Рагнар бросился в коридор, где за одной из дверей показалась голова вражеского офицера.
– Что происходит? – прокричал он на готике с каким-то странным акцентом.
Человек был ужасно истощен и бледен. Весь его вид свидетельствовал о перенесенной долгой и мучительной болезни; глаза горели лихорадочным огнем. Очевидно, несчастный так и не успел понять, что произошло, когда его голова слетела с плеч, забрызгав стену кровью, а обезглавленное тело рухнуло обратно в комнату. Тотчас оттуда раздались истошные крики. Рагнар стремительно вложил болт-пистолет в кобуру и вытащил из раздатчика на поясе осколочную гранату. Небольшой овальный диск оказался в его пальцах. Установив счетчик детонатора на три секунды, он бросил гранату в комнату. Вряд ли находящиеся там перепуганные люди успели осознать, что произошло, когда прогремел взрыв.
Рагнар сунул голову в дверной проем и обвел взглядом помещение. Среди искореженных тел один человек все еще судорожно корчился, из последних сил пытаясь воспользоваться оружием. Его дыхание сопровождалось отвратительным бульканьем. Движения Рагнара были выверенны и точны. Лазерный пистолет, выхваченный им из кобуры, прекратил страдания несчастного прежде, чем тот успел воззвать о помощи к своим темным богам.
На секунду Космический Волк остановился, прислушиваясь. Все вокруг наполняли звуки сражения и смерти, распространяющейся по зданию, словно рябь в водоеме от брошенного в него тяжелого камня. Нападающие продвигались в глубь здания, подобно очистительному огню, рыская в поисках темной заразы. Ничто не могло противостоять их стремительному напору.
Воздух наполнила едкая смесь запахов горящей плоти, гноящихся ран, крови и мозговой ткани нечестивцев. Среди прочих были и другие, едва различимые запахи – оттенки феромона, специфического вещества, вырабатываемого организмом Космического Волка, испытывающего страх или гнев; скверная вонь пораженной тленом плоти и еще резкий, кислый запах какой-то странной болезни. Рагнар чувствовал, что конец сражения близок.
Еще он почувствовал приближающегося сзади брата Олафа. Это был один из самых молодых и еще недостаточно устойчивых воинов. Из них всех он был наиболее близок к превращению в вульфена во время трансформации, проявляя ужасающее буйство и неутолимую жажду сражений. Со временем юноша успокоится и научится управлять тем диким зверем, что живет внутри каждого Космического Волка.
Однако одного короткого взгляда Рагнару было достаточно, чтобы оценить положение, в котором находился сейчас Олаф. Неистовый зверь почти полностью вышел из-под контроля. Глаза горели диким огнем, зрачки расширились, с губ срывалась пена, вены на шее вздулись, словно канаты.
Рагнар немного посторонился, и Кровавый Коготь, привлеченный звуками сражения, промчался мимо, направляясь прямо в гущу обезумевших от ужаса еретиков. Рагнар двинулся следом, наблюдая и готовясь прийти на помощь, как только это потребуется.
Выстрелы Олафа поразили передние ряды еретиков, и уже через мгновение он перепрыгивал через тела погибших, чтобы раскромсать мечом оставшихся в живых. Безжалостно сея смерть направо и налево, он наступал, оттесняя противника в глубь коридора, пока не совершил первую ошибку. Минуя один из открытых дверных проемов, юноша оказался в ловушке, и прежде, чем он успел воспользоваться оружием, громадный кулак великана опустился на его голову.
Рагнар сразу узнал характерный запах гигантского огрина. Империум призывал на службу этих монстров, потому что чудовищная сила сочеталась в них с собачьей преданностью своему хозяину. Однако был у них один серьезный недостаток – глупость, поэтому они и последовали за своими офицерами на службу силам Хаоса, нисколько не задумываясь о последствиях. Великан, схвативший Олафа, был достаточно силен, чтобы раздавить даже череп Космодесантника, просто сжав пальцы.
Не будь рядом Рагнара, все случилось бы именно так, но после первого же его могучего удара отрубленная в запястье рука упала на пол, сжимая, подобно огромному пауку, пальцы в смертельной судороге. Неистовый рёв ярости и боли потряс воздух. Рагнар сделал шаг вперед и пригляделся. Широкое лицо с раздувшимся от шока и гнева ртом уставилось на него. Как и прочие, великан тоже был поражен болезнью. Огромные, наполненные гноем пузыри покрывали его щеки и шею, дыхание сопровождалось дребезжащим бульканьем из заполненных мокротой легких. Но, даже находясь в столь плачевном положении, этот огромный мутант не проявлял каких-либо признаков слабости, весь его вид свидетельствовал лишь о неумолимом стремлении калечить и убивать.
Рагнар поднял пистолет и выстрелил прямо в глаз огрина, но этого оказалось недостаточно. Вместо того чтобы замертво рухнуть на землю, великан попытался схватить нападавшего здоровой рукой. Столь неадекватное поведение несколько насторожило Рагнара. Либо существо было просто слишком глупым, чтобы умереть, либо здесь не обошлось без участия черной магии.
Сохраняя хладнокровие, он вытолкнул Олафа из-под удара монстра и неожиданно нырнул в другую сторону, заставляя орка вытянуть руку и разжать пальцы в движении, которым человек старается поймать муху. Как только представился благоприятный момент, Рагнар, не теряя равновесия, бросился вперед, отрубил монстру пару пальцев и глубоко разрезал его ладонь. Шипя, орк судорожно отдернул руку.
Держась за рукоять меча, Рагнар оказался оторванным от земли. Почувствовав, что сцепление зубцов меча с плотью врага ослабевает и он начинает падать, Рагнар сделал еще один меткий выстрел, рассчитывая, что по крайней мере полностью ослепит противника. Однако на этот раз болт, пройдя через другой глаз, пробил прочную кость черепа, и небольшое количество мозгов, имевшихся в распоряжении монстра, медленно стекло по стене. Гигант рухнул, подобно сваленному.дубу. Приземлившись на ноги, Рагнар осмотрелся и увидел, что брат Олаф уже двигался дальше по коридору, оставляя за собой разрушение и смерть. Принимая во внимание опыт с огрином, ему снова могла потребоваться помощь.
Олаф пробился к широкому залу. Потолок в нем был наполовину снесен, а пол усыпан разбитой керамической плиткой. Раскуроченные трубы торчали из пола, электрические кабели переплетались, словно змеи на остатках стен. Еретики беспорядочно метались, не в силах определиться: атаковать им или бежать прочь из здания. Эта нерешительность стоила жизни многим. Олаф бросился прямо в гущу врага. Его боевой клич отозвался эхом из всех углов зала, подобно крику какого-то жуткого демона. Рагнар находился в каких-нибудь двух шагах позади, держа ситуацию под контролем. Каждый его удар нес врагу смерть. Движения были легки и изящны. Он двигался словно бог войны, восставший к жизни из древних легенд. Прежде чем кто-либо сумел понять, что происходит, половина еретиков была мертва. Остальные обратились в бегство, но были обречены, как и их собратья, болтерный огонь Рагнара настигал их раньше, чем успевали добраться до выхода.
