Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

— А ты знаешь, сколько тебе лет сейчас? — спросил Дэвид.

— Э-э, видишь ли, я, конечно, немного сбился со счета, сидя в этой вонючей дыре, но я думаю, что не ошибусь, если скажу, что мне сейчас около шестидесяти.

— Ошибешься, — ответил Дэвид, — тебе сто пятьдесят три года.

— Вы только посмотрите на этого чертова брехуна, — возмущенно заорал старик, — да неужто я выгляжу на сто пятьдесят три года?

— Нет, — согласился Дэвид, — но на сто пятьдесят наверняка.

Аг-гилок взглянул на Дэвида с отвращением.

— Не буду говорить у кого именно, — сказал он, — но у кого-то мозгов не больше, чем у какой-нибудь вонючей макаки, — произнеся это, он отвернулся и, обиженно бормоча что-то, отошел в сторону.

Годон стоял неподалеку и слышал диалог Дэвида и Аг-гилока, но поскольку он не имел ни малейшего представления о возрасте и годах, то следил за их разговором без особого интереса. Впрочем, мало что могло его сейчас заинтересовать — он был расстроен исчезновением О-аа и корил себя за то, что не остался на берегу и не нашел ее.

Флагман небольшого флота назывался «Амоз» в честь родины Диан Прекрасной. На его борту находилось пятьсот воинов, не считая экипажа. На нижней палубе было расположено восемь пушек. Эти заряжающиеся с дула неуклюжие орудия были гордостью императорского флота.

Все моряки были мезопы с Анорокской группы островов, а адмиралом был Джа старый друг Дэвида. На мачте «Амоза» красовался огромный парус. Для того чтобы поднять его, требовалось пятьдесят самых дюжих матросов. Изготовлен он был из желудков динозавров. Перри обнаружил удивительные практические качества этого материала и постоянно посылал за ним охотников. Надо сказать, что динозавры, обладающие желудками подходящих размеров, почему-то неохотно с ними расставались и, будучи существами дикими и плохо воспитанными, упорно не желали отдавать их добровольно. Поэтому охота на них всегда была сопряжена со значительным риском.

Корабли медленно плыли к своей цели, когда Аг-гилок, окидывая горизонт привычным взглядом, обнаружил небольшое облачко.

— Похоже, нас ждет хорошая переделка, — сказал он Джа и указал за корму.

Джа взглянул в указанном направлении и согласно кивнул.

— Да, пожалуй, — сказал он и отдал матросам приказ приспустить парус.

Когда они только заметили облако, оно было совсем небольшим, но опытным мореходам было понятно, что надвигается шторм. По мере приближения облако увеличивалось и чернело. Море вокруг корабля успокоилось, а в воздухе не было ни ветерка.

— Ого, провалиться мне на этом месте, если мы не нарвались на самый настоящий ураган, — пробормотал Аг-гилок.

Тут все и началось. Резкие порывы ветра заставили парус хлопать, как крылья гигантской птицы, и Джа приказал мезопам убрать его.

Пока мезопы возились с тяжелым парусом, ветер усилился.

Корабль оказался в самом центре шторма. Клубящиеся, громоздящиеся друг на друга черные облака закрыли солнце, и все вокруг потемнело. Тьму прорезали лишь вспышки молний, сопровождаемые ударами грома. Ветер выл, визжал и крушил все, как будто в него вселился демон разрушения. Люди, не в силах справиться с разбушевавшейся стихией, растерянно жались друг к другу, цепляясь за поручни, мачту и снасти, чтобы не быть унесенными за борт.

Дэвид, рискуя жизнью, перебирался от одной группы людей к другой, уговаривая их спуститься на нижнюю палубу. В конце концов наверху осталось лишь несколько человек. Среди них были Дэвид, Гак, Джа и Аг-гилок. Старик не умерил свою разговорчивость, как можно было ожидать, и прокричал, пытаясь пересилить бурю:

— Я попадал в крушения семь раз, и черт меня возьми, если я сейчас не попаду в восьмой!

Море бушевало вовсю. Огромные волны сменяли одна другую и обрушивались на палубу корабля. Люди ослепли и оглохли от постоянного грохота, воды и блеска молний.

За стеной дождя невозможно было разглядеть остальные корабли, и Дэвид сильно опасался за судьбу самого легкого из них — «Сари». Впрочем, он опасался не в меньшей степени за все корабли, было понятно, что долго вынести такой шторм они не смогут. Как бы в насмешку, ураган усилился в ту же минуту. Еще одна волна подняла «Амоз» на гребне. Соскользнув с него, корабль был немедленно накрыт другой волной. Дэвид подумал, что это конец. Он понимал: корабль не сможет уже выплыть, но продолжал с упорством отчаяния цепляться за палубу. Тем не менее подобно какому-нибудь Левиафану, «Амоз» поднялся.

— Тысяча чертей! — заорал Аг-гилок. — Вот тебе и корыто! Моя «Долли» давно бы уже лежала на дне морском, а уж на что было славное суденышко. Вот уж верно говорят: век живи — век учись.

На палубе не хватало нескольких человек — их, по всей видимости, смыло этой волной. Дэвид оглянулся: Гак, Джа, Годон и Аг-гилок, по крайней мере, уцелели.

Иннес взглянул на море: валы достигали семидесяти футов в высоту. Внезапно раздался крик Аг-гилока:

— Боже милосердный! Эй, вы, молитесь!

Дэвид посмотрел за корму. Над кораблем нависла огромная волна — такой он еще не видел. И вся эта масса воды должна была обрушиться на «Амоз». Никто не успел пошевелиться, как вся эта лавина воды рухнула на их головы.

Диан Прекрасная ожидала конца жизни с поразительным равнодушием, ее силы почти иссякли, но страх отсутствовал в ее душе. Она была даже как-то отстраненно заинтересована в дальнейшем развитии событий: ей было не понятно поведение типдара. Внезапно птеродактиль развернулся и отлетел в сторону. Диан ожидала, что типдар сейчас вернется, но он исчез, по всей видимости, обнаружив нечто,