживаться. Короткая мысленная команда и в его рабочий кабинет уверенной походкой входит миссис Y.
— Давно не виделись, ты сильно изменился за последнее время, не против, если я присяду? — она немного покачивала бедрами из стороны в сторону, это была хищница в женском обличье.
— Я тоже рад тебя видеть, присаживайся там, где тебе будет удобно, сейчас к тебе присоединюсь.
Она прошла к двум креслам и одним слитным движением перетекла в одно из них, закинула одну ногу на другую и стала наблюдать за полковником СБ. Григорий поднялся со своего места и подошел к шкафу, в следующий момент он вытащил из его нутра несколько бумажных пакетов и два бокала. Аккуратно поставил все предметы на журнальный столик и сам сел напротив собеседницы. Мысленная команда и свет в помещении начал гаснуть, только голографические панели на заднем плане придавали немного пикантности обстановке.
— И что же ты приготовил на этот раз? — приподняла она одну бровь.
— Мы знаем друг друга достаточно долго, не правда ли, агент «Нефрит»?
— Давно я не слышала своего старого позывного… очень давно, так ты не ответил, что в пакетах?
— Все как всегда, как в старые добрые времена, немного твоего любимого кальвадоса и фруктовая нарезка. Ничего лишнего и только самое главное, — на его губах появилась мимолетная улыбка.
— Ты до сих пор помнишь, я тоже стала часто вспоминать прошлое, время не милосердно и забирает лучшие годы молодости, чтобы подарить чуть позже разочарование, — в её глазах появилось немного грусти.
— Это все ерунда и вздор, в моих глазах ты всегда будешь прекрасна, как в тот день, когда я тебя первый раз увидел. В моей памяти хорошо отпечатался тот момент, тогда проводили инструктаж и кое-кто пришел последним. Как будто пазл одной картинки или мозаика: немного растрепанные волосы, прерывистое дыхание от пробежки, растерянный взгляд и свободное место рядом со мной, а потом твоя неловкая улыбка. Извини, но я не смог найти роксов, но нашел бокалы, — пока он это говорил, его руки сноровисто выставили угощение на стол и разлили кальвадос по бокалам, один из которых он протянул своей собеседнице. — Женщины как хорошее вино, с возрастом становятся только лучше, а вот я старею, посмотри на меня, скоро совсем превращусь в брюзжащего старика.
— Если нет стаканов, то ничего страшного и не наговаривай на себя, по крайней мере, я так не считаю, — она подцепила дольку ананаса, а другой рукой приняла своеобразный стакан. — Если решил сравнивать меня с алкоголем, тогда ты кальвадос, у тебя горьковатый привкус и грушевое послевкусие, такой напиток мне никогда не надоест, и всегда будет нравиться. Гриша, ты помнишь свое обещание?
— Я его никогда не забывал, — он вздохнул, а потом немного отпил и зажевал кусочком яблока. — У меня просто не получится стереть те слова из памяти, может быть, мы поступили неправильно в тот момент? Ты до сих пор хранишь ту статуэтку?
— Эхх… думала, что со временем, у меня получится избавиться от этого зеленого толстячка. Не получается его выбросить, так что твой подарок до сих пор в целости и сохранности. По поводу твоего первого вопроса, то я не знаю, на тот момент, решение казалось логичным и правильным. Только сейчас понимаешь, что оно того не стоило, но у всех есть второй шанс, тебе стоит только согласиться, — она немного наклонила голову на бок и пристально смотрела на собеседника.
— Я знаю, что нам позволяется провести процедуру омоложения и начать новую жизнь, так как мы уже достаточно отслужили КС. Таких людей пропустят через программу для бывших представителей СБ, мистер X и миссис Y исчезнут навсегда, чтобы через какое-то время появились другие мы. Там был перечень, если я правильно запомнил, то в нем были такие пункты: новые ФИО; кристально чистая биография; будут переведены на обезличенные счета наши накопления; проведут процедуру по блокировке некоторых участков памяти и многое другое. Понимаешь… — он немного замялся, что было не свойственно его характеру.
— Понимаю, ты не можешь пока бросить на произвол судьбы проект, в котором стал куратором и при этом относишься к преторианцам, как к своим детям. Я все правильно сказала? — в её словах чувствовалась горечь.
— Всегда поражался твоей способности читать между строк. Твоя правда, у меня просто не получится бросить все на самотек или думать, что другой человек сможет вытянуть проект вместо меня. Такое сильно меня огорчает, ты даже не можешь представить насколько.
— Могу, с легкостью, с недавнего времени я тоже стала курировать один проект, это немного забавно, следить за этими желторотыми цыплятами и смотреть, как они взрослеют на твоих глазах. Может уже хватит думать о других и пора пожить немного для себя? Тебе просто надо дать согласие, процедура не займет много времени или ты до конца жизни собираешься смотреть, как растут чужие дети? Знаешь, для процедуры омоложения тоже есть определенные критерии, пока мы под них проходим, но я не могу сказать, что будет завтра. Время идет, и мы не молодеем, сначала думаешь, что вокруг много пожилых людей, а в какой-то миг понимаешь, что тебя окружает молодежь, — она немного отпила из бокала и положила его на журнальный столик.
— Почему наши разговоры всегда сводятся к этому? Сейчас идет война и приходится отодвинуть свои желания на второй план, я пока еще нужен этим мальчишкам и девчатам. Я все понимаю, не сыпь мне соль на рану, она никогда не заживет, и будет постоянно ныть, и напоминать мне об ошибках прошлого.
В данный момент Григорий Стахов выглядел постаревшим лет на десять и старался успокоить свое старое сердце.
— Знаешь, а ведь я даже узнала нашу будущую фамилию, знаешь какая она будет, если ты согласишься? — в её голосе чувствовалась надежда, что человек напротив, согласится.
— Прости милая, но я не соглашусь… пока не соглашусь, и какую фамилию они подобрали? — он старался не смотреть её в глаза, так как ему тоже было больно, потому
