Хотя Тэда и не была местом его рождения (он родился тихим, кротким ребенком сорок два года назад в трех тысячах километрах к северу, в Великом Улье Энотополис, на противоположном берегу Зофонианского моря), Каминский безоговорочно принял этот город как свой родной. Заметно уступая Великому Улью по площади и числу населения, Тэда производила впечатление очень уютного для проживания места, пользующегося всеми преимуществами приморского города, а благодаря своему университариату и множеству сколамов она также получила широкую известность как культурно-образовательный центр. К тому же она была древнее Великого Улья. Старый Квартал Тэды стоял уже около трехсот лет, когда первые технократы принялись складывать свои громады из адамантина на полуострове Урсбонд, что и явилось основанием Энотополиса. Именно Тэда, старая добрая Тэда была одним из первых городов Энозиса.
Каминскому пришелся по душе этот город: отчасти из-за его великого прошлого, но в основном потому, что Август уже свыкся с ним, ведь прошло долгих шесть лет с тех пор, как он был сюда откомандирован. Теперь Каминский уже хорошо освоился и знал все — от местных закусочных, пирсов и прибрежных павильонов до библиотек и музеев. Это было то место, куда каждый раз хотелось вернуться, как только он закрывал кабину своей машины и привычным жестом прощался с механиками. И это было то место, куда он каждый раз возвращался.
Даже в прошлый раз…
— Вон он где! Шофер!
Знакомый голос нарушил плавное течение его мыслей. Он приподнялся на потертом кожаном сиденье своего грузового транспорта и выглянул в окно. Сениор Пинчон, диспетчер Муниторума, шел сюда по твердой, как бетон, площадке, а трое его помощников, следуя за ним, словно неопытные курсанты за летчиком-асом, почтительно держались чуть сзади. Длиннополый плащ Пинчона развевался за ним в такт шагам, а тяжелые сапоги поднимали пыль с каменистой, выжженной солнцем почвы. Он обладал очень высоким голосом, своей пронзительностью почти не уступавшим крику чаек.
Каминский недолюбливал Пинчона. Теперь, когда появление начальства заставило его опустить взор с небес на землю, любимая игра была окончательно испорчена. Трудно не замечать войну на военном аэродроме.
Каминский открыл дверь кабины и вылез из машины, чтобы приветствовать сениора. Он с пяти утра не спал и теперь, потягивая кофеин из фляги и не спеша закусывая рулетом из слоеного теста, ожидал получения нового задания.
— Сениор, — произнес он, отдавая честь.
Это было лишнее — диспетчер, прошедший обряд помазания, не имел воинского звания, — но старые привычки, как и самого Каминского, трудно было изменить. Держа в руках планшет со всей необходимой информацией, Пинчон окинул взглядом водителя и давно не мытый транспорт за его спиной.
— Шофер Каминский, категория А? Транспорт номер сто шестьдесят семь?
— Как вам хорошо известно, сениор, — ответил Каминский.
Пинчон поставил отметку в какую-то графу своей таблицы.
— Полностью заправлен и готов к отправке? — Каминский кивнул:
— В пять ноль-ноль мне были выданы купоны на шестьдесят литров горючего второго сорта, и на выезде из депо, перед самым дежурством, я залил полные баки.
Пинчон поставил отметку в другую графу.
— Сохранили квитанцию?
Каминский достал сложенный листок из кармана куртки, разгладил его и протянул сениору. Пинчон внимательно изучил бумагу:
— Шестьдесят литров и три миллилитра, не так ли, шофер?
Каминский пожал плечами:
— Насадки шлангов автозаправщика не очень точно регулируются, сениор. Я остановил заправку, когда стрелка индикатора была на шестидесяти, но, может быть, несколько капель…
— Вам следует быть более внимательным! — резко произнес Пинчон.
Один из его помощников тут же подобострастно закивал.
— Вы когда-нибудь сами заправлялись из цистерн в депо, сениор? — не подумав, спросил Каминский.
— Конечно нет!
— Вот тогда бы вы знали, как это непросто — перекрыть струю так, чтобы с точностью до капли набрать горючего.
— Не перекладывайте свою вину на меня, шофер! — взорвался Пинчон. — Стратегические ресурсы, такие как горючее, должны распределяться и расходоваться крайне экономно — с точностью до миллилитра! В этом и состоит задача Святого Муниторума. Идет война, вы что, не знаете?
— Да, я слышал…
Больше не обращая на него внимания, сениор Пинчон повернулся к кивающему помощнику:
— Сколько стоит три миллилитра горючего второго сорта по официально утвержденной цене?
Помощник произвел быстрые вычисления в своем карманном планшете.
— Округляя в сторону уменьшения — десять с половиной кредитов, сениор.
— Округлите в сторону увеличения. И вычтите эту сумму из следующей зарплаты шофера Каминского, категория А.
— Записано, сениор.
Пинчон опять повернулся к Каминскому:
— Перевозка. Личный состав. Заберете их в ближайшие тридцать минут от здания отеля «Империал» по адресу…
— Я знаю, где это.
— Хорошо. Доставите их к пункту распределения Южной ВАБ. Задание понятно? Прекрасно. Тогда распишитесь здесь.
Неумело сжимая пальцами стилус для письма, Каминский вывел свое имя, но снова не смог удержаться от вопроса:
— Это, наконец, летчики? Летчики Космического Флота?
Пинчон вскипел:
— Я не уполномочен отвечать на такие вопросы. Идет война.
— Вы думаете, я не знаю этого, сениор? — спросил Каминский.
Забирая планшет и стилус, Пинчон взглянул шоферу в лицо. В первый раз за время всего разговора их взгляды встретились. То, что он там увидел, заставило его содрогнуться.
— Выполняйте задание, шофер, — сухо произнес Пинчон и поспешно зашагал прочь.
Каминский забрался в кабину своего побитого транспорта и включил двигатель. Торчащие вверх выхлопные трубы зачихали и стали небольшими порциями выплевывать густой синий дым. Сняв машину с тормозов, шофер по пологому спуску вывел десятико-лесный транспорт с территории авиабазы и, далее следуя вдоль цепного ограждения, повел его по грунтовой окружной дороге в сторону города.
Об уводящей от реальности игре теперь можно было забыть. Здесь уже ничто не напоминало о мирной жизни. Вдоль дороги, куда ни бросишь взгляд, можно было видеть мрачные приметы военного времени: валяющиеся шланги для подачи горючего, измазанные в вязком черном прометии; обшитые металлом ангары; ветхие мастерские, дрожащие от гула работающих станков; ряды пусковых запалов зажигания, установленных на специальные тележки; товарные составы подвозящих боеприпасы поездов — уже разгруженные и теперь простаивающие на запасных путях, поросших буйными зарослями осоки…
