Гул голосов разом утих, когда на импровизированную трибуну из цинковых ящиков, еле заметно пошатнувшись, взошел капитан Вавилона – седобородый пожилой мужчина в потертом, перемазанном кровью кителе. Забинтованная по локоть рука покоилась в перевязи, лоб над густыми бровями прорезали глубокие старческие морщины, но глаза все еще светились холодным стальным блеском.
Казалось, непосильная ноша ответственности за судьбы выживших сейчас сломает старика. Однако щуплый человек на трибуне стоял прямо, готовый пережить с остальными всю горечь произошедшей трагедии. Лишь по тому, как стиснул он здоровой рукой ремень портупеи, можно было понять, каких усилий стоило сохранять видимое спокойствие и присутствие духа. Окинув собравшихся долгим взглядом, то и дело останавливаясь на лицах особо близких и верных соратников, капитан, наконец, заговорил:
– Братья и сестры! Мы прошли нелегкий путь. Мы пережили страхи, болезни, голод. И хотя путь наш был тернист и долог, перед нами всегда стояла цель, ради которой стоило двигаться вперед, верить в лучшее, идти по извилистой дороге под названием Жизнь. Сегодня случилось то, что разом перечеркнуло наши надежды на безбедное и благополучное «завтра». Случилось то, что невозможно было представить в самых страшных снах. Нашего дома не стало. А вместе с ним не стало наших родных, близких, друзей. Многие из вас в одночасье потеряли матерей, отцов, дедов. Все мы лишились крова.
В нестройных рядах слушателей появилось шевеление. Снова послышались всхлипы. Кто-то истово молился, взвывая к милости Всевышнего.
– Не пощадила судьба и наших соседей. Хотя инфраструктура Малого не пострадала, а выброс проникающей радиации не достиг острова, впереди – неизбежное выпадение радиоактивных осадков. А значит, наша первостепенная задача – эвакуировать немногочисленную колонию Малого, пока еще не слишком поздно.
– А дальше что? – выкрикнули из толпы. – Мы потеряли все!
Капитан не спешил с ответом, ибо любое необдуманное слово в данной ситуации неминуемо привело бы к всеобщей панике и хаосу.
– Мы потеряли ПОЧТИ все! Да, возвращаться нам больше некуда. Но никто не в состоянии лишить нас главного – стойкости. Сегодня как никогда мы должны оставаться сильными, потому что впереди ждет последнее и, пожалуй, самое важное дело.
В трюме воцарилась гробовая тишина. Колонисты ловили каждое слово своего лидера.
– Думаю, выражу общее мнение, если скажу, что необходимо во что бы то ни стало разыскать зачинщиков взрыва и поквитаться за смерть наших близких. Известно одно – на Мощном никогда не было ядерного оружия. Только системы ПРО – и те вышли из строя еще много лет назад. Значит, страшное оружие было завезено извне. – Желваки на лице капитана заиграли. – Вот уже несколько лет мы не находили новых выживших. Так что единственным контактом с внешним миром и по сей день остается недавно завершившийся торговый рейд в Питер. Братья! Нет никаких сомнений в том, что враг затаился в подземке, среди множества угнездившихся там разношерстных коалиций. И, если понадобится, мы прочешем каждый дюйм этих вонючих нор, но возьмем ублюдков за горло!
Толпа взревела, поддерживая лидера.
Капитан ждал. Наблюдая за соотечественниками, он понимал, что эти люди пойдут за ним до самого конца, куда бы ни завела их судьба. И от того на душе было неспокойно. Страшно за тех, кто не осилит всего пути, тошно от того, что исход предстоящего крестового похода предсказать невозможно.
Возле ржавого короба со стропами началась неразбериха. Послышалась ругань. Одни вавилоняне отчаянно пытались добраться до кого-то, скрытого от глаз толпой, другие же преграждали дорогу, отталкивая особо ретивых. Над головами мелькнул обрезок трубы. В ход пошли подручные средства – цепи, куски арматуры. Не дожидаясь трагической развязки, капитан еле заметно кивнул стоявшему поодаль рослому бородачу в черном заношенном бушлате. Получив приказ, командир патруля вместе с несколькими вооруженными бойцами оперативно продрался сквозь толпу, оттеснив нападавших.
Только теперь капитан разглядел «виновника торжества». Патрульные под руки вели к трибуне изможденного человека в замасленной спецовке. От взора капитана не ускользнули болезненная худоба парня и затравленный, потерянный взгляд. Сзади семенил дед Афанасий. Дружная бригада старика пробиралась сквозь ряды колонистов следом, прикрывая отход патрульных с тыла.
– Как звать? – капитан изучающе смотрел на пришлого.
– Фома.
– Ты ведь из Питера?
Беженец кивнул, утерев кровь с разбитой скулы.
– Убийца! – донеслось из толпы. – Вздернуть его на виселице!
– Опомнитесь! – надрывался Афанасий. – Ну при чем тут наш новенький! Что ж теперь, всех пришлых повырезать?!
Капитан поднял руку, и этого короткого жеста хватило, чтобы ропот вокруг стих.
– Есть идеи, кто бы мог это сделать?
Фома отрицательно помотал головой.
– Подумай, парень. Не в твоих интересах сейчас оставаться в стороне. Посмотри на всех этих людей. Они крайне рассержены и…
– Возможно, Веган. Те еще отморозки, – забормотал беженец торопливо. – Или бордюрщики. Хотя, куда им… С эдаким мудреным механизмом разве что технари могли управиться. Бомба, как никак… Но Приморский альянс такое вряд ли устроил бы… Не знаю я… Понятия не имею…
Капитан недовольно покачал головой. Помедлив мгновение, достал сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув, протянул пришлому потрепанную карту питерского метрополитена.
– Нужна станция. Пустующая. Чтоб недалеко от залива.
Фома помялся с минуту, раздумывая над схемой, потом ткнул пальцем в один из кружков:
– Чкаловская. Не так близко, конечно, но других вариантов не вижу. Приморская подтоплена. На Василеостровской владения Альянса начинаются. На Кирзе бандиты сидят. Центр заселен весь… Чкаловская остается.
– Ну что ж. Значит, тому и быть. – Капитан вдруг пошатнулся, схватившись за сердце. Подозвал помощника. – Заканчивай тут за меня. Успокой людей. Впереди чертова прорва работы. Надо людей с Малого забрать. Да еще Вавилон подлатать, чтоб до Питера дотянул. Будь он неладен, этот «город над вольной Невой»…
* * *
Глеб встряхнул рюкзак, ослабив горловину. На бетон посыпались пыльные грампластинки. На некоторых из них еще сохранились полуистлевшие обрывки обложек. Такие паренек деловито очищал от остатков бумаги и небрежно кидал в общую кучу.
Таран сидел у кухонного стола, с интересом наблюдая за приемным сыном. С момента завершения той мутной истории с «Исходом» прошел всего лишь месяц, но за это время мальчик окреп, набрался сил и даже разговаривал теперь с какой-то напускной деловитостью. Сталкер усмехнулся собственным мыслям, продолжая следить за тем, как, закусив губу от усердия, Глеб нанизывает виниловые диски на кусок проволоки.
