Над расчищенной площадкой кружили духи, не осмеливающиеся приблизиться к подозрительной конструкции.
Незнакомец подошел к кристаллу, осмотрел его со всех сторон…
Духи забеспокоились, заголосили. На их писк со всей округи ринулась многочисленная подмога. Самые безрассудные бросились на незнакомца, но он уже был занят делом, поэтому, решив не отвлекаться, щелкнул зубчатым диском на пряжке ремня, и его тут же накрыл едва видимый купол. Наткнувшиеся на него духи, вспыхнули и яркими факелами прянули во все стороны. Они верещали и сгорали дотла, пожираемые жадным огнем.
А мужчина достал из ножен кинжал с необычным, будто бы вырезанным из кости, лезвием, занес левую руку над кристаллом и без сомнений полоснул по ладони клинком. Из сжатого кулака на кристалл упало несколько капель крови, и он…
…вспыхнул настолько ярко, что перепуганные духи бросились наутек.
Но не тут-то было.
Неведомая сила вцепилась в их тщедушные тела и потащила обратно…
…к кристаллу.
И не только их. Все пространство вокруг расчищенной площадки исказилось, преломилось и как угодившая в водоворот простыня медленно, но набирая скорость, устремилось в одну точку, находившуюся где-то внутри кристалла. Все вокруг — руины домов, брусчатка улиц, зачахшие за один день деревья и даже само небо — все стало мягким, податливым, словно нарисованным на холсте. Пространство сминалось в складки, прессовалось в однородную массу…
Незнакомец, прижимая к порезанной ладони белоснежный платок, отошел подальше и теперь со стороны наблюдал за невероятным действом. Он видел, как кристалл затягивал в себя все, что находилось в пределах установленных Духоборцами «ограничителей». Как смялся и исчез из виду дом, полный центальской нечисти…
А потом пространство резко сомкнулось, «лепестки» вернулись на прежнее место, облепив со всех сторон прожорливый кристалл.
И в некогда шумном квартале наступила тишина.
Сам Нижний Асхонел стал отныне чуть-чуть меньше, чем был еще в полдень. Исчез изрядный кусок территории, на которой стояло десятка два строений. Так уж получилось, что теперь останки домов, совсем недавно располагавшихся на значительном отдалении друг от друга, теперь стали добрыми соседями. Впрочем, в царившем в Нижнем Асхонеле хаосе этого могли потом и не заметить.
Удовлетворенный проделанной работой незнакомец вернулся к облаченному теперь в защитную оболочку кристаллу, снял его с подставки. На месте кристалла остался лишь едва заметный рубец — немое напоминание о минувших событиях. Но и он должен был скоро «рассосаться» без следа.
Глянув на кристалл, мужчина пробормотал что-то вроде: «Верну-ка я его на место», сунул его под плащ и зашагал прочь из Нижнего Асхонела.
Мы сидели на камнях под закрытым каменной плитой провалом в потолке. Подземелье освещала лампа Ковенкона, которую сохранил Марэген. Мой светильник, так же, как и мой мешок, остались в пимперианской «усыпальнице». Скорд перебирал свою добычу, стараясь не смотреть в мою сторону. То ли все еще обижался на ссадину на скуле, то ли ему было стыдно за то, что не прислушался к моему предостережению.
Мы оказались взаперти. Единственный выход из подземелья перекрывала тяжелая плита, расположенная на высоте семи метров от пола. Глядя на неровности на стенах, я не исключал возможности добраться до самого верха, но как убрать саму плиту?
Незавидное положение.
Как долго мы протянем в подземелье? Думаю, несколько дней. У нас на двоих было две трети фляги с водой. Кроме того мы могли рассчитывать на влагу, стекавшую во время дождя и скапливавшуюся в выбоинах пола. С едой оказалось сложнее. Марэген оставил свой мешок в убежище, предпочтя взять с собой добычу.
— Кто же знал, что так получится?! — пробормотал он на мои упреки.
Впрочем, в убежище, по словам Арсиги, было полно пимперианской консервированной пищи. Но до нее нужно было еще добраться. То есть, снова преодолеть уже раз пройденный путь. Ловушки, крысы.
Крысы…
Вдвоем нам ни за что не пробиться в убежище.
Так что, когда станет совсем невмоготу, придется жрать этих самых крыс…
Фу-у-у…
Марэген перекладывал свои богатства. Золота оказалось немного — в основном оружие: пара мечей, кинжалов, охотничий нож, изящный стилет… Клинки сами по себе стоили целое состояние, но в подземелье на него не купишь даже куска черствого хлеба.
Н-да-а…
В глубине коридора зашуршали камни.
Крысы…
Мы со скордом одновременно схватились за мечи.
Крысы — это самое то, чтобы развеять скуку и отвлечься от грустных размышлений.
Но вместо крыс на свет вышел…
— АРСИГИ!!!!
Не может быть!
Мы налетели на коротышку, тащившего за собой тяжелый мешок, и едва не задушили его в своих объятиях. Арсиги и без того едва держался на ногах, а случайное прикосновение к глубокой рваной ране на боку на мгновение лишило его чувств.
Когда он пришел в себя, мы задали ему мучивший нас вопрос:
— Как тебе удалось выбраться из «усыпальницы»?!
— Ногами, — устало ответил коротышка.
— А ворота? Тебе удалось открыть ворота? — ревниво полюбопытствовал Марэген.
— Ага, пальцем поковырял, они и открылись.
Арсиги начинал язвить, а значит, постепенно приходил в норму.
— Да, ладно. Не ковырял я ничего. Они сами открылись, когда сдох паук.
— Так он сдох?
— Ну, не сам, пришлось помочь, — с важностью ответил коротышка. — Он набросился на меня сзади, вцепился своими челюстями. Я двинул ему в глаз, и он сошел с ума. Отпустил меня, начал шарахаться от стены к стене. Прошел через лучи, снова наткнулся на эту плоскую штуковину и его разорвало на куски. Меня задело куском, вот, — он показал на рану на боку. — Я отключился, а когда очнулся, увидел, что ворота открыты.
Наверное, арахноид подорвался на первой мине, которая успела зарядиться с момента первого взрыва.
— А что у тебя в мешке? — спросил Марэген и его глаза вспыхнули хищным огоньком.
— Да, так, взял с собой кое-что.
Он сунул руку в мешок и достал…
…распечатанную консервную банку.
Запустил руку в хрустящие «шкварки» и кинул пригоршню в рот.
— Очень уж они мне понравились, — выдавил он, работая челюстями.
Я не смог удержаться от смеха.
Кто о чем, а коротышка о жратве…
