С чуть тронутой морщинами, но по-прежнему крепкой ладони Аорона де Брасс-Тэрина вырвался яростный цветок багряно-красного пламени и завис в воздухе, вслед за ним явились сгустки насыщенно фиолетового и ярко-белого огня. С невероятной скоростью сферы принялись кружить и перетекать одна в другую, образуя единый плазмоид, переливающийся всеми мыслимыми оттенками красного; окружающее пространство изменилось, расширилось, от разошедшихся — будто от крошечного солнца — ядовито-оранжевых лучей. Шар вспыхнул, ослепляя всех вокруг и сжавшись до размера горошины, устремился в лицо улыбающегося негодяя. Это был легендарный «патриарший удар»! Невероятно сложная — исполнить которую могли считанные мастера — комбинация, включала в себя использование трёх переплетённых ипостасей огня: «земного», «небесного» и «творящего». Комбинация, помимо невероятного расхода внутренних резервов для поддержания вязи в «спящем» состоянии, требующая также и огромной концентрации при предварительной вязи — ведь любой неверный ход в формировании как информационной составляющей Ал`Легаса — «огня небесного», так и в более низких, материальных формах Ми`Ру — приводил к весьма печальным последствиям. Но, несмотря на всю сложность, у «патриаршего удара» был один несомненный плюс, с лихвой покрывавший все недостатки, — он был необорим. От него не было защиты: ни физической, ни духовной. Его нельзя было перенаправить или растворить, невозможно было искривить перед ним пространство. Это был смертельный удар! Воистину! Последний довод патриархов!
Верховный Патриарх испытал ни с чем не сравнимое наслаждение, увидев страх, на мгновенье исказивший лицо светловолосого грабителя. Он ощутил истинный восторг, услышав приглушённые вскрики подельников вора. Ах, как сладостен был этот момент, как прекрасен! Ещё не видя результатов своего удара, он принялся ваять новый узор Неома, намериваясь обрушить его карающую мощь на тех, кто уцелеет. На этот раз ничего сложного, простой «молот» — расщепляющий кости, сминающий плоть, исторгающий жизнь — молот.
Дальнейшего Аорон де Брасс-Тэрин, как ни силился впоследствии, так и не смог до конца понять. Яростный плазмоид, приблизившись к светловолосому, мигнул зеленоватым цветом и мгновенно исчез, просто исчез. Он еще успел расслышать безумный хохот Вора, а затем чудовищная ударная волна отшвырнула Аорона назад, с хрустом впечатав в дверной косяк. Что?.. Соскользнув на пол, Верховный Патриарх изумлённо затряс головой, отказываясь верить произошедшему. Подтянув под себя дрожащие ноги, он с заметным усилием выпрямился, покачиваясь из стороны в сторону, и, зажмурившись на мгновенье, открыл глаза, надеясь увидеть опалённые тела, разбросанные по комнате, корчащиеся или застывшие в позах, в которых их настигла смерть. Вместо этого…
— Ох, мессир… — давясь истерическим смехом, проговорил Вор, держащийся за бока от сотрясавших его тело конвульсий. — Видит Бездна, вы предсказуемы, как юная куртизанка! Ни фантазии, ни искусности…
— Невозможно! — патриарх невольно отшатнулся назад, вновь упершись в косяк. Того, что случилось, не могло произойти. Попросту не могло! — Как?..
— Работает, — обернувшись к застывшим от ужаса подельникам, удовлетворённо заявил белоголовый, не обращая ни малейшего внимания на своего бывшего наставника, разинувшего рот в беззвучном крике. — Я же говорил… Учитель никогда не ошибается!
Он вынул из потайного кармашка небольшой, сияющий серебряным светом медальон в виде птицы с распростёртыми крыльями висящий на тонюсенькой цепочке, и торжествующе потряс им.
— Нет… — задыхаясь, прошептал патриарх. — Не воз…
— Ой, да ладно вам, мессир, в вашем возрасте пора привыкнуть к неожиданностям! — светловолосый явно забавлялся. — Не поймите меня неправильно, — преувеличенно печально продолжал он. — Я бы с превеликой радостью остался и продолжил нашу занимательную беседу, но, увы, настоятельная необходимость требует моего присутствия в другом месте.
— И как ты намереваешься выбраться? — хрипло поинтересовался патриарх, лихорадочно ища выход из сложившейся ситуации.
— Вы так любопытны, так вдохновляюще заботливы, — кривлялся вор. — Столь похвальное попечение о бывшем ученике, делает вам честь, мессир. Но не стоит тревожиться, мы покинем вас точно так же, как и пришли, — через старый туннель!
— Бред, — Аорон де Брасс-Тэрин сумел выдавить слабый смешок, прозвучавший на редкость фальшиво даже для него самого. — Старый туннель охраняет столько ловушек и сетей-стражей… там даже блоха не проскочит, не то что такая крыса, как ты!
— Ах, как вы любезны, как поэтично выражаетесь! — отвесив шутовской поклон и одновременно дав знак своим людям покинуть комнату, ответил светловолосый. — Используя вашу собственную речь — отвечу: блохам там и вправду будет тяжко, а вот нам — в самый раз! Ведь, право слово, мы, в ваших глазах, — меньше блох. Не так ли?
Большинство негодяев пришедших с белоголовым, испытав явное облегчение, уже покинули кабинет, задержался лишь невысокий, стройный, скорее даже тощий человек, двигающийся со скользящей грацией кошки. «Неужели эфф?! — пронеслась безумная мысль в мятущемся разуме де Брасс-Тэрин. — Но нет, нет, это невозможно!»
— Что с ним? — непередаваемо красивым, ласкающим слух голосом спросил оставшийся у светловолосого, указав на патриарха, а того — при звуках этого слишком прекрасного для человека голоса — вновь кольнула шальная мысль об «эфирной» природе незнакомца.
— Ничего, — враз ставшим холодным, как лёд на горных вершинах, тоном отозвался главарь. — Совершенно ничего, Кассель. Он нам не помеха. Тем более…
Светловолосый вяло махнул рукой. Вязь, сформированная с невероятной скоростью, проявилась и опутала сетью тончайших потоков изумлённого патриарха, коему ни разу в жизни не доводилось видеть столь стремительное «ваяние». Упав на колени от накрывшей его слабости, де Брасс-Тэрин всё же попытался связать форму «рассечения», но меркнущее сознание погасило в зародыше отчаянный жест.
Переступив распростёртое тело патриарха, светловолосый обернулся и окинул прощальным взором — в котором на миг промелькнула печаль — опустевшую комнату.
— До встречи, — прошептал он, обращаясь то ли к спящему патриарху, то ли к кабинету, и, не добавив ни звука, выскользнул за порог.
* * *
Очнувшись, Аорон не знал, сколько прошло времени. Минуты? Часы? Зыбкая, точно застоявшаяся болотная жижа, пелена вязи давила на разум, путала мысли, ослабляла волю. Перекатившись на спину, патриарх, смежив веки, принялся ощупью, словно меньший избирающий, исследовать информационную сеть, окутавшую крепость. «Каков мерзавец! Но работа — мастерская», — мысленно похвалил он бывшего ученика, осознав всю мощь и искусность вязи. Также он в который раз пожалел, что не сподобился вовремя разглядеть предателя под личиной многообещающего кодит`жи и не… позаботился о нём, своевременно и не дожидаясь последствий. Отгородившись ментальным щитом от окружающего пространства, де Брасс-Тэрин поднялся и, торопливо семеня заплетающимися ногами, направился к хранилищу.
